Полководческое искусство - Гуго фон Фрайтаг-Лорингховен

генералу Маку[192], несчастному фантасту, то, конечно, почти полностью оставленный французами левый берег Дуная до последнего еще оставлял возможность спасения, ведь только лишь стояния под Ульмом, в конце концов, привели к капитуляции. Сколь мало Наполеон рассчитывал на такую пассивность в действиях Мака, показывают многократные перемены в его мнении, в том числе и после перехода через Дунай. Эта кампания действительно была иной, нежели «хорошо проведенный маневр мирного времени», как затем был охарактеризован ее ход[193]. Подобные утверждения звучат воодушевляюще, однако не являются плодотворными в плане обучения. Следует оценивать ход этой кампании не с точки зрения установленных военно-исторических фактов, а только по ее результату.

Схема 7. Ульм. 1805 г.

Возникновение этой кампании, получившей имя от Ульма, показывает нам концентрическое наступление от Рейна и поначалу от Неккара и Майна к Дунаю в ожидании сражения в районе Нёрдлингена. Однако в любом случае уже позже появилось стремление к тому, чтобы все свои силы вывести и задействовать во фланг противнику, причем нечто подобное мы видим и годом позднее в войне против Пруссии. Здесь же состоялось сосредоточение всей, насчитывающей 160 тысяч, армии в едином пространстве развертывания в области на верхнем Майне.

Наполеон писал об этом: «Мои намерения заключаются в том, чтобы все мои силы сосредоточить на крайне правом крыле, для чего я обнажил бы все пространство между Рейном и Бамбергом, а потому мог бы объединить почти 200 тысяч человек на одном и том же поле сражения… Ход, который приобретут события, непредсказуем, ведь противник, который очевидно предполагает, что мое левое крыло на Рейне, а правое – в Богемском лесу, при этом верит, что коммуникации мои идут параллельно фронту, может стремиться к тому, чтобы охватить мое левое крыло. Тогда я тут же получаю возможность повернуть против него и оттеснить его к Рейну… Между тем мои первые переходы уже угрожают сердцу прусской монархии, а развертывание моих вооруженных сил окажется столь мощным и последует столь быстро, что одна развернутая примерно в Вестфалии прусская армия тут же начнет отступать к Магдебургу, а все остальные вооруженные силы врага поспешно устремятся для защиты столицы»[194].

Наступление из района развертывания на Майне шло тремя колоннами через Хоф, Лихтенфельс и Кобург. По самой восточной из дорог было отправлено 50 тысяч, по средней – 70, а по западной – 40 тысяч солдат. Наполеон первоначально предполагал, что прусско-саксонская армия будет удерживать линию Эльбы. Когда 7 октября начались маневры, он, однако, уже думал, что масса вражеских войск стоит у Эрфурта. В действительности, в начале октября 27 тысяч прусско-саксонских солдат стояли у Эйзенаха, 58 тысяч человек, так называемая Главная армия, вокруг Готы, 46 тысяч, среди них 18 тысяч саксонцев, армейская группа Гогенлоэ, была по обоим берегам Заале под Рудольштадтом, смешанный отряд был двинут в Хоф. Тем самым для решающей схватки оставалось не более 130 тысяч солдат, изготовившихся севернее Тюрингского леса, вместо 190 тысяч, которых можно было для этого выделить.

Распоряжение о последовавшем вниз по Заале французском наступлении против левого фланга в действительности небольших сил противника зачастую приводится в качестве доказательства того, что Наполеон в принципе отдавал предпочтение особенно тесному стягиванию своих сил, в отличие от Мольтке, который придерживался бы их разделения как можно дольше. Не считая того, что уже кампания при Ульме, которая, собственно, и являет собой рождение современной большой войны, позволяет увидеть, что в ней о таком принципе Наполеона и речи не шло, и в отношении кампании 1806 г. существенного различия с манерой действий Мольтке увидеть нельзя. Ведь сам император писал 5 октября маршалу Сульту: «Вы увидите, что с таким подавляющим перевесом наших объединенных на столь малом пространстве сил я могу не вести игру, а атаковать противника везде, где он стоит, имея двойное количественное превосходство… Было бы просто прекрасно выйти к Дрездену в одном батальонном каре из 200 тысяч человек»[195]. Однако такое «каре», как писал император еще 10 октября, когда армия уже 2 дня вела наступление, вполне давало о себе знать: «Связь с моей левофланговой колонной все еще не установлена или же только с помощью кавалерийских отрядов, а это ничего не значит»[196]. Конечно, даже ко времени Мольтке войска растягивались на куда большие пространства, однако в 1806 г. речь шла только о руководстве силами, которые примерно соответствуют одной из наших армий в 1870 г. Для наступления через Франконский лес тогда можно было иметь в виду только три дороги, которые к тому же еще отстояли друг от друга на один дневной переход, иногда более, причем связывающих их коммуникаций было крайне недостаточно. Вследствие этого корпуса были отделены друг от друга существенно больше, нежели было у наших армий в 1866 и 1870 гг. или даже применительно к основным нашим силам при развертывании в 1914 г. Протяженность наполеоновского наступления в 1806 г. имеет тем большее значение, что в действительности император к началу кампании располагал не 200 тысячами, а почти на четверть меньшими силами. 200 тысяч человек, так же как «батальонное каре» – лишь преувеличение, коих в его письмах с приказами мы находим множество, в этом сквозила его военная фантазия.

Схема 8. Йена. 1806 г.

Эта фантазия впоследствии много раз возводила перед ним такие строения, которые не соответствовали действительности. Тогда, в 1806 г., такие выражения лишь показывали, сколь великолепно прост был его оперативный план – бросить все доступные силы на решающее направление, – они в полной мере соответствуют ему. Император тем самым учитывал все варианты, которые могли произойти. Если противник оставался на левом берегу Заале, то Наполеон выходил ему в левый фланг и самым серьезным образом угрожал его отступлению на Эльбу; если он перейдет на правый берег Заале, то против него тут же можно будет развернуть превосходящие силы французов, а за счет отправки на восток правофланговой колонны его левый фланг вновь окажется в опасности. При возможной попытке Пруссии перед подступающими французскими колоннами отойти за Заале на Эльбу Наполеон нанесет удар во фланг; если же она обратится к северу на Магдебург, то французская армия окажется в состоянии перейти Эльбу далее вверх по течению и тем самым сделать всякую попытку [Пруссии] удержать речной рубеж изначально обреченной на неудачу. Наконец, избранное оперативное направление уже тем, что оно угрожало в первую очередь саксонским областям, могло привести к выходу Саксонии из союза с Пруссией.

Передовые части центральной французской колонны 9 октября наткнулись на дивизию армейской группы Гогенлоэ. Последняя была отброшена, а соприкосновение с нею вновь было утрачено. Еще одна дивизия