Двуявь - Владимир Прягин

была блаженная пустота, а «химеры» и остальные братья по разуму благоговейно ждали где-то на высокой орбите.

Добив последнюю горбушку, он крякнул и вздохнул полной грудью. Настроение улучшалось, теперь оставалось дождаться следующего трамвая, чтобы вернуться туда, откуда приехал.

Но трамвая всё не было. Юра лениво бродил вдоль рельсов, разглядывая дома, прочёл название улицы, уводившей дальше за город: Тепличная. Остановился, задумавшись. Что-то зашевелилось в памяти, хотя он знал совершенно точно, что прежде не был в этом районе. Или это было не здесь, а в том, другом Медноярске, который заливает дождём?

Да, скорее всего – мелькнуло в последнем сне, но наутро забылось. Жаль.

Было бы неплохо изобрести какой-нибудь способ, чтобы запоминать дождливые сновидения не фрагментарно, а целиком, от и до. Поскольку есть ощущение, что они несут в себе какую-то информацию, способную пригодиться и наяву.

Однажды он уже почерпнул из сонного царства тему, которая помогла написать эссе. А вдруг теперь оттуда придёт подсказка насчёт «химер»? Или насчёт отметины на ладони?

Секунду, а ведь действительно…

Юра замер. Стоило задуматься об этом целенаправленно, как появилась уверенность – в плесневеющем зазеркалье тоже встречался тот самый символ, крест и окружность. Причём встречался не раз. Теперь бы вспомнить ещё, в каком конкретно контексте…

Нужен более прочный контакт с тем городом, якорь, который удержит память.

Осмотревшись, Юра шагнул к ореховому дереву, растущему неподалёку, провёл рукой по гладкой коре и пожалел, что не носит с собой ножа. Придётся обойтись подручными средствами.

Ключом от квартиры он нацарапал окружность, перечеркнул крест-накрест.

Метка на ладони отозвалась мимолётной болью, словно бы подтвердила – действие зафиксировано, внесено в протокол.

Вспомнилось, кстати, что в кабинете, когда цвета потемнели, клеймо никак не отреагировало. Фархутдинов ещё заметил, что, дескать «мы не попали в фокус», потому что нас ищут «почти вслепую». Ладно, будем надеяться, что «химерам» пока облом…

Может, к рисунку на дереве ещё что-нибудь добавить? Для верности? Точное время, например. Или хотя бы дату – она сегодня красивая, три единицы в ряд. Первое число одиннадцатого месяца.

Он нацарапал три вертикальных чёрточки и разделил их точкой. Отошёл на пару шагов, оценил своё творчество – крест хорош, единички тоже, а вот точку почти не видно, надо выделить пожирнее.

– Что ж ты творишь, паршивец?

Студент оглянулся – рядом стояла сердитая дородная тётка.

– Ладно был бы хулиган малолетний, но ведь здоровый лоб! Школу, наверно, уже закончил, а мозгов как не было, так и нет! Зачем ты дерево портишь? Оно живое! Представь, тебя бы вот так скребли! Приятно бы было?

Он сунул ключи в карман.

– Чего молчишь? Язык проглотил?

– Извините, я не хотел.

Краем глаза заметив долгожданный трамвай, Самохин обогнул тётку и припустил к остановке. Хранительница природы, к счастью, не стала поднимать крик, лишь стегнула негодующим взглядом.

Нелепость произошедшей сцены мучила Юру ещё какое-то время, но потом он махнул рукой – что сделано, то сделано. Будет, правда, обидно, если всё это было зря, и сны в результате не прояснятся. Но чтобы это проверить, надо дождаться ночи.

А пока займёмся, для разнообразия, спортом.

Университетский спорткомплекс был построен не так уж давно, лет десять назад, и отличался футуристической, но странноватой архитектурой. В сравнении с учебными корпусами он смотрелся как звездолёт рядом с кукурузником – фасетчатая стеклянная чечевица, отливающая зелёным.

