Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

Я вела себя почти развязно, оценивающе разглядывая Рида, но сильно сомневалась, что в текущей сомнительной ситуации шаблонного поведения будет достаточно. Я уже крутила в голове легенду о побеге от недовольного клиента, жестокого мужа или жениха.

— Едешь в подкреплении, — решил Рид. — Оплата и компенсация в случае ранения или смерти как для простых наёмников.

Эти ребята не просто воззвали в стиле «это ваша обязанность тащить свои задницы туда, куда мы сказали, и исполнять свой долг по защите от зла», а собирались заплатить за потраченное время и риски. И при этом не торговались, не ставили нереальных задач и не пытались соскочить с оплаты размытыми условиями типа «если ты не упашешься до полусмерти, то хрен тебе, а не оплата».

«Куда я попала?» — хотелось спросить, потому что… с одной стороны понятно, что для тиранического контроля над населением необходимо куда больше силы, чем в случае, если поддержка населения хотя бы частично оплачивается, и есть репутация и всё такое, но с другой — два рыцаря на дороге встречают масштабную проблему, в обозе нет людей, которые могут им открыто противостоять, и всё равно не зажимают деньги…

Это не совсем обычная ситуация.

Или они считали, что мы передохнем? Но я не заметила, чтобы эти мужчины относились к нам, как к потенциальным смертникам — обычно такое ощущается.

Синеглазку тоже загребли в отряд. Рид, получивший подтверждение о его умении обращаться с мечом, копьём и луком, некоторое время задумчиво смотрел на безмятежную улыбку Синеглазки, прежде чем как-то неуверенно предложить стандартную оплату наёмника. Синеглазка кивнул и повернулся ко мне:

— Никогда не пробовал работу наёмника. Это интересно и плата вроде достойная. Может, мне стоит сменить занятие?

Кериш, только собиравшийся ответить на вопрос о владении мечом, развернулся к нам. Рид дёрнул плечом.

— Прекрасная леди, — Синеглазка, кажется, был полон энтузиазма, — буду держаться к тебе поближе. Надеюсь, ты объяснишь нюансы профессии, поможешь освоиться.

— Да, конечно, — согласилась я и похлопала его по крепкому, как деревяшка, плечу, — держись поближе, салага, со мной не пропадёшь.

Рид после опроса Кериша, владеющего мечом и копьём, оставил его охранять обоз. Такая предусмотрительность тоже вызывала уважение: рыцари могли повысить шансы на успех и безопасность, взяв с собой больше людей, но они не стали рисковать мирным населением.

Поэтому, после сборов, проверки экипировки Ридом и басовитого приказа Саджа «Выдвигаемся!» я довольно спокойно вступила под шелестящие деревья.

Преследование по лесу для меня не в новинку, наниматели не вызывали отторжения, интересно было посмотреть, что за одержимый и как с ними сейчас борются. А ещё ситуация радовала тем, что меня поставили в отряд, сопровождающий сундук, в котором после установки щита для обоза осталась половина камней маны. Это давало надежду отхватить свою долю магической радости.

Синеглазка шагал рядом, галантно отодвигая преграждающие мой путь ветки. Сзади и сбоку топали кони: один вёз сундук, остальные шли на случай, если нам придётся выйти дорогу по ту сторону леса. Остальные отряды распределялись дугой, чтобы охватить больше пространства.

Садж и Рид, ищущие путь одержимого магией и обычным следопытством, двигались прилично впереди.

— Так интересно идти с тобой на задание, — Синеглазка приподнял передо мной очередную ветку.

— И что в этом интересного? — я отмахнулась от паутинки раньше, чем он успел меня от неё «спасти».

— Это сближает, — улыбнулся Синеглазка. — И это интересный опыт, ведь ты такая интересная девушка. И до сих пор не назвала своего имени.

— Меня вполне устраивает обращение «прекрасная леди».

— М-м, — Синеглазка подал руку.

Я посмотрела на него, как на идиота, и сама перешагнула трухлявое дерево.

Хмыкнув, Синеглазка положил отвергнутую руку на рукоять меча.

Вся лесная живность умолкла, остались только покашливания, сопение, треск и звуки продвигающихся по подлеску лошадей. В стороне кто-то выругался.

