Все приключения Шерлока Холмса - Джон Карр

Наш посетитель был обескуражен. На его крупном лице с благородными чертами отразилось крайнее разочарование.

– Вы вряд ли осознаете последствия своего отказа, мистер Холмс, – заметил он. – И ставите меня тем самым в весьма затруднительное положение, поскольку я был уверен, что вы будете рады заняться этим делом, если я изложу вам все факты. Однако я дал слово и раскрыть их до конца не имею права. Может, позволите все же изложить хотя бы часть?..

– Конечно. Ведь вы понимаете, что пока я еще не дал окончательного ответа.

– Прекрасно понимаю. Итак, первое. Вы, без сомнения, слышали о генерале де Мервилле?

– О де Мервилле, покрывшем себя неувядаемой славой в сражении на Хибере в Пешаваре? Разумеется, слышал.

– У него есть дочь, Вайолет де Мервилл. Молодая, богатая, красивая – словом, привлекательная во всех отношениях девушка. Именно его дочь, эту прелестную невинную девицу, мы должны спасти, вырвать из когтей страшного врага.

– А под врагом подразумевается барон Грюнер? Он каким-то образом завладел ею?

– Точнее сказать, завладел ее сердцем. Любовь – вот что превыше всего ценит в жизни женщина. А этот тип, как вы, возможно, слышали, необыкновенно хорош собой, манеры изумительные, голос нежный, бархатный. К тому же наделен ореолом романтики и таинственности, что особенно привлекает женщин. Говорят, будто ни одна из представительниц прекрасного пола не могла устоять перед ним, и он вовсю этим пользуется.

– Но где же познакомился такой человек, как Грюнер, с леди из высшего света, мисс Вайолет де Мервилл?

– Это случилось во время круиза на яхтах по Средиземноморью. Компания была хоть и избранная, но вопрос участия в конечном счете решали деньги. И поначалу организаторы не догадались, что это за тип, барон Грюнер, а потом было уже слишком поздно. Злодей тут же стал ухаживать за юной леди и завоевал ее сердце окончательно и бесповоротно. Сказать, что она любит его, мало. Вайолет просто без ума от барона, он стал ее навязчивой идеей. Кроме него, для нее в этом мире ничего и никого не существует. Она не желает слышать ни единого порочащего его слова. Немало попыток было предпринято, чтоб излечить Вайолет от этого безумия, но все напрасно. В довершение всего она собирается за него замуж в следующем месяце. Девица она зрелая, с железной волей, и я не вижу, каким образом отговорить ее от этой авантюры.

– А она знает об австрийском эпизоде из его биографии?

– Этот негодяй хитер, как дьявол. Поведал ей обо всех публичных скандалах своей прошлой жизни, но выставлял при этом себя невинным страдальцем. Вайолет приняла все эти версии на веру и других слышать не желает.

– Господи!.. Однако вы невольно выдали имя своего клиента. Это, несомненно, генерал де Мервилл, я прав?

Наш посетитель нервно заерзал в кресле.

– Я мог бы сказать «да» и обмануть вас, мистер Холмс. Де Мервилла окончательно сломила эта история. Некогда бесстрашный солдат полностью деморализован. Он утратил мужество и самообладание, не раз выручавшие его на поле брани, превратился в жалкого, беспомощного старика, совершенно неспособного противостоять этому австрийцу, умному и волевому негодяю. Мой клиент его близкий друг вот уже много лет, он по-отечески относился к его дочери еще в ту пору, когда она носила коротенькие платьица. Он не в силах спокойно видеть эту трагедию и полон решимости предотвратить ее. Скотленд-Ярд тут задействовать невозможно, это ясно. Именно он предложил мне обратиться к вам. Но, как я уже говорил, он не хочет, чтобы имя его было связано с этим делом. Ничуть не сомневаюсь, мистер Холмс, что вам, гениальному сыщику, не составит труда установить личность моего клиента. Но убедительно прошу вас не делать этого, не раскрывать его инкогнито. Обещайте!

На губах Холмса заиграла странная улыбка.

– Думаю, что могу твердо обещать вам это. Добавлю также, что дело ваше заинтересовало меня и я готов им заняться. Как с вами связаться?

– Лучше всего через «Карлтон-клуб». Но при срочной необходимости позвоните по телефону, номер «ХХ. 31».

Холмс записал номер и сел, по-прежнему улыбаясь и держа наготове блокнот.

– Нынешний адрес барона, пожалуйста?

– Вернон-Лодж, вблизи Кенсингтона. У него большой прекрасный дом. Он сколотил состояние на каких-то подозрительных спекуляциях. Он человек богатый, что делает его еще более опасным противником.

– Сейчас он дома, не знаете?

– Да, дома.

– Не дадите ли о нем еще какую-то информацию, помимо того, что уже рассказали?

