Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– А мне что искать? – спросил рослый блондин.

Браун посмотрел на Толмена.

– Вы уверены, что он неподвижен?

– Уверен, – ответил Толмен, у которого бегали глаза. Он чувствовал себя голым под пристальным взглядом Квентина, и это ему не нравилось.

Измождённый, морщинистый, хмурый Каннингхэм заметил:

– Здесь подвижен только привод. Я был убеждён в этом ещё до того, как Толмен перепроверил. Если трансплант подключён в расчёте на одно задание, то он располагает только инструментами, необходимыми именно для этого задания.

– Ладно, не будем терять время на болтовню. Разомкни цепь.

Каннингхэм широко раскрыл глаза под смотровым стеклом шлема.

– Минутку. Тут ведь оборудование не стандартное. Оно экспериментальное… Мне надо разобраться… ага!

Толмен украдкой попытался отыскать линзы трансплантовых глаз, но ему это не удавалось. Откуда-то из-за лабиринта труб, соленоидов, проводов, аккумуляторных пластин и всевозможных деталей на него, он знал, смотрит Квентин. Несомненно, из нескольких точек сразу – зрение у него наверняка обзорное, глаза продуманно размещены по всему салону.

А салон – центральный салон управления – был огромен. Выкрашенный в мутновато-жёлтый цвет, подавляющей пустотой он напоминал причудливый, какой-то сверхъестественный собор; его громада принижала мужчин, превращала их в карликов. Модуляторы необычайных размеров, лишённые изоляции, жужжали и искрили; жутковатым пламенем вспыхивали вакуумные лампы. Вдоль стен над головами людей, на высоте шести метров, проходила металлическая площадка, огороженная металлическими поручнями, – случайное проявление заботы о технике безопасности. На площадку вели две лесенки у двух противоположных стен каюты. Сверху свисал звёздный глобус, а в хлорированном воздухе глухо отдавалась пульсация чудовищной мощности.

Динамик спросил:

– Это что, пиратский налёт?

– Называйте как хотите, – небрежно ответил Браун. – И успокойтесь. Вам не причинят вреда. Возможно, мы даже отправим вас на Землю, когда изобретём безопасный способ.

Каннингхэм изучал люситовую сетку, стараясь ни к чему не прикасаться.

Квентин сказал:

– Этот груз не стоит таких усилий. Я ведь не радий везу.

– Мне нужна энергостанция, – лаконически возразил Браун.

– Как вы попали на борт?

Браун поднял было руку, чтобы отереть пот с лица, но, скорчив гримасу, воздержался,

– Что-нибудь нашёл, Каннингхэм?

– Не торопите меня. Я всего лишь инженер по электронике. Схемы тут запутанные. Ферн, подсоби-ка.

Беспокойство Толмена росло. Он понял, что Квентин после первого удивлённого возгласа всё время игнорирует его. Какой-то безотчётный импульс побудил его закинуть голову и окликнуть Квентина.

– Да, – отозвался Квентин. – Так что? Ты, значит, в этой шайке?

– Да.

– И ты выпытывал меня в Квебеке. Хотел удостовериться, что я не опасен.

Толмен постарался ответить бесстрастным голосом:

– Нам надо было знать наверняка.

– Понятно. Как вы попали на борт? Радар автоматически отклоняет корабль от приближающейся массы. Вы не могли подобраться на другом корабле.

– Мы и не подбирались. Просто устранили аварийный экипаж и надели его скафандры.

– Устранили?

Толмен перевёл взгляд на Брауна.

– А что нам оставалось? В такой крупной игре нельзя довольствоваться полумерами. Позднее эти люди стали бы живой угрозой нашим планам. Ни одна душа не должна ничего знать, кроме нас. И тебя. – Толмен опять взглянул на Брауна. – Я считаю, Квентин, что тебе лучше войти в долю.

Динамик пренебрёг угрозой, скрытой в совете.

– Зачем вам энергостанция?

– Мы подыскали себе астероид, – начал объяснять Толмен, запрокинув голову и шаря взглядом по загромождённой полости корабля; перед глазами все плыло от ядовитых испарений. Он ожидал, что Браун оборвёт его на полуслове, но толстяк промолчал. Толмен обнаружил, что очень трудно убеждать собеседника, который находится неизвестно где. – Одна беда – он лишён атмосферы. Энергостанция позволит нам создавать воздух. Найти нас в Поясе Астероидов можно будет только чудом.

– А что потом? Пиратство?

Толмен ничего не ответил. Динамик проговорил в раздумье:

– Вообще-то, пожалуй, дело верное. Во всяком случае, на первых порах. Можно будет как следует поживиться. Никто не ждёт чего-нибудь подобного. Да, не исключено, что вам это сойдёт с рук.

– Ну, – сказал Толмен, – если ты с нами согласен, то какой отсюда вывод?

– Не тот, что ты думаешь. Вашим пособником я не стану. Не столько из соображений морали, сколько из чувства самосохранения. Для вас я бесполезен. Транспланты нужны только высокоразвитой цивилизации. Я буду лишним грузом.

– Если я дам слово…

– Здесь решаешь не ты, – возразил Квентин.

Толмен инстинктивно бросил вопросительный взгляд на Брауна. Из настенного динамика послышался странный звук, похожий на сдавленный смешок.

– Пусть так, – пожал плечами Толмен. – Естественно, никто не требует, чтобы ты сразу переметнулся на нашу сторону. Поразмысли хорошенько. Помни, что ты уже не прежний Барт Квентин – у тебя есть кое-какие механические недочёты. Времени у нас не так уж много, но мы можем подождать – скажем, десять минут, покуда Каннингхэм осматривает твоё хозяйство. А там… что ж, мы ведь не в камушки играем, Квент. – Он поджал губы. – Если ты станешь на нашу сторону и поведёшь корабль по нашим указаниям, мы сохраним тебе жизнь. Только решайся немедля. Каннингхэм хочет выследить тебя и отключить от управления. После чего…

– Почему ты так уверен, что меня можно выследить? – хладнокровно спросил Квент. – Как только я высажу вас там, куда вы стремитесь, моя жизнь не будет стоить и цента. Я вам не нужен. Вы не могли бы обеспечить мне должного ухода, даже если бы захотели. Нет, меня просто отправили бы вслед за теми, кого вы уже устранили. Я предъявляю вам встречный ультиматум.

– Ты… что такое?

– Ведите себя тихо и ничего не трогайте, а я высажу вас в необитаемой зоне Каллисто и позволю скрыться, – сказал Квентин. – В противном случае – надейтесь на бога.

Браун впервые показал, что прислушивается к этому голосу. Он обернулся к Толмену.

– Блефует?

Толмен медленно склонил голову.

– Наверное. Он безвреден.

– Блефует, – поддержал Каннингхэм, не отрываясь от своего занятия.

– Нет, – спокойно возразил динамик. – Я не блефую. Кстати, поосторожнее с платой. Это часть атомного привода. Заденете не тот контакт – и все мы превратимся в плазму.

Каннингхэм отпрянул от змеевидной путаницы проводов, переплетённых в бакелите. Смуглолицый Ферн, который стоял поодаль, обернулся – взглянуть, что происходит.