Шерас - Дмитрий Стародубцев

— Приготовиться! — поспешил скомандовать ДозирЭ.

В то же самое мгновение раздался сильный треск, и на дорогу в десяти шагах перед конным отрядом рухнул громадный ветвистый ствол. Всадники еле удержали перепугавшихся лошадей. Только конь Кирикиля понес, яриадец едва не вылетел из седла и удержался лишь благодаря тому, что бросил поводья и изо всех сил вцепился в гриву.

Авидроны было повернули, чтобы отступить, но еще одно массивное дерево рухнуло сзади, окончательно лишив маленький отряд возможности маневра. Одновременно с этим раздался истошный крик, его поддержали другие пронзительные голоса, и вскоре казалось, что по всему лесу зазвучала эта дикая, наводящая ужас перекличка. На авидронов со всех сторон вдруг полетели камни и короткие искривленные копья. Несколько воинов были сразу убиты, под одним из цинитов рухнула раненая лошадь. Из зарослей на дорогу высыпали низкорослые бородачи с копьями, маленькими луками и мечами странной формы в виде металлических стержней с круглой гардой. Они были в одних набедренных повязках, а лица их пестрели яркой боевой раскраской. В носах торчали длинные железные спицы. На бегу они издавали высокие гортанные крики, подбадривая ими себя и товарищей. Бородачей было так много, что ДозирЭ в первое мгновение растерялся и опомнился только тогда, когда послышались частые щелчки авидронских самострелов. Первые дикари покатились на землю, но на их месте тут же выросли еще более плотные ряды нападающих.

Авидроны кое-как образовали круг, некоторые из них спешились, другие оставались верхом. Бородачи нахлынули, сноровисто орудуя своими копьями, но встретили дружный смелый отпор. Подоспел и ДозирЭ, ловко спрыгнувший с лошади. Он махнул своим гигантским мечом, и дикари оторопели и попятились.

В стороне послышался грозный окрик. Он принадлежал маленькому кругленькому бородачу, выехавшему на дорогу на взнузданном покорном ослике. Этот всадник в круглой шапочке, расшитой золотом, держался важно, даже величественно.

Дикари, подчиняясь своему предводителю, с новой силой завыли, завизжали и бросились в атаку. Многие из них тут же погибли, а за ними — другие, но из леса выскакивали всё новые и новые полчища лесных разбойников.

ДозирЭ сражался рядом с Идалом, который легко управлялся с коротким железным копьем — любимым своим оружием. Безупречно отбивая сыпавшиеся на него удары, он успевал одного за другим разить наседающих бородачей, которые ничего не могли с ним поделать.

ДозирЭ был не так удачлив, как невозмутимый Идал. Истекая кровью, с заплывшим глазом, он бешено вращал своим сверкающим мечом, но бородачей было очень много, и постепенно они стали одерживать верх.

Телохранители Идала, сражавшиеся рядом с ним, были хорошими воинами и положили немало дикарей. Недаром эжин в свое время отбирал их лично, отдав предпочтение тем, кто служил в известных партикулах. Но и они один за другим были перебиты.

Вскоре ДозирЭ и Идал остались одни и отбивались из последних сил, стоя спиной друг к другу.

— Хаварла мишира дирк айкучи! — послышался властный приказ. Дикари покосились на вожака в золотой шапочке.

— Наверное, приказал, чтобы нас сразу не убивали! — горько усмехнулся забрызганный кровью и пошатывающийся ДозирЭ.

— Может быть, попробуем с ними поговорить? — тяжело дыша, предложил Идал.

— Поздно! Посмотри, сколько их братьев мы отправили в вечное путешествие. Единственное, о чем мы можем теперь их попросить и в чем они, возможно, нам не откажут, — это поскорее нас прикончить…

Вождь снова что-то сказал. Тут целый град камней полетел в авидронов, и через мгновение они беспомощно пали на выщербленные плиты авидронской дороги, между которыми пробивалась рыжая трава.

ДозирЭ очнулся от страшной боли во всем теле. Раскалывалась голова. Один глаз не видел, другой лишь чуть приоткрылся. Вокруг стояли какие-то удивительные сросшиеся друг с другом деревья, на их ветках полыхали темно-красные листья, большие и тяжелые. Тут молодой человек понял, что висит на дереве вниз головой, весь опутанный какими-то пахучими белыми веревками.

Он, как мог, осмотрелся. Сначала он увидел хижины, между которыми расхаживали недавно пленившие его бородачи, только теперь невооруженные и миролюбиво переговаривающиеся, бегали голые пузатые дети и сновали, занятые домашней работой, женщины, такие же низкорослые, как и их мужчины, и прикрытые лишь набедренными повязками. Потом он заметил висящего вверх ногами на соседней ветке Идала, связанного той же липкой веревкой.

— Идал! — негромко позвал ДозирЭ, с трудом шевеля разбитыми губами. Эжин повернул голову.

— Ты жив, мой друг? Слава Гномам! Я-то решил, что меня подвесили рядом с мертвецом. Впрочем, похоже, нам обоим осталось недолго.

— Ничего, как-нибудь выкрутимся! — подбодрил ДозирЭ и вдруг стал сильно раскачиваться. Прошло совсем немного времени, и он почувствовал, что веревки, стягивающие его тело, начинают ослабевать.

Тут послышался взволнованный возглас на незнакомом языке, один из бородачей подбежал к извивающемуся ДозирЭ и метнул в него крупный гладкий камень. Голыш попал ему в спину, и молодой человек вскрикнул от боли. Набежало с десяток дикарей, все они громко, возбужденно переговаривались, показывая на него пальцами.

Внезапно среди бородачей появился их предводитель — толстяк в золотой шапочке. Все замолчали и посторонились. В отличие от других обитателей хижин, он был одет, и одет — ДозирЭ готов был в этом поклясться — на грономфский лад.

Вождь что-то спросил повелительным тоном, ему угодливо отвечали, потом он отдал резким голосом какое-то приказание и величественно удалился, сопровождаемый высокомерными мускулистыми телохранителями.

В то же мгновение несколько бородачей влезли на дерево, к веткам которого были привязаны пленники, и перерезали узлы. Авидроны мешками плюхнулись на землю. Их тут же подняли, освободили от веревок и повели в глубь деревни. Вскоре ДозирЭ и Идал предстали перед владельцем золотой шапочки, который сидел на полу со скрещенными ногами посредине большой хижины