Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

трудились над восстановлением прусской армии, используя различные приспособления, чтобы обойти ограничения Наполеона. Ход этой операции был таков, что 15 августа 1808 года Штейн написал прусскому офицеру письмо, которое попало в руки французов и было напечатано в «Moniteur» за 8 сентября. Часть письма гласила:

С каждым днем в Германии растет отчаяние; мы должны питать его и работать над людьми. Я очень хотел бы, чтобы мы могли установить связи с Гессеном и Вестфалией и подготовиться к определенным событиям; чтобы мы стремились поддерживать отношения с людьми энергичными и доброй воли и чтобы мы могли ввести таких людей в контакт с другими….. Дела Испании оставляют живое впечатление; они доказывают то, о чем мы давно должны были догадаться. Было бы полезно благоразумно распространять эти вести. Мы считаем, что война между Францией и Австрией неизбежна. Этот конфликт решит судьбу Европы.18

Наполеон, собиравшийся отправиться в масштабную кампанию в Испанию, приказал Фридриху Вильгельму уволить Штейна. Король, все еще находившийся в Мемеле, медлил с выполнением приказа, пока его не предупредили, что французы продолжат оккупацию прусской территории, пока он не подчинится. 24 ноября 1808 года Штейн был снова уволен, а 16 декабря Наполеон из Мадрида издал декрет, объявляющий его вне закона, конфискующий все его товары и приказывающий арестовывать его, где бы он ни находился на территории, контролируемой французами. Штейн бежал в Богемию.

Его проигрыш Пруссии был компенсирован назначением (1810) Харденберга государственным канцлером — фактически премьер-министром. Он и раньше входил в состав правительства, реорганизовал министерство финансов, вел переговоры о мире 1795 года, разделил ответственность за катастрофу 1806 года и был уволен по настоянию Наполеона (1807). Теперь, в возрасте шестидесяти лет, пока Наполеон был дружелюбно поглощен своей новой императрицей, Харденберг продвигал короля к конституционной монархии, убеждая его созвать сначала Собрание нотаблей (1811), а затем (1812) Представительное собрание нации с консультативными полномочиями в качестве сдерживающего и поддерживающего короля органа. Поклонник французских философов, Харденберг секуляризировал церковную собственность, настаивал на гражданском равенстве евреев (11 марта 1812 года), ввел налог на имущество для дворян и налог на прибыль для предпринимателей, покончил с препятствующими монополиями гильдий и установил свободу предпринимательства и торговли.

Быстрое восстановление Пруссии в период с 1807 по 1812 год выявило сберегательный фонд силы в немецком характере. Под враждебным взглядом Франции и при одном из самых слабых королей Пруссии такие люди, как Штейн и Харденберг, ни один из которых не был дворянином, взялись за восстановление побежденной, оккупированной и разорившейся нации и за шесть лет подняли ее до силы и гордости, которые сделали ее в 1813 году естественным лидером в Освободительной войне. К этой работе подключились все сословия: дворяне встали во главе армии, крестьяне приняли воинскую повинность, купцы отдали государству большую часть своих доходов, литераторы и ученые провозгласили по всей Германии призыв к свободе прессы, мысли и вероисповедания; и в 1807 году в Берлине, который охраняли французские войска, Фихте произнес знаменитые «Обращения к немецкому народу», в которых призвал дисциплинированное меньшинство повести прусский народ к нравственному очищению и национальному обновлению. В июне 1808 года в Кенигсберге несколько университетских профессоров организовали «Моральный и научный союз», который стал известен как Тугенбунд, или «Лига добродетели», призванный освободить Пруссию.

Тем временем Штейн скитался в изгнании и нищете, ежедневно подвергаясь опасности быть схваченным или расстрелянным. В мае 1812 года Александр I пригласил его присоединиться к императорскому двору в Петербурге. Он отправился туда и вместе с хозяином ждал приезда Наполеона.

ГЛАВА XXX. Немецкий народ 1789–1812

I. ЭКОНОМИКА

Немцы 1800 года были классово сознательным народом, принимавшим классовое деление как систему социального порядка и экономической организации; и редко кто получал дворянский титул иначе, чем по рождению. «В Германии, — отмечала мадам де Сталь, — каждый сохраняет свой ранг, свое место в обществе, как если бы это была его штатная должность».1 В меньшей степени это проявлялось вдоль Рейна и среди выпускников университетов, но в целом немцы были более терпеливым народом, чем французы. Только в 1848 году они достигли своего 1789 года.

Влияние Французской революции было захватывающим в литературе и слабым в промышленности. Германия обладала богатыми природными ресурсами, но сохранение феодализма и власти феодальных баронов в центральных и восточных землях замедлило рост предпринимательского и промышленного класса, который мог бы быть стимулирован свободной и бесклассовой экономикой, чтобы применить в промышленности уголь и металлы, в изобилии лежащие в земле. Торговле помогали великолепные реки — Рейн, Везер, Эльба, Заале, Майн, Шпрее, Одер; но из-за раздробленности государств дороги были короткими, немногочисленными и бедными, а на них водились разбойники и феодальные поборы. Торговле мешали правила гильдий, высокие налоги и географическое разнообразие мер, весов, монет и законов.

Немецкая промышленность до 1807 года вынуждена была выдерживать конкуренцию с британскими товарами, произведенными на новейших станках; Англия пользовалась приоритетом в промышленной революции на протяжении нескольких поколений и запрещала экспорт своих новых технологий и квалифицированных специалистов.2 Двуликий бог войны, породивший промышленность, чтобы кормить, одевать и убивать людей, питал национальные экономики; а после 1806 года Континентальная блокада, более или менее исключавшая британские товары, помогла развиться промышленности на материке. Горное дело и металлургия развивались в западной Германии, особенно в Дюссельдорфе и Эссене. В Эссене в 1810 году Фридрих Крупп (1787–1826) основал комплекс металлургических заводов, которые вооружали Германию в течение столетия.

Несмотря на такие показатели, на предпринимателя благородные и король смотрели свысока, как на потенциального спекулянта, и ни одному купцу или фабриканту не разрешалось жениться на дворянке или покупать феодальное поместье. Финансистам — гугенотам, евреям или другим — разрешалось давать кредиты дворянам или королевским особам, но когда (1810) они предложили Пруссии подражать Англии и Франции и учредить национальный банк, выпустить государственные ценные бумаги под низкий процент и таким образом позволить государственному долгу финансировать государство, король согласился с дворянами, что такая процедура поставит королевство на милость банкиров. Пруссия отвергла контроль над государством со стороны управляющих капиталом и предпочла, чтобы им руководили военная каста и юнкерская аристократия.