Чернильное сердце - Корнелия Функе

Кокерель нервно затеребил козлиную бородку.

– Он как раз занят подбором книг, – промямлил он. – Но сейчас я его приведу. – Торопливо поклонившись, он захромал прочь.

Каприкорн забарабанил костяшками пальцев по подлокотнику.

– Ты, конечно, слышал, что мне пришлось прибегнуть к услугам другого чтеца, пока ты с таким успехом от меня скрывался, – обратился он к Мо. – Я нашёл его пять лет назад, но он ужасный халтурщик. Достаточно посмотреть на лицо Плосконоса…

Плосконос смущённо опустил голову, когда все взгляды обратились в его сторону.

– Хромота Кокереля – тоже его рук дело. А видел бы ты девушек, которых он вычитал для нас! Такие и в страшном сне не приснятся! Наконец, я велел ему читать вслух только для того, чтобы позабавиться его уродцами, а своих людей я подыскал в этом мире. Почти в каждой деревне есть одинокий мальчик, который любит играть с огнём… – Улыбаясь, он посмотрел на свои ногти, словно кот, проверяющий когти. – Я велел Мастеру Чтения подобрать для тебя подходящие книги. В книгах этот бедняга действительно толк знает, он живёт в них, словно один из тех бледных червей, что питаются бумагой.

– Ну что ж, и кого же я должен извлечь из твоих книг? Парочку чудовищ, парочку нелюдей наподобие вот этих? – Мо кивнул в сторону Басты.

– Ради Бога, не подавай ему такие идеи, – прошептала Элинор, озабоченно взглянув на Каприкорна.

Но тот лишь стряхнул остатки пепла с брюк и улыбнулся.

– Людей у меня достаточно, а что касается чудовищ, то ими мы займёмся, быть может, попозже. Пока же нам вполне хватает собак, которых выдрессировал Баста, и змей, которые водятся в этих местах. В качестве смертельных подарочков они превосходны. Нет, Волшебный Язык, всё, что я хочу сегодня предложить для пробы твоего искусства, – это золото. Я чертовски жаден до денег. Правда, мои люди прилагают большие усилия, чтобы выжать из этого местечка всё, что можно. – При этих словах Каприкорна Баста любовно погладил свой нож. – Но этого слишком мало, чтобы заполучить все чудесные вещи, которые можно купить в вашем бескрайнем мире. В этом мире столько страниц, бесконечно много страниц, и на каждой я намерен с великой радостью написать своё имя!

– А какими буквами ты собираешься писать? – спросил Мо. – Баста будет вырезать их на бумаге своим ножом?

– О, Баста писать не умеет, – невозмутимо ответил Каприкорн. – Никто из моих людей не умеет ни читать, ни писать. Я запретил им это. Только я выучился этому у одной из моих служанок. Будь уверен, я очень даже в состоянии тиснуть свою печать на этом мире. А если надо будет что-нибудь написать, то этим займётся мой Мастер Чтения.

Церковные двери отворились, будто Кокерель только и ждал этих слов. Человек, которого он привёл, втягивал голову в плечи и покорно следовал за Кокерелем, не глядя по сторонам. Он был маленький, тощий и никак не старше Мо, но горбился, как старичок, и болтал на ходу руками и ногами, словно не знал, что с ними делать. Он был в очках, которые всё время нервно поправлял на ходу, оправа на переносице была обмотана клейкой лентой – видимо, она уже не раз ломалась. Левой рукой он прижимал к груди стопку книг так крепко, будто те хранили его от взглядов, устремлённых на него со всех сторон, и от зловещего места, куда его привели насильно.

Когда оба наконец поравнялись с подножием лестницы, Кокерель толкнул своего спутника локтем в бок, и тот поклонился с такой поспешностью, что две книги выпали из его рук на пол. Он торопливо поднял их и вновь склонился перед Каприкорном.

– Мы уже ждём тебя, Дариус! – сказал Каприкорн. – Надеюсь, ты нашёл то, что я тебе поручил.

– О да, да, – промямлил Дариус, чуть ли не с благоговением глядя на Мо. – Это он?

– Да. Покажи ему книги, которые ты выбрал.

Дариус кивнул и снова отвесил поклон, на этот раз в адрес Мо.

– Всё это – истории, в которых упоминаются большие сокровища, – залепетал он. – Найти их было сложнее, чем я думал. В конце концов… – В его голосе послышался лёгкий, едва уловимый упрёк. – В конце концов, в этой деревне не так много книг. И сколько я ни прошу, новых мне не приносят, а если и приносят, то всякую макулатуру. Я думаю, ты всё же будешь доволен моим выбором.

Он встал перед Мо на колени и стал раскладывать на каменных плитах свои книги в ряд, чтобы Мо смог прочесть все названия.