– Питает пристрастие к дорогим, даже роскошным, вещам. Увлекается лошадьми. Одно время играл в поло в Харлингхэме, но затем всплыла эта пражская история, и ему пришлось уйти из команды. Коллекционирует книги и живопись. Интересуется всем прекрасным. Считается, насколько мне известно, признанным знатоком китайского фарфора, даже написал об этом книгу.

– Да, личность явно неординарная. Впрочем, таковы все выдающиеся преступники. Мой старый приятель Чарли Пис виртуозно играл на скрипке. Уэйнрайт был очень неплохим художником. Примеров много. Что ж, сэр Джеймс, передайте вашему клиенту, что я займусь бароном Грюнером. Больше пока сказать ничего не могу. У меня есть свои источники информации, думаю, мы найдем способ решить эту проблему.

Когда наш посетитель удалился, Холмс погрузился в глубокую задумчивость и долго сидел, точно вовсе забыл о моем присутствии. А потом вдруг очнулся, резко и сразу.

– Какие есть соображения, Уотсон? – спросил он.

– По-моему, вам стоит повидаться с молодой леди.

– Но, Уотсон, дорогой мой, сами подумайте, раз уж родной отец не может повлиять на нее, что сделаю я, человек совершенно посторонний? И все же в этом предложении что-то есть. Но оставим его на крайний случай, если остальное не поможет. Полагаю, мы должны начать с другого конца. И тут нам стоит прибегнуть к помощи Шинвела Джонсона.

До сих пор мне не представлялось случая упомянуть в этих мемуарах Шинвела Джонсона. Наверное, просто потому, что я редко обращался к последним делам в карьере моего друга. В самом начале нынешнего века Джонсон стал активным помощником Холмса. Но с сожалением должен отметить, что до того он прославился своими злодеяниями и даже отбыл два срока в тюрьме строгого режима Паркхерст. В конце концов он раскаялся и стал агентом Холмса, и весьма ценным, поскольку был хорошо знаком с лондонским криминальным миром и зачастую добывал для нас жизненно важную информацию. Если бы Джонсон стал полицейским информатором, его бы очень скоро раскрыли, но он работал с делами, которые никогда не поступали прямо в суд, и о тайной его деятельности другие преступники даже не подозревали. Действуя на два фронта, Джонсон имел свободный доступ в любой ночной клуб, любую ночлежку, любой игорный дом Лондона. При всем том Джонсон был наблюдателен и умен, что делало его поистине незаменимым агентом по сбору информации. Именно к нему и решил обратиться Шерлок Холмс.

О первых предпринятых моим другом шагах я почти ничего не знал, ибо мне пришлось заняться своими непосредственными профессиональными обязанностями. И вот однажды мы договорились встретиться вечером «У Симпсона». Холмс сидел за маленьким столиком у окна и наблюдал за бурно кипевшей на Стрэнде жизнью. Там и поведал он мне о том, что произошло за то время, пока мы не виделись.

– Джонсон идет по следу, – сказал Холмс. – Может, и откопает какую-нибудь грязь в самых темных уголках на дне общества. Потому что именно там, где угнездились корни преступности, и следует искать тайны нашего барона.

– Но если леди отказывается слушать то, что уже известно о нем, едва ли на нее повлияют новые открытия.

– Как знать, Уотсон, как знать. Сердце и разум женщины всегда были неразрешимой загадкой для мужчины. Женщина способна простить и даже оправдать убийство, а вот какая-нибудь мелочь, глядишь, и заставит ее дрогнуть. Барон Грюнер сказал мне…

– Так вы говорили с ним?!

– Ах, ну да, конечно же, я ведь не поделился с вами своими планами! Мне захотелось поближе познакомиться с этим человеком. Хотелось встретиться с ним с глазу на глаз и посмотреть, что он собой представляет. Я дал задание Джонсону, а сам нанял кеб и отправился в Кенсингтон. И нашел барона в самом прекрасном расположении духа.

– Он узнал вас?

– Ну, это не составляло особого труда, тем более что я отправил ему карточку. Великолепный противник: холоден как лед, голос – бархат и шелк, прямо как у ваших модных консультантов. И при этом ядовит и опасен не менее кобры. Породистый тип, настоящий аристократ преступного мира: любезно предлагает чай, а сам уже вырыл тебе могилу. Да, я доволен, что мы занялись бароном Адельбертом Грюнером.

– Вы как будто упоминали о его хорошем настроении?

– Просто мурлыкающий кот, заприметивший хорошую жирную мышку. Знаете, Уотсон, вальяжность и любезность иных людей гораздо опаснее прямолинейной грубости простых душ. Да и встретил он меня довольно необычными словами. «Так и знал, что мы рано или поздно увидимся, мистер Холмс, – сказал он. – Вас, несомненно, нанял генерал де Мервилл, стремящийся помешать моему браку с его дочерью Вайолет. Я прав?» Пришлось признаться, что это именно так.