Время надеяться - О. Шеремет

— Это вряд ли, — рыжая скрестила руки на груди, стараясь выглядеть суровой. Никогда у неё это не получалось — улыбка, уходя с губ, светилась в глазах.

Надо было на неё противогаз одеть.

— Слуга, ты плохо выполняешь свои обязанности. Мимир недоволен тобой. Что?

Не расслышав ничего интригующего в его квакании, девушка продолжила импровизировать.

— Ты оставил свой пост. Бросил… стражу…

При последнем слове чернобородый голем поднял ладони к лицу, глядя на них. Вспоминает.

Я затаил дыхание… сейчас…

— Я вернусь на пост, — тихо сказал Страж.

— Мимир больше не доверяет тебе.

— Он нашел другого Стража?

— Да, — ляпнула Лаэли. — Но он вернет эту должность тебе, если… если будет снова уверен. Иди на свой пост, я прослежу за тобой.

— И скажешь Мимиру? — голем с собачьей преданностью глядел в лицо девушке.

Я почувствовал укол чего-то неприятного: что есть в ней, что заставляет даже бестолковых дважды трупов так смотреть на неё?

— Я подумаю. Поторопись! Открывай портал.

Замысел висел на волоске: стоило сказать что-то противоречащее стертым воспоминаниям Стража, выдать фальшивую ноту в голосе — и всё пропадет. Но Лаэли сыграла безупречно — или же клиент попался беспросветный.

Мне же предстояло быть тенью и наблюдателем — и вслед за девушкой и Стражем я влился в едва светящийся овал портала.

(1) Ками — яп. бог

(2) Tant pis pour lui — фр. Ему же хуже.

Глава 11

ДАРМ'РИСС

В первую секунду нашего появления на Ёрсе меня словно огрело Драконьей энциклопедией — я ослеп, оглох и значительно поглупел.

Серый песок взметнулся и лег ровным слоем на темную робу со специфическим ароматом… Больше ничего в окружающем мире не изменилось. Кажется.

— Дар?

Когда я обернулся — медленно, раздумывая, чтобы такого сказать, чтобы предотвратить неизбежную женскую панику, то понял, что усилия были излишни. Дальше от состоянии истерики, чем Лаэли, были только вершины Гималаев.

Рыжая спокойно кивнула, прочитав на моем лице подтверждение своих опасений.

— Ясно. Собрать снова прах нашего несчастного Стража? Это же надо — столько усилий потратили зря… и столько петухов. Или не зря? Всё-таки мы телепортнулись неподалеку от… что ты на меня так вытаращился? Тушь размазалась?

— Уточни, пожалуйста, ты правда ничего не понимаешь, или издеваешься?

— Третий вариант? — предположила рыжая, взяла меня под руку. — Да-да, в этом мире нет магии. Мы не видим ни одной линии, не слышим голоса духов и не можем читать мысли друг друга. И голем наш помер — опять. Представляешь, какого ему, бедняжке?

Неожиданно я рассмеялся.

— Ты не перестанешь говорить глупости ни в одном из миров, Стрекоза?

— Торжественно обещаю. Между прочим, это сыграет нам только на руку — никаких подозрений не вызовем. И, елси твои умственные способности не зависят только от магии, то сможем найти Зеркало — или этих отпрысков Мимира.

"Без магии?" — хотел воскликнуть я, но не решился. Стало стыдно. Да, я с детства привык жить так, и… и… словно лесного зверя швырнули в океан, и ему придется теперь заново приобретать то, что далеко отстоит от него на ступенях эволюции: чешую и хвост. Жизнь без чар… кто же сотворил подобное с этим миром?

— И, если извлечь из него тригонометрический корень, то дирижабль пролетит над Ла-Маншем, как снег скрипит скрипучий, — с серьёзным видом продолжала объяснять моя спутница.

— Что?!

— А, наконец-то ты меня слушаешь! — ни тени обиды. — Спустись на грешную землю, будь добр. Впереди деревянная высокая стена — наверное, город, в который и собирался Страж. Пойдем туда?

— Д-да, — я потер лоб, нахмурился. — Погоди, дай собраться с мыслями. Мы дали Алхасту срок, две недели. Если не вернемся до этого времени — а мы не вернемся, если не вернем магию в этот мир! — то он отправится на розыски. Нет… Это же западня для любого мага — попав сюда, он уже не выберется. Значит…

— Значит, мы перевернём Ёрс с головы на ноги и всё сделаем по-своему.

Рыжая безмятежно улыбалась, подняв лицо к серому предрассветному небу. Откуда такая уверенность в себе? Неужели она не понимает, что мы, в сущности, беззащитны? Ни денег, ни провизии, ни информации. Да ещё и моя внешность, которую теперь невозможно спрятать под личиной.

Короче, проще повеситься на ближайшем дубу.

Украдкой посмотрел на неё: легко шагает по дороге, улыбается, не глядя под ноги, словно летит, не касаясь земли. Поборол искушение проверить, остаются ли за рыжей следы.

Безответственность — дальше некуда!

ЛАЭЛИ

Дроу ворчит себе что-то под нос и бросает на меня пламенные взоры. Ух, счастье-то какое, что магия в этом мире заблокирована — а то я бы уже дымилась. Спорим, мой темнокожий собрат по несчастью бубнит что-то вроде: "Бестолковая, легкомысленная, безответственная!".

Если я сейчас засмеюсь… Нет, нельзя — темный эльф обидится. Это мне привычна жизнь без магии — в конце концов, до двенадцати лет я даже и не знала, что это такое, а до семнадцати — не использовала открыто.

А вот он… растерялся. Впервые в своей жизни, кажется. И поэтому мне так страшно сейчас.

Где бы нас с Даром не носило, я всегда знала, что он поддержит, поможет, выручит. Подскажет. Что рядом всегда есть кто-то сильный и умный, который не пропадет и не оставит друга в беде. А сейчас? Он не знает, что делать — что уж говорить про вашу покорную слугу…

И этот город впереди. Каким языком пользуются люди на Ёрсе? Амулеты отказали, а разузнать заранее хоть что-то мы не удосужились. Точнее, я не удосужилась, а вот дроу… Нет. Если хочешь быть самостоятельной, тот пора бы начинать!

До рассвета мы подремали в каком-то хилом лесочке, а, когда солнце поднялось повыше, подошли к воротам города. Несколько телег медленно тащились по дорогое, и мой сердце радостно заплясало вприсядку при звуках речи: это был аллемнадский язык, с Ллотройка, который входил в программу обязательных в МУМИ. Одной проблемой меньше.

Что думал об это мой спутник, осталось покрыто мраком капюшона. Жарко ему там, наверное — но что поделаешь. С нестандартной внешностью он вряд ли вызовет доверие у аборигенов.

Крестьяне на телегах бросили на нас пару едва ли любопытных взглядов и отвернулись — подумаешь, парочка очередных бродяг в сером тряпье! Однако двое стражников у ворот были не так добродушны.

— Стойте! Эй, вы, двое, идите-ка сюда!

Дроу слегка пнул меня коленкой по направлению к мужчинам. А то я бы сама не догадалась.

— Здра-асте, — я стянула с себя капюшон и стояла, смущенно теребя завязки. Надо покраснеть — а не краснеется… разучилась. — Ой, извините, мы тут… мы не знали…