От первого же у Мегги сжалось сердце. «Остров Сокровищ». «Только не это! – подумала она. – Не надо, Мо». Но Мо уже держал в руке следующую книгу: «Сказки тысячи и одной ночи».

– Я думаю, это то, что надо, – сказал он. – Там обязательно будет много золота. Но ещё раз говорю тебе: я не знаю, что из этого выйдет. Ничего не получается тогда, когда я этого хочу. Я знаю, вы все считаете меня волшебником, но я не волшебник. Волшебство заключено в книгах, и о его механизме я знаю не больше тебя или твоих людей.

Каприкорн откинулся в кресле и выразительно посмотрел на Мо.

– Сколько раз ты будешь мне это рассказывать, Волшебный Язык? – сказал он с тоской в голосе. – Ты можешь повторять это сколько угодно, я всё равно не поверю. В мире, двери которого мы сегодня окончательно закрыли, я порой имел дело с волшебниками и с колдуньями, и частенько мне приходилось воевать с их упрямством. Баста уже вполне наглядно показал тебе, как мы обычно поступаем с упрямцами. Но в твоём случае такие болезненные методы наверняка не понадобятся, тем более сейчас, когда твоя дочь здесь. – Тут Каприкорн мельком взглянул на Басту.

Мо хотел удержать Мегги, но Баста оказался расторопнее. Он потянул её к себе и схватил сзади за шею.

– С сегодняшнего дня, Волшебный Язык, – продолжал Каприкорн, и его голос по-прежнему звучал так безучастно, будто он говорил о погоде, – Баста будет персональной тенью твоей дочери. Это надёжно убережёт её от змей и кусачих собак, но никак не от Басты, который будет с ней любезен ровно столько, сколько я его об этом попрошу. А это, в свою очередь, зависит от того, насколько я буду доволен твоими услугами. Я понятно выразился?

Мо посмотрел сначала на него, потом на Мегги. Она очень старалась глядеть бесстрашно, чтобы убедить Мо, что ему не о чём тревожиться, ведь лгать-то она умела гораздо лучше, чем он. Но на этот раз он не поверил её лжи. Он знал, что её страх ничуть не меньше того, который она прочла в его глазах.

«Может быть, всё, что здесь происходит, – тоже лишь книжная история? – в отчаянии подумала Мегги. – И сейчас кто-нибудь закроет книгу, потому что она показалась ему слишком страшной и отвратительной, и мы с Мо опять окажемся у себя дома, и я сварю ему кофе». Она изо всех сил зажмурилась, как будто таким способом можно сделать мысль реальностью, но, когда она разомкнула веки, Баста по-прежнему стоял рядом с ней, а Плосконос потирал свой вдавленный нос и глядел на Каприкорна глазами преданной собаки.

– Ладно, – устало сказал Мо в наступившей тишине. – Я буду читать вслух. Но Мегги и Элинор при этом присутствовать не будут.

Мегги точно знала, о чём он только что подумал. О её матери, и о том, кто может исчезнуть на этот раз.

– Чушь! Разумеется, они останутся здесь. – Голос Каприкорна звучал уже не так сдержанно. – И ты начнёшь сейчас же, прежде чем книга в твоих руках рассыплется в прах.

Мо на мгновение закрыл глаза.

– Хорошо, только пусть Баста уберёт свой нож, – сказал он хрипло. – Если он хоть пальцем тронет Мегги или Элинор, то я своим чтением напущу на тебя и на твоих людей чуму!

Кокерель испуганно посмотрел на Мо, и даже по лицу Басты пробежала тень, но Каприкорн только усмехнулся.

– Позволь напомнить тебе, Волшебный Язык, что это заразная болезнь, – сказал он. – И маленьких девочек она тоже не щадит. Так что оставь пустые угрозы и приступай к чтению. Сию минуту. Не сходя с места. И для начала я хочу послушать что-нибудь вот из этой книги.

Он указал на книгу, которую Мо минутой ранее отложил в сторону: «Остров Сокровищ».

ВОЛШЕБНЫЙ ЯЗЫК

Сквайр Трелони, доктор Ливси и другие джентльмены попросили меня написать всё, что я знаю об Острове Сокровищ. Им хочется, чтобы я рассказал всю историю с самого начала до конца, не скрывая никаких подробностей, кроме географического положения острова. Указывать, где лежит этот остров, в настоящее время ещё невозможно, так как и теперь там хранятся сокровища, которых мы не вывезли. И вот в нынешнем, 17.. году я берусь за перо и мысленно возвращаюсь к тому времени, когда у моего отца был трактир «Адмирал Бенбоу», и в этом трактире поселился старый загорелый моряк с сабельным шрамом на щеке.

Так уж получилось, что в этой церкви Мегги впервые за девять лет услышала, как её отец читает вслух. И даже много лет спустя, едва лишь она раскрывала одну из книг, отрывки из которых он зачитывал в то утро, как ей в нос ударял запах горелой бумаги.