– Ну что, Юрец, – спросил в раздевалке Костя с биотехнологического, – порвём сегодня этих жертв эволюции?

– Как два пальца, – рассеянно спрогнозировал Юра, натягивая спортивные шорты. – Если они нас первые не порвут, как в тот раз.

В ожидании тренировки он сгонял партейку в настольный теннис, потом заглянул в новомодный зальчик с уменьшенной силой тяжести – там, как обычно, визжали от восторга девчонки, а парни выпендривались по полной программе. Какой-то тип отнюдь не баскетбольного роста, разбежавшись, оттолкнулся у штрафной линии, взмыл вровень с кольцом и смачно вогнал мяч сверху. Самохин пренебрежительно усмехнулся. Так-то любой дурак сможет, а ты попробуй на нормальной площадке, когда в защите – шкафы трёхстворчатые…

Вообще, настроение было неспортивное, накатила хандра. Он сел с планшетом на лавочку в раздевалке, но толчея вокруг утомляла. Тогда Юра выбрался в вестибюль и пристроился в уголке.

От нечего делать просмотрел сводку новостей. Наш предсовмина всё ещё мотается по Америке, ястребы возмущённо кудахчут. Прошла репетиция парада на Красной площади – без танков и МБР, зато с межпланетным разведчиком класса «Обь», который достроили в прошлом месяце. В Новороссийске открылся крупнейший в Европе океанариум. На Марсе завершилась экспериментальная посевная…

Последняя новость, впрочем, оказалась не то чтобы откровенной уткой, но некоторым лукавством. Семена и правда высаживались в марсианскую почву, только происходило это под куполом. Юра, включивший видеорепортаж, чтобы полюбоваться полями до горизонта, слегка разочаровался.

– Давайте не будем бежать впереди телеги, – увещевала костлявая агрономша. – Терраформирование и нормальное земледелие – это всё-таки дело будущего, колоссальный научный вызов…

– Однако, – наседал репортёр, – первую установку по глобальному изменению атмосферы собираются запустить уже к юбилею?

– Да, собираются. И запустят. Но прежде чем появятся реальные результаты, пройдут годы, десятки лет. Наука – не колдовство, нельзя взмахнуть палочкой и воздвигнуть дворец…

Агрономшу скоренько убрали из кадра, а репортёр продолжил:

– Работа кипит. Башню-терраформатор смонтировали с опережением графика, испытания завершились успешно…

На экране возникло сооружение, похожее на гигантский шуруп, поставленный вертикально посреди серовато-бурой равнины. Вокруг него сновали грузовые аэрокары, клубилась пыль.

Кадр снова сменился. Перед зрителем предстал холеный дядя в костюме, белозубый и подозрительно загорелый. Он излучал такой оптимизм, что изображение чуть заметно мигнуло.

– Безусловно, – заверил дядя, – мы решительно против шапкозакидательских настроений и какой-либо штурмовщины, но объективные показатели дают основание утверждать, что задачи, намеченные партией и правительством, будут выполнены в полном объёме. В долгосрочной перспективе Марс должен стать самодостаточным регионом. Именно так, товарищи! Для этого есть все необходимые предпосылки. Кроме того, имеется богатейший потенциал в области туризма. Взять хотя бы наше величественное нагорье Фарсида! Напомню уважаемым телезрителям, что именно здесь расположена вторая по высоте гора Солнечной системы, двадцатикилометровый вулкан Олимп…

С орбиты вулкан напоминал прыщ, зато снимки с поверхности действительно впечатляли – громада в броне из застывшей магмы едва вмещалась в пейзаж.

– Программа для экскурсантов широка и разнообразна, – продолжал загорелый живчик (титр подсказал его должность: пресс-секретарь Фарсидского райкома КПСС). – Нагорье таит в себе множество загадок, которые ставят исследователей в тупик. Например, природный феномен, шутливо прозванный посадочной площадкой пришельцев…

Юра, отвесив челюсть, уставился на экран, где торчал обтёсанный скальный выступ – такой же, как тот, что был на