Бамбук в снегу (сборник) - Кира Буренина

– Знаешь, Ли, – Анна вдруг почувствовала страшную усталость, – давай вернемся к гостинице. Что-то я чувствую себя не очень хорошо.

– Я владею некоторыми навыками народной медицины… Тем более что здесь есть филиал знаменитой на весь Китай да и Гонконг аптеки «Тунжэньтан», мы можем заглянуть туда…

– Нет, Ли, спасибо. Не обижайся. Наверное, просто надо выспаться.

Они расстались у лестницы, и, с трудом перебирая ногами, Анна добралась до своего номера. Едва переступив порог, бросилась к кровати.

– Это усталость и нервы, – сказала она себе, – надо принять душ и прийти в себя. Утром все наладится.

Звякнула sms-ка. Из Большого театра. Подтверждение, что пара танцовщиков прилетит через четыре дня. За два дня будут даны два концерта.

Следующий день был, как обычно, заполнен работой, доктор Пелетье провел общее собрание по итогам работы миссии за два месяца. Ни в школе, ни на собрании Анна не видела Чарли и недоумевала, где он может быть. Чарли появился лишь к ужину. Усталый, мрачный, он сел рядом с Анной и нехотя стал есть.

– Где ты был сегодня, Ли? Нам тебя не хватало.

Он отложил палочки и тяжело вздохнул:

– Я был в одном пострадавшем селе: повсюду руины, в полном беспорядке валяются лестничные марши и окна обвалившихся домов, не осталось ни одного относительно целого строения. Сохранились только парные надписи на воротах «Счастливая деревня». Но такой деревни уже нет. В госпитале мне показали молодого парня. Говорят, «он спас более десяти малышей», «он доброволец, ничего не хочет говорить о себе», «во время спасения детей был ранен, но родных его здесь нет, мы ухаживаем за ним». Этим героем оказался Чжан Лэй, рабочий завода по выпуску автомобильных запчастей в городе Ланчой. Через двадцать минут после землетрясения они с товарищами прибежали на развалины находившегося неподалеку городского детского сада и сразу же стали искать и вытаскивать живых малышей, разбирая завалы голыми руками, не имея ни спасательного оборудования, ни техники. Были ранены сами. Когда подоспели спасатели, они уже подняли на поверхность более двадцати детей. Обратно мы ехали на попутке – это был трактор, моим соседом оказался молодой человек Дэбяо. Он рассказал, что его жена погибла под развалинами их дома. К счастью, сын чудом уцелел. Чтобы воспитать ребенка, он решил «хорошенько жить». Так и сказал: «Стихия – неизбежность, а смерть не отменить. Уцелевшие должны жить дальше, хорошо жить, счастливо, и это, может, самое большое утешение для тех, что ушли от нас навсегда». Какими далекими показались мне супермены в исполнении гонконгских звезд! Этот день был самым тяжелым для меня. Ты извини, я пойду к себе. Анна проводила его долгим взглядом. Если бы могла, она бы стерла с его лица следы страданий и душевной боли, она бы разгладила сердитую морщинку между бровей, она бы развеселила его, чтобы он снова улыбнулся. Так, как он улыбался только ей.

Ночью она проснулась от визга сирены. Сначала ей показалось, что сирена оповещает о новом землетрясении, но увидела в маленьком оконце номера ярко-оранжевые всполохи. Анна быстро оделась и выскочила в коридор. На улице перед гостиницей толпились люди. Слышалась разноязыкая речь, восклицания, доктор Пелетье что-то кричал в трубку сотового телефона. Анна поискала глазами в толпе Чарли – его не было видно.

– Что случилось? – обратилась она к Эмми, которая стояла, глядя в сторону зарницы.

– Горит палаточный городок – это все, что я знаю, – ответила та.

– Мы можем чем-то помочь? – Анна дернула за рукав доктора Пелетье.

– Пока нет информации, прошу всех сохранять спокойствие и оставаться на местах.

Но Анна уже бежала к палаточному городку. Она не знала, что делать, но Чарли был там – она чувствовала это. Когда она приблизилась к зоне пожара, путь ей преградил военный. Палаточный городок подчинялся военному руководству, и сейчас бойцы НОАК помогали тушить его. Отойдя в сторону, Анна наблюдала за развитием страшной стихии – некоторые палатки горели над оврагом; пожарная команда не могла, по условиям местности, подъехать близко к пожару, машины и бочки воды стояли внизу, шланги с пеной протянуты вверх по срезу оврага, а сверху падали вниз головни, катились огненные шары. Густая толпа зрителей стояла на другой стороне съезда, оттуда пожар был прекрасно виден. Раздавались крики, плач детей, команды бойцов. В зареве пожара было прекрасно видно, как от горящих палаток бежали люди. В одном из них Анна узнала Чарли. Он бежал, держа в руках завернутого в одеяло ребенка, а рядом, крича и причитая, семенила его мать. Передав малыша в руки матери, которая теперь находилась в безопасности, Чарли вновь ринулся в пучину огня. Вдруг в центре пожара раздались выстрелы и яростные вопли.

