Свадебный камень - Памела Морси

— Ты же знаешь, я заслужил наказание, — сказал он Джесси. — Друзья говорят друг другу правду, а правда состоит в том, что эти удары предназначены мне. Я не могу допустить, чтобы мой друг принимал их вместо меня.

Анри задумчиво посмотрел на Ро, потом на своего сына.

— У меня нет привычки сечь посторонних людей и гостей.

Ро кивнул, соглашаясь.

— Но я не совсем посторонний! Вы обещали помочь мне в моей работе и позволили остаться здесь на правах члена семьи. Если вы не будете ко мне относиться как к одному из своих, я не смогу принять ваше гостеприимство.

— Не надо принимать на себя мои удары, Ро, — сказал Джесси, глядя на Ро большими умоляющими глазами. — Я не очень-то против них…

— Это не твои удары, Джесси. Они — мои, и я не хочу, чтобы они достались тебе!

Долгое время Анри и Ро пристально и оценивающе смотрели друг на друга. В конце концов, старик кивнул.

— Наверное, ты прав. Не слишком-то достойно стоять в стороне и смотреть, как наказывают человека, виновного так же, как и ты. — Анри кивнул сыну. — Посторонись-ка, Джесси! Сейчас очередь Ро.

Джесси, с широко раскрытыми недоверчивыми и восхищенными глазами, встал в дверях рядом с Ро. Сжав на мгновение руки, молодые люди обменялись дружескими жестами, и Ро занял место Джесси.

— Наклонись и возьмись руками за козлы, — приказал Анри.

Ро сделал, как ему велели, испытывая смешанное чувство восторга от победы в словесной баталии и унижения от постыдного положения, в котором оказался.

Он услышал слабый свист зеленого прута в воздухе, а в следующую секунду прут с силой опустился чуть ниже спины.

— Ой — ой! — Ро тут же выпрямился и повернулся к мужчине за спиной. — Это слишком больно! — сказал он Анри.

Из дверного проема послышался тихий смех. Повернувшись, Ро встретился с широкой, глуповатой ухмылкой Джесси.

— Так и должно быть, — сказал он Ро. — Но ты не должен орать.

Когда боль немного утихла, Ро сумел оценить юмор ситуации.

— А что, кричать нельзя? Джесси покачал головой.

— Нет, это не по-мужски. Ты раньше никогда не отведывал порки из прута чикори? Ро покачал головой.

— Нет, для меня это впервые. Джесси серьезно кивнул.

— Тогда постарайся все время думать о том, чтобы не вскрикивать и не издавать никаких других звуков, и это немного отвлечет от боли.

Ро решительно кивнул.

— Ладно, попробую.

Снова наклоняясь над козлами, Ро впился ногтями в мягкую сосновую древесину, пожелав себе принять следующий удар так, как, по мнению Джесси, подобает мужчине. Он тайно надеялся, что старик приложится полегче, но второй удар оказался не слабее первого. Ро заскрежетал зубами, но ему удалось сдержать крик. Третий удар просвистел почти сразу же, не дав Ро возможности даже передохнуть, и с губ его слетел слабый стон. Но, очевидно, он был едва слышен, потому что, когда Ро поднялся, Джесси стоял рядом, улыбаясь и расточая похвалы.

— Ты все выдержал просто великолепно! — великодушно сообщил он Ро. — Первый раз, когда папа высек меня, я рыдал целых полдня.

Улыбка Джесси была такой теплой и полной восхищения… Ро почувствовал, что способен не обращать внимания на доставляющие жалящую боль полосы на ягодицах.

— Мы спустимся к ручью, — сказал Джесси отцу. Анри кивнул.

— Не слишком задерживайтесь, ребята! Я скажу Мегги, чтобы она держала для вас разогретый ужин.

Ро вышел вслед за Джесси на улицу, и они направились по лесной тропинке к ручью. Юноша возбужденно смеялся и болтал о том, что им только что пришлось испытать. Шагая сзади, Ро слушал его с живым интересом.

Смиренно принять эти удары — да, именно так и следовало сделать. Он испытывал необъяснимую гордость. И все же, Ро не мог не желать, чтобы событие произвело на него меньшее впечатление. Когда они подошли к широкой низине, где обычно набирали воду, Джесси свернул и зашагал вверх по течению ручья. Ро поднимался вслед за ним вдоль узкого, извилистого русла почти полмили. Скрипучее низкое стрекотание сверчков предвещало окончание дня. Журчание стремительного небольшого горного ручья казалось на удивление громким в сумеречной тишине. Воздух, казалось, звенел от кружащихся и жужжащих насекомых. Ро с удовольствием смотрел, как на той стороне ручья и в лесу вспыхивают огоньки светлячков.

Крупный коричневый речной камень возвышался над поверхностью воды. Чистая прохладная вода на этой небольшой, около двух дюймов, глубине стремительно неслась через него. Джесси остановился и начал раздеваться.

— Что, ради всех святых, ты делаешь? — Джесси улыбнулся Ро.

— Нет ничего лучше ледяной воды горного ручья, чтобы унять жар от ударов прута из чикори.

Спустя несколько минут оба они разделись и пристроились на речном камне, смеясь, болтая и наслаждаясь красотой уже вступившей в свои права ясной, летней ночи, а бодрящая, прозрачная вода снимала боль в огнем горевших рубцах.

Луна стояла высоко в небе, когда оба они вернулись в хижину. Анри храпел на своей кровати, а Мегги тихо лежала на тюфяке на полу, пока Джесси и Ро забирали миски с ужином из небольшой печки, встроенной под очагом.

Приятели на цыпочках вышли на улицу, чтобы съесть свой ужин на веранде. Испытание, которое выпало в этот день на их долю и тяжесть, которую они выдержали вместе, по-настоящему сблизили Ро и Джесси. От холодной воды, облегчившей физическую боль и словно скрепившей их дружбу, сейчас чувствовался неприятный озноб, тем более, что подул вечерний ветерок. Очень хотелось есть. Обычные бобы, приготовленные Мегги, никогда не казались вкуснее, чем сейчас.

— Джесси, с тобой все в порядке?

Слова раздались из дверного проема, и оба молодых человека, обернувшись, увидели вышедшую на порог Мегги. Она куталась в тонкую хлопчатобумажную накидку, длинные волосы свободно спускались почти до пояса. Сонные серо-голубые глаза были полузакрыты.

— Я в полном порядке, — ответил Джесси почти шепотом, чтобы не разбудить храпевшего отца. Он с гордостью посмотрел на сидевшего рядом друга. — Ро досталось три удара, мне только два.

Мегги шагнула на веранду.

— Я знаю, — сказала она. — Мне говорил папа. Она перевела взгляд на Ро; сейчас в выражении ее лица не было обычной настороженности.

— Большое спасибо, мистер Фарли! — Голос звучал мягко и искренне.

— Не надо быть слишком любезной со мной, Мегги! Я не болен, — ответил Ро, копируя произношение Анри и используя одну из шуточек, принятых в Озарке, которую тот часто повторял.

Мегги радостно засмеялась.

Ро охватило чувство необычной легкости. Ни о чем не хотелось думать, и это было чудесно. В серебристом лунном свете Мегги казалась ангелом. В мягко произнесенных словах слышалась нежность, бесхитростная и завораживающая. Сегодня вечером Мегги казалась Ро прекрасной. Длинные волосы блестели и свободными, великолепными волнами струились по спине и падали на грудь. Эти сияющие локоны так и манили Ро протянуть руку и дотронуться до них. Тонкая, застиранная домотканая материя точно повторяла изгибы изящной фигуры. Даже Ева в райском саду не могла быть более женственной и привлекательной.