Я просто слушала пространство, стараясь оставаться начеку.

— После этого задания, — произнёс Синеглазка. Я покосилась на него, и он снял листочек с моего плеча. — Может, после того, как мы вместе сделаем общее дело, ты откроешь мне своё имя?

В лёгком сумраке леса его синие глаза казались какими-то особенно глубокими, бездонными. Даже мне, ориентированной на чувства иного толка, было очевидно, что просьба несла сильный, но не агрессивный эмоциональный подтекст.

— Зачем? — мой слишком холодный вопрос разрушил возникшее было связующее напряжение.

Лицо Синеглазки дрогнуло, он улыбнулся несколько натянуто:

— О, великие герои, прекрасная леди, это просто любопытство! Не хотите говорить имя, — Синеглазка посмотрел вперёд, — можете назвать прозвище наёмницы. Просто чтобы была возможность связаться, если что, или узнать друг о друге новости. Ничего предосудительного.

Прозвище наёмницы… хах, много их у меня было, не все лестные, новое придумать просто. Но я решила Синеглазку немного подразнить.

— Может, у меня прозвище «Осторожная леди».

— Учитывая хладнокровие и некоторую жестокость к своим любопытным спутникам, — Синеглазка опять повернулся ко мне и улыбнулся, — скорее подошло бы Бессердечная.

Глава 22. Совместное дело

Проклятый шарф скрывал половину её лица, но Арман надеялся, что сможет понять эмоции по глазам. Глаза ведь зеркало души. И есть ещё брови. И в целом реакция тела.

Зрачки Лилиан, казалось, на мгновение расширились. Но из-за сумрака Арман не был уверен, что это не тот случай, когда человек видит то, что хочет видеть.

— Бессердечная? — Лилиан рассмеялась и похлопала Армана по плечу удивительно крепкой ладошкой. — Уж кто бы говорил.

«Она что, поняла, кто я?» — холодные мурашки пробежали по спине Армана, но он не позволил этому ощущению укорениться и улыбнулся, надеясь, что не выглядит слишком виноватым:

— В каком смысле?

«Я и не должен чувствовать себя виноватым за то, что в бою сразил убийцу моего покровителя», — резко одёрнул себя Арман. Он прекрасно знал: чувство вины способно разрушить волю к жизни. Именно поэтому никогда не пытался сослаться на обстоятельства боя, просто напоминал себе, что поступил сообразно обстоятельствам.

— А ты не понимаешь? — ответ Лилиан слишком вписывался во внутренний монолог Армана.

Этого, конечно, было недостаточно, чтобы вывести его из себя, но когда она игриво ткнула его пальцем в грудь, Арман ощутил себя намного спокойнее.

Варда была дикой и опасной, порой беспринципной (впрочем, такова судьба всех наёмников, ведь им порой приходится завоёвывать те земли, которые они когда-то защищали, и защищать тех, кого они завоёвывали и грабили), опыт одной её жизни выходил за рамки понимания Лисара, живущего уже второй раз, но он сильно сомневался, что она так легко и двусмысленно обсуждала бы свою смерть.

Скорее бы попыталась снести голову в ответ… выпустить кишки, отрезать конечности. Похоронить живьём. Извалять в соли и резать кожу так часто, что даже регенерация не поможет. Хорошенько прожарить… Арман-Лисар представлял что-то такое, но никак не игривое тыканье пальчиком в грудь.

Если только из кончика этого пальца не выстрелит молния, которая сожжёт его внутренности.

— Не понимаю, — он продолжал улыбаться, хотя уже не так мягко, как прежде.

Не после кровавых фантазий.

— Вот об этом я и говорю, — покачала головой Лилиан и продолжила путь. — Ты даже не понимаешь, насколько ты бессердечен. Или только прикидываешься непонимающим?

Она покосилась на него вроде как вопросительно, но с той же лёгкой игривостью. Её глаза были яркими — ярче зелени этого леса.

— Я не прикидываюсь, я правда не понимаю, — Арман коснулся груди в том месте, куда она тыкала пальцем.

— Тогда, возможно, тебе стоит попросить помощи у своего друга Кериша, пусть он тебе объяснит.