– Чарли! – Анна подбежала к оцеплению, пытаясь что-то разглядеть.

В клубах дыма угадывалась ожесточенная схватка. Солдаты стреляли в воздух, и эхо от стрельбы разносилось далеко. Стихию удалось обуздать, оказалось, что дотла сгорели всего две палатки, другие пострадали, но не сильно. Когда к полосе оцепления бойцы НОАК подвели трех черных от копоти мужчин в наручниках, Анна узнала в одном из них того самого мотоциклиста, который преследовал их с Чарли в Чаньджоу. Еще одного вел Чарли, скрутив ему руки за спиной. Тот упирался, падал на землю, кричал и все сплевывал черную от копоти слюну. Анна прижала руки к щекам. Происходящее представлялось настолько нереальным и вместе с тем грозным, что Анне казалось, будто она видит кошмарный сон.

На следующее утро горький опаловый дым все еще висел над городом, наполнял улицы, просачивался в дома. Все обсуждали пожар и строили догадки о том, чего добивались поджигатели. Ясность внес доктор Пелетье. Собрав волонтеров на экстренное совещание у гостиницы, Пелетье совместно с командиром палаточного городка рассказали о том, что уже было известно Анне, – бесценная коллекция императорских вееров из музея города Ансуэй находилась в охраняемой палатке, которая и была целью злоумышленников. Ими оказались профессиональные охотники за древностями, чьи интересы простирались далеко за пределы улицы Люличан в Пекине с ее антикварными магазинами и лавчонками. Скорее всего, коллекцию вееров планировалось переправить в Гонконг, а оттуда, возможно, в Америку. Коллекция стоила баснословных денег, и в Америке есть люди, готовые выложить за подобные ценности миллионы долларов.

Злоумышленники подожгли две палатки на другом краю палаточного городка, чтобы отвлечь внимание и посеять панику, а сами почти проникли в хранилище ценной коллекции. И только вовремя подоспевшая помощь спасла уникальные артефакты. Командир палаточного городка говорил коротко, отрывисто. Он с чувством пожал руку Чарли и еще нескольким волонтерам, которые, не задумываясь, бросились на помощь.

В тот день Чарли отсутствовал на своих занятиях в школе – он участвовал в опознании злоумышленников, пытавшихся выкрасть коллекцию, которое проводилось в полицейском участке города. «Вот и ты теперь настоящий герой», – Анна написала записку и подсунула под дверь номера Чарли.

Коллекцию срочно перевезли в музей Иньяна, на месте сгоревших палаток поставили новые, жизнь постепенно входила в свою колею. Недели летели одна за другой. За три месяца представители миссии волонтеров подружились, сплотившись в одну большую семью, а выступление артистов Большого театра, которое организовала Анна, стало в Иньяне настоящим событием, культурным шоком.

Артисты балета Андрей Меркурьев и Катя Крысанова покорили всех. Многие дети да и взрослые впервые увидели балет. Когда артисты шли по улице, их останавливали, выстраивались целые очереди, чтобы сфотографироваться вместе с ними. Им пожимали руки, кто-то пел «Подмосковные вечера» или «Ой, цветет калина» на китайском языке. Им дарили скромные подарки. Катя и Андрей были растроганы. Особенно, когда увидели детей-инвалидов в детском доме, которые так тщательно и любовно готовили балетные туфли.

После отъезда артистов Большого театра секретарь городского комитета партии Иньяна и городские власти поблагодарили Анну и Чарли за инициативу и поддержку жителей города и пострадавших. Теперь в городе не было ни одного человека, который бы не знал Анну и Чарли в лицо. При встрече их приветствовали так радостно и так сердечно…

Анна и Чарли не знали, как им дальше быть. Они совпадали в своих интересах, взглядах на жизнь практически во всем, каждый день они с радостью встречали друг друга, выкраивали время, чтобы прогуляться вечером по узким улочкам города. Однажды, когда пауза в разговоре затянулась, Чарли решительно привлек Анну к себе.

– Ты все знаешь, что я хочу сказать, – тихо произнес он, – ты знаешь, и только ты решишь, как будет.

Он заключил ее в «железные» объятия, которые хотел бы расслабить до нежнейшей мягкости. Он был уверен в себе, обнимая ее, но не окончательно уверен в ней. Поэтому, сжимая Анну в руках, Чарли все еще давал ей возможность ускользнуть, отойти на расстояние, вернуть дистанцию. Это был переломный момент. И, поняв его, она сама крепко и сильно прижалась к нему.