Танец змей - Оскар де Мюриэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я бросился на снег, ибо для нее был не кем иным, как очередным вторженцем. Так же поступили и Макгрей с Шефом, а один из головорезов подхватил женщину в плаще за туловище и понес ее прочь, будто та была бочкой с пивом.
С меткостью у сестры было, увы, неважно – она продолжала стрелять, а двое громил и ведьма улепетывали все дальше. Шеф, по-прежнему лежа на снегу, поднял руки:
– Я на вашей стороне! Я на…
– Он на вашей стороне! – взревел Макгрей в тот самый миг, когда сестра наставила ружье на Шефа. Тот поднялся на ноги, заковылял вперед и подобрал с земли свой револьвер.
Я перевел взгляд на заснеженное поле, внезапно испугавшись за Кэролайн, которая все еще была в экипаже.
Она стояла там, окаменев и вцепившись в дверь коляски, бледная настолько, что кожа ее, казалось, светилась в темноте. С беспримесным, необъяснимым страхом она провожала взглядом ведьму в расшитом золотом капюшоне.
К моему облегчению, ведьме и двоим ее приспешникам было не до Кэролайн. Они бежали на восток и через несколько секунд уже стали почти неразличимы во тьме.
Шеф и медсестра, наставив на них оружие, палили, пока не закончились патроны, и лишь тогда установилась тишина, которую нарушали только морской бриз и волны, что бились в ближайшую отмель.
13
Ни разу в жизни глубокий вдох не приносил мне столько удовольствия, как в тот момент, – несмотря даже на невыносимую боль в запястье.
– Вы ранены? – спросил кто-то у меня за спиной. То была Кэролайн, она смотрела на мою повисшую руку. Она все еще была смертельно бледна, ее колотила дрожь, глаза бегали, будто бы не подчиняясь ей.
Я почему-то залился румянцем.
– Ка-кажется, ему ваша помощь нужнее, – буркнул я, кивнув на лежавшего в снегу санитара. С его кожи все еще поднимался дымок.
Тут из клиники вышел Клоустон, и они с Кэролайн бросились к бедному парню и помогли ему встать. На той стороне шеи, которая была мне видна, у него отсутствовала кожа, и на этом месте пульсировали алые, обожженные мышцы.
– Миссис Дженнингс, – крикнул Клоустон, – соду, сейчас же!
Сестра Дженнингс тотчас поставила ружье у порога и ринулась внутрь.
Хоть и занятый помощью раненому санитару, Клоустон все же успел кивнуть Девятипалому:
– Твоя сестра в порядке, но мне пришлось дать ей успокоительное. Помоги мистеру Фрею.
Макгрей на секунду застыл с приоткрытым ртом, а затем натужно, протяжно выдохнул. Он согнулся, уперся руками в колени и отдышался. Никогда прежде я не видел на его лице такого облегчения. Если не отвлечь его разговором, то он может и расплакаться, подумал я.
– Ты слышал доктора, – сказал я с притворным сарказмом. – Помоги мне.
Девятипалый выпрямился и тут же обратился в прежнего сурового себя.
– Ох, да. Тебе личико поцарапали?
– Да этот черт мне руку сло… Ой, забудь. И нужно, чтобы кто-нибудь убрал приспешника ведьм, которого…
Я оглянулся – Шеф с Бобом уже волокли мертвеца куда-то во тьму. Шеф, внезапно разволновавшись, ощупал свой нагрудный карман, словно был напуган, что потерял что-то. Он поднял взгляд и заметил, что я наблюдаю за ним. Он тотчас оскалился, и глаза его, казалось, вспыхнули в свете огней клиники. Вид его навел меня на мысль о гиене, которая тащит падаль прочь, чтобы попировать у себя в логове, – и я поежился.
Макгрей хлопнул меня по плечу, отчего я вздрогнул, и искренне, пусть и торопливо прошептал:
– Спасибо, вы вовремя успели.
– Они только что напали? – спросил я, придерживая руку и морщась от боли. – Мы встретили вашу повозку.
– Ага. Мы очень быстро сюда добрались и велели санитарам нести дозор. Не успей мы сюда… – Не закончив предложение, Макгрей покачал головой и поежился. – Пойдем, отведу тебя к медсестре.
– Спасибо, – сказал я и обвел взглядом простиравшееся вокруг нас снежное поле, истоптанное, в пятнах крови и черной смолы. – И это безобразие тоже лучше поскорее прибрать. Местная полиция наверняка заявится сюда с вопросами.
Констебли действительно явились, дабы расследовать происходящее, и мы решили, что с шотландцами лучше пообщаться шотландцу (кроме того, Девятипалый был целее прочих).
Он рассказал полиции Керкуолла, что мы из Отдела криминальных расследований, но приехали сюда, чтобы навестить его сестру; что мы не имели ни малейшего понятия о природе и причинах появления зеленого огня; что привлекшие всеобщее внимание оперативные меры, предпринятые нами в соборе, основывались на «профессиональном инстинкте» и «искренней тревоге за безопасность горожан». Не знаю, как ему удалось с серьезным видом произнести всю эту вопиющую ложь.
Когда начальник полиции поинтересовался у него, почему он приехал «навестить сестру» в компании трех вооруженных мужчин, и потребовал объяснений, каким образом нам удалось выбраться из собора незамеченными, Девятипалый в качестве ответа предъявил ему стерлинг. Полицейские собирались задать еще какие-то вопросы, но, когда Макгрей отсыпал им еще денег, убрались восвояси.
Я слушал их разговор, прижавшись ухом к ближайшей двери. Всем остальным пришлось спрятаться, ибо вид у нас был кошмарный: Харриса подстрелили в руку и ногу (то была наша с Шефом заслуга), а у меня, вдобавок к уродливой ссадине на щеке, было сломано запястье. Макгрею попали в плечо, но пуля лишь задела его, и он сумел замаскировать рану.
Впрочем, наши ранения были ерундой в сравнении в тем, что выпало на долю Артура – санитара, которому кислотой обожгло шею. Можно было лишь порадоваться, что мы были в клинике, где ему немедленно оказали помощь.
Сестра Дженнингс почти час вымывала кислоту ледяной водой, сам же бедолага отключился благодаря лаудануму и виски. Довольно долго невозможно было даже смягчить рану мазью или успокаивающими маслами, оставалось лишь поливать воспаленные места и выпаивать раненого водой и крепким мясным бульоном. Даже если удастся избежать заражения, у Артура останется шрам на всю жизнь.
Как только мне на запястье наложили шину, я отправился проведать его. Там я обнаружил погруженного в раздумья Макгрея – он сидел в изножье кровати больного, пока юная медсестра промывала тому рану. Артур спал глубоким сном и отчего-то хмурился – и не он один. Вид у Макгрея был донельзя виноватый. В очередной раз он оказался рядом с тем, чью жизнь сломала та треклятая шайка ведьм.
– Чертова свора безжалостных сук! – пробормотал он – даже не оглянувшись, понял, что это я.
– Это же не твоих рук дело, – негромко произнес я, хотя с трудом держал лицо, глядя на ту обожженную шею. – Он
