Страж. Тетралогия - Алексей Пехов

— Это как сказать. Выход есть.

— Ты умеешь колдовать, и мы улетим на метле? Как пташки? — хмуро спросил я.

— Скорее уползем, как кроты. Спастись из города можно под землей.

Про себя я выругался. Черт дери эти подземелья! Я только что вылез из одного и совершенно не горел желанием лезть в другое!

— Ты знаешь секретный ход?

— Разумеется, секретный. Иначе бы через него давно сбежал весь город. Или, наоборот, кое-кто проник в Моров, — весело усмехнулся он. — О нем не знает никто, кроме моей семьи. Ни князь, ни военные. Только я да моя жена.

Звучало это все как-то натянуто.

— Только не говори, что ты за месяц прокопал под стенами дорогу, которую не смогли бы осилить и саперы Горловица.

— Не скажу.

— Откуда же ты узнал об этом пути?

— Какая разница?

— Большая, если ждешь моей помощи.

Он неохотно ответил:

— Мой прадед занимался тем, что рыл в городе колодцы. Он да двое его приятелей как-то копали один такой на заднем дворе одного купца. Прорыли ярда четыре, стали выбирать камни и угодили в пещеру. Один из подземных ручьев, питающих Будовицу, проложил себе русло в мягкой породе.

— И выход притока в реку не виден? Почему его до сих пор не нашли?

— Он под высоким берегом в четверти лиги от города. Там широкий козырек, даже с воды его заметить непросто, особенно если не знаешь, что ищешь.

Это звучало гораздо более правдоподобно, но меня все равно что-то смущало. И он продолжил:

— Троица работников смекнула, что нашла золотую жилу. Они завладели бесценной информацией о том, как можно пролезть на склады и поживиться тем, что плохо лежит. Но сперва решили проверить, что к чему, полезли вниз. Связали несколько досок, худо-бедно получили плот. В общем, до Будовицы добрался только мой прадед. Пришел под утро к моей прабабке седой как лунь. Говорил, что под землей кто-то жил. Невидимый. И его товарищей прикончил.

— Ты считаешь, что это темная душа, и поэтому тебе нужен страж.

— Угу. Он незаконченный колодец досками прикрыл да земли сверху навалил. Сказал купцу, что место плохое. Выкопал новый, в другой части двора. Отец мне показывал, где колодец зарыт. Раньше-то туда лезть никому не надо было. Кто же знал, что Горловиц с армией припрется.

— Допустим, есть ход. Но на склады еще надо попасть.

Осведомитель инквизиции взял стоявшую на столе жестяную кружку, отхлебнул из нее:

— С этим никаких проблем не будет. Купца давно нет в живых, его семья разорилась. На том месте сейчас старые дома, и их крепко порушило обстрелом из мортиры. Я уже отрыл колодец, и сегодня ночью мы отправимся.

— Я так не считаю.

Он хмыкнул:

— Тогда не узнаешь, кто продал цыгану кинжал.

— Не думаешь, что я просто выбью из тебя все, что мне нужно?

Я был выше его, тяжелее и крепче. И выполнил бы свою угрозу. Судьба не только Братства, но и тысяч простых людей зависит от того, что знает этот человек. Так что сейчас не время для сантиментов.

Мои слова его не испугали. Он лишь рассмеялся мне в лицо.

— Думаю ли я? О да. Ты можешь попробовать. Но только хрен я тебе что-то скажу. Чего мне бояться? Боли? Я очень терпеливый. Смерти? Прикончишь меня — ничего не узнаешь. Напугаешь тем, что убьешь ребенка или жену? Оглянись вокруг, страж. Мы в глубокой выгребной яме, имя которой Моров. Все, кто здесь живет, — обречены. Рано или поздно псы Горловица ворвутся сюда. Он ясно дал понять нашему князю, что, если тот не сдастся, город отдадут на растерзание банд и компаний ландскнехтов. Выживших не будет. Так что какая разница, когда нам умирать? Сегодня или завтра — итог один. Быть может, сегодня даже лучше. Не так страшно будет коротать ночи.

Иржик со стуком поставил кружку, накинул капюшон себе на голову, полностью скрыв лицо.

— Так что валяй, страж. Или окажи нам милость и прикончи, или же вывези нас из города. И узнаешь то, зачем пришел.

Я никогда не любил подземелья и не раз уже говорил об этом. В них нет ничего хорошего. Мрак, сырость и опасность. Лезть после прогулки по катакомбам каликвецев в очередную крысиную нору очень не хотелось. Будь здесь Проповедник, он бы знатно посмеялся над тем, какие шутки шутит со мной судьба.

Но Проповедник далеко, поблизости находилось лишь Пугало. И оно держало ехидные комментарии при себе. Возможно, потому, что было довольно тем, как складываются дела. Страшило, в отличие от меня, ничего не имело против того, чтобы побродить под землей и найти что-нибудь интересненькое (желательно, чтобы оно сдохло лет сто назад и его черепушкой можно было бы освещать себе дорогу).

Я решил, что проще всего помочь осведомителю — это самый легкий вариант решения проблемы.

До рассвета оставалось меньше двух часов, и я мерз возле уцелевшей стены разрушенного дома. Здесь слабо смердело смертью — под обломками все еще находились тела погибших, и никто не спешил извлекать их из-под завалов.

Пугало тоже чуяло мертвецов, крутилось по развалинам в своей ржавой кирасе, то и дело наклонялось, ковыряло землю серпом, который неприятно скрипел, стоило лезвию попасть на камень.

Кроме старого купца, здесь никого не было. Он подошел ко мне и грубо сказал:

— Проваливай, чужак!

— Остынь, — миролюбиво ответил я, грея руки своим дыханием. — От тебя не убудет.

— Как же, — не согласился тот. — Это моя земля! Сперва один пришел с лопатой, теперь другой. Ну и что, что ты страж. Не боюсь я вашего песьего племени.

Ворча, он все-таки оставил меня в покое и удалился, поливая землю несуществующей кровью из раны на животе.

Спуск в колодец находился в десяти шагах от меня рядом с кучей камней и вывороченных досок. Иржик неплохо поработал, чтобы его открыть.

Яркая вспышка молнии на несколько мгновений уничтожила все тени и осветила город от края до края. Раздался оглушительный грохот, лишь едва смягченный расстоянием.

— Черт! — произнес я. — Люди Горловица все-таки умудрились протащить хагжитскую смесь к городу и установить заряды. Наверное, стена рухнула.

Пугало согласно кивнуло, глядя горящими глазами на алое зарево, разгоравшееся там, где находились Речные ворота.

— Теперь они пойдут на штурм.

Мое предположение тут же подтвердили пушки. Они грянули сухо и удивительно слабо, особенно если сравнивать с только что прогремевшим взрывом. Спустя секунду со звонким лязгом им подпела мортира. Ядра упали на северную часть города, и там начались пожары.

Сонно, неспешно раскачиваясь, ударил набат ближайшей ко мне церковной колокольни. Его тревожный тон подхватили другие, затем ответили в замке. Колокола, гудя хаотично, испуганно, на все лады, присоединились к реву боевых горнов и трещотке полковых барабанов.