Трилогия алой зимы - Аннетт Мари

любовь к Широ не была ее величайшей слабостью? Внутренним противоречием, которое подрывало ее силы и чистоту в течение многих недель?

Сжав губы, Эми перелистывала страницы, пока не дошла до описания своего плена у Цукиёми, и пробежала лист глазами.

Чистота рождается из искренних намерений, веры и твердости выбора. Когда кто-то действует с уверенностью, его ки чиста и сильна. Это, камигакари, и есть источник всей силы.

Эми уставилась на торопливо нацарапанные слова и мысленно увидела Широ, стоящего в заснеженном саду с деревянным посохом в руке.

«Прости, – тихо произнес он, и его глаза потускнели от боли. – Я не понимал, что ты чувствуешь».

Убежденность – вот источник силы и чистоты, а вовсе не выдуманные правила о том, какую пищу она ест или прикасаются ли к ней мужчины. Правила – это стены, в которых храм запечатал Эми, чтобы внешний мир никогда не испытал ее на прочность.

И тем не менее все это время она цеплялась за определение чистоты, привитое в храме. И хотя она выбрала любовь к Широ – в ту ночь, когда поцеловала его после схватки с Орочи, – все это время сдерживала себя. Разрывалась между чувствами к нему и неуверенностью в том, что ждет их в будущем. А самое главное – страхом, что она не исполнит свой долг перед Аматэрасу и ролью камигакари.

Любовь к Широ не ослабляла ее ки. Ее ослабляли противоречия, сомнения и страхи. Если бы она любила безоговорочно, их близость не представляла бы никакой опасности для ее макото-но-кокоро.

Вот почему он ушел от нее той ночью в саду. Потому что понял: разделяй она его абсолютную преданность, то не беспокоилась бы о своей чистоте.

Он ушел, оставив Эми с единственным, в чем она не сомневалась: преданностью долгу.

Но она не начиналась и не заканчивалась только ролью камигакари. Широ помог ей понять, что она нечто большее.

Решимость прожгла ее насквозь. Вернувшись к последнему абзацу, Эми добавила еще одну запись внизу страницы:

Чтобы обрести истинное макото-но-кокоро, не нужно быть в гармонии с ками.

Нужно быть в гармонии с самим собой.

А затем захлопнула дневник, бросила его в шкатулку и вскочила на ноги. Схватив сандалии из шкафа, Эми развернулась к двери и покачала головой. Пир, наверное, уже закончился, и значит, она наверняка попадется кому-нибудь на глаза. Вместо этого Эми бросилась к окну и сдвинула створку. В комнату, обжигая кожу, хлынул холодный воздух.

Дыхание вырвалось облачком пара. Эми обула сандалии и взобралась на подоконник. Удерживая равновесие, глянула на землю, которая оказалась на удивление далеко, и приготовилась прыгать.

– Ты что там делаешь, малышка-мико?

Эми взвизгнула от неожиданности и чуть не выпала из окна. Вцепившись в раму, она подняла взгляд. Над карнизом, вопросительно приподняв брови, склонился Широ.

– Э-это ты что там делаешь? – запнулась Эми, ее сердце все еще бешено колотилось от испуга.

Небрежно сидя на краю крыши, кицунэ высунулся чуть дальше:

– Охраняю твою комнату.

– Что?

– Ты же не думала, что мы оставим тебя без охраны, верно?

– Ты… почему… кто это «мы»?

– Ну, решение общее, но я тот, кто исполняет обязанности охранника. – Кицунэ поморщился. – Как любезно заметил Сусаноо, у меня ни вассалов, ни воинов, и собирать мне некого.

– Почему ты мне не сказал?

– Ты была занята. – Он пожал плечами и оглядел ее с головы до ног с высоты своего насеста. – Так… чем ты тут занимаешься?

Эми фыркнула:

– Собиралась искать тебя.

– Меня? Зачем?

Она вернулась внутрь и сбросила сандалии.

– Иди сюда.

Широ спрыгнул с карниза и приземлился на подоконник на корточки, рассматривая роскошные покои.

– Приглашаешь меня в свою спальню, малышка-мико, да еще так поздно. – Он лукаво ухмыльнулся. – Кто-то может подумать лишнего.

У Эми вспыхнули щеки, но она сделала вид, что слова ее не задели, и потянула кицунэ за рукав, пока он не оказался внутри. Ёкай по-прежнему был в том же потрясающем одеянии, что и на ужине; длинные рукава развевались, подчеркивая его плавную грацию. Эми поспешно закрыла окно, чтобы в комнате не стало еще холоднее.

– Симпатично, – заметил Широ, останавливаясь, чтобы изучить разрисованный свиток в нише стены. – Значит, это покои Аматэрасу?

Эми кивнула, в волнении сцепив руки. Она совсем не думала встретить кицунэ прямо у спальни и рассчитывала, что у нее будет больше времени спланировать, что хотела сказать. Она была не готова.

Широ прошелся по комнате, с любопытством разглядывая все вокруг. Когда он остановился в ногах футона, где в деревянной шкатулке лежал дневник, Эми поспешила к нему, боясь, как бы кицунэ не заглянул в тетрадь. Широ повернулся к ней: