Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅) - Автор неизвестен

На мотив «Поразительный сюцай»:

Скорблю о горестях народа,Судьба его в моих руках.Ведь благодать страны в векахЗабота царственного рода.На севере – Лю Су атаковал,Он Тайюань уже к рукам прибрал[30].Разрухи зарево алеетЯ фениксовы пропилеи[31]Покинув, мчусь под флагом на восток,Шандан отбить, который враг отторг[32].

На мотив «Катится расшитый мяч»:

Ты вспомнил Цянь-вана, Ли-вана,Жестоких Лю Чана, Мэн Чана[33].Народ их страдал беспрестанноПод гнетом развратных тиранов.Возьмут полководцы У, Юэ,Кто сможет отбить их, рискуя?Погибнем, кто, честен и предан,На юге одержим победы[34]!Бандитов осилить не скоро –Могучей должна быть опора.Чтобы мощь государств возрастала,Оплот нужен, крепче металла.

На мотив «Сниму холщовую рубашку»:

Спешу через Янцзы, отвоевав Цзиньлин[35],Я в битве стал властителем Цяньтана[36],Пройду мосты я Сычуаньских гор-стремнин[37],Не испугаюсь южного дурмана[38].На мотив «Миром и покоем упоен»:Как гордый тигр, бросаюсь в бой,Мне нипочем мороз любой,Стратегией удержим рубежи.Пусть плеть свистит и стремена,Взнуздайте звоном скакуна,Вперед, солдаты, в битве наша жизнь!Отнимем у врага печать –С победой будут нас встречать –В родной Бяньлян[39], в обратный путь спеши!

Предпоследняя ария:

Кто волей Неба покорен,В том – справедливости закон;Кто к праведности возвращен –Тот будет полностью прощен;А кто заносчивый тиран,Сопротивляющийся нам,Того лишь гибель ждет и срам,Былая мощь – ветшалый хлам.Не жгите жителей дома,Амбары, скот и закрома,И не позорьте жен и дев,Оберегайте их везде.И помогайте по местамПорядок водворять войскам;Оброк назначьте, учредив законы,Спасайте город от смутьянов конных,Народным разумом смирите непреклонных,Амбаров вскройте закрома –Голодных по дорогам тьма.Заключительная ария:Рассеется сражений дым,И ты вернешься невредим.Скорей в величии предстань,Могуч и горд взойди в Линъянь[40]!Твоим соратникам хвала!Портреты лучших сохраним,Треножники, колоколаОтлиты с именем твоим!Блестящий воинский талант,Бесстрашен и, как вихорь, скор.По звездам составляешь план,По очертаньям рек и гор.Ты земли обозришь, вступая в бой,Хоругви развернешь перед собой,В ночи сразишь атакой огневой;И выведешь вперед корабль свой,Охраной защитясь береговой,Из воинов растишь ты молодцов,За правду стойких преданных борцов;По слуху узнаешь, где вражий стан,Где колесница полководца там.С окраин шлешь депеши: кончен бой.Земля родная славится тобой,С триумфом в Стольный град приносишь мир.А воинов награды ждут и пир.

Певцы допели цикл[41] и удалились. Пирующие успели осушить по нескольку кубков, и на столах уже меняли блюда. Вечерело. Зажгли огни. Симэнь крикнул Дайаня. Наградив поваров, певцов и музыкантов, он начал откланиваться.

– Мне пора, – говорил он. – Сердечно благодарю за щедрое угощение. Простите, что отнял у вас целый день.

– Есть за что благодарить! – воскликнул придворный евнух Хэ, никак не желая расставаться с гостем. – Я нынче свободен и решил побыть с вами, сударь. Посидеть, поговорить. Извините, пожалуйста, за мое скромное угощение. Не проголодались?

– Как вы можете так говорить, ваше сиятельство! – воскликнул Симэнь. – За отменные яства я вам крайне признателен. Но мне, простите, пора. Надо отдохнуть. Ведь утром нам с Тяньцюанем предстоит визит в Военное ведомство, регистрация и получение мандатов.

– В таком случае заночуйте у меня, сударь, – предложил Хэ И.

– А завтра вместе с племянником и делами займетесь. Да, позвольте узнать, где вы остановились.

– Пока у секретаря Цуя, родственника коллеги Ся Лунси, – отвечал Симэнь. – У него и вещи лежат.

– Дело поправимое, сударь! – заверил его Хэ И. – Чем в людях обретаться, велите слугам перенести вещи и поживите эти дни у нас, а? У меня на заднем дворе все равно помещения пустуют. А какая тишина! И с племянником будет удобнее о делах договориться.

– Можно, конечно, и у вас, – согласился Симэнь. – А господин Ся не обидится? Подумает, я пренебрегаю его радушием.

– Да что вы! – удивился Хэ И. – В наше-то время?! Да теперь утром выйдет из управы с повышением, а к вечеру встретится – даже не поклонится. Не управа – настоящий балаган! Когда-то вместе служили, а теперь ваши пути разошлись. Какое он имеет к вам отношение? А обидится, значит без понятия человек. Нет, этот вечер вы должны посвятить мне. Не отпущу я вас, сударь, и весь разговор! – Хэ И обернулся к слугам. – Накройте стол в той комнате и угостите слуг его сиятельства Симэня. А вы ступайте за вещами.

Хэ И распорядился, чтобы гостю приготовили западный флигель в заднем саду – накрыли постель и разожгли в жаровне уголь. Стоило хозяину вымолвить слово, как слуги на разные голоса отзывались: «Есть!» и спешили исполнять приказания.

– Вы так добры, ваше сиятельство, – не унимался Симэнь, – но мне, право, неловко перед Ся Лунси.

– Будет вам волноваться! – уговаривал его хозяин. – Нисколько он не обидится. Ведь сказано: «Не радей о службе, на которую не уполномочен»[42]. До вас ли ему?! У него своих забот не оберешься. Одна кладовая государевой свиты чего стоит!

И без лишних слов Хэ И отпустил Дайаня и конных всадников выпить и закусить, а солдат за вещами. Те взяли веревки и коромысла и отбыли к секретарю Цую.

– У меня вот еще какое к вам дело, сударь, – обратился к гостю Хэ И. – Ежели племяннику придется с вами служить, не могли бы как-нибудь подыскать ему дом? Он бы тогда и семью с собой захватил. Пока он один с вами поедет. Простите, что прибавляю вам хлопот. А семья у него небольшая. Два-три десятка человек с прислугой.

– А кто же будет присматривать за этим домом после отъезда Тяньцюаня? – поинтересовался Симэнь.

– Здесь я поселю моего второго племянника Хэ Юнфу, – пояснил хозяин. – Сейчас он живет в поместье.

– Какой же дом, позвольте узнать, вы намерены приобрести для Тяньцюаня?

– Думаю, лянов за тысячу подошел бы.

– Ся Лунси собирается продать свой дом, – подхватил Симэнь. – Он ведь остается в столице. Вот бы Тяньцюаню подошел. Убили бы сразу двух зайцев. Прекрасный дом! Семь комнат по фасаду, пять построек вглубь. Пройдя через внутренние ворота, сразу попадаешь в громадную залу с двумя флигелями рядом. Их венчают фигурные крыши, а сзади располагаются жилые постройки обвитые цветами беседки и разные строения, вокруг которых проходят и дорожки. Словом, есть где разместиться. Как раз для Тяньцюаня!

– И дорого он запрашивает? – спросил Хэ И.

– Говорил, тысячу триста платил, – отвечал Симэнь. – Правда, он сзади пристройку возвел и беседки. Вы сами назначьте цену, ваше сиятельство.

– Нет уж, я вам доверяю, – отозвался хозяин, – Как вы договоритесь, так и порешим. Может, пока я дома, и направим к нему посыльных, пусть счет напишет, а? Такой случай нельзя упускать. И племяннику сразу будет, где остановиться.

Немного погодя Дайань со слугами принес вещи Симэня.

– А Бэнь Дичуань и Ван Цзин вернулись? – спросил его хозяин.

– Ван Цзин пришел, а Дичуань с паланкином задержался, – отвечал Дайань.

– Послушай-ка, вот какое дело, – зашептал на ухо слуге Симэнь. – Принеси мою визитную карточку. Надо будет поблагодарить господина Ся и попросить у него счет на дом. Его сиятельству нужно. И Бэня с собой возьми.

Слуга удалился. Немного погодя вместе с Дайанем явился и Бэнь Дичуань, в темном одеянии и в шапочке.

– Его сиятельство господин Ся вам низко кланяется, – заговорил Бэнь Дичуань и протянул счет. – Раз, говорит, его сиятельство пожелали, ему неловко назначать цену. Вот просили передать первоначальный счет. А насчет пристроек, хотя они и стоили немалых денег, говорит, как батюшка распорядится.

Симэнь протянул счет Хэ И. В нем значилась сумма: тысяча двести лянов серебра.

– Дом неновый, – заговорил Хэ И. – Наверняка что-то обветшало, потребуется ремонт … Но, доверяя вам, сударь, я готов дать указанную сумму. Тем более по случаю вступления на службу племянника.

Бэнь Дичуань тотчас же опустился на колени.

– Совершенно верно вы изволили заметить, ваше сиятельство! – говорил он. – Исстари повелось:

Кто денег не жалеет –Поместьями владеет.В нем сменится хозяев сто,И всяк – по-своему устрой.

Слова Бэня привели Хэ И в восторг.

– А ты, речистый, кто же будешь? – спросил он. – Да, большому человеку не пристало о малых затратах сожалеть. Что верно – то верно. – Хэ И обернулся к Симэню. – Как его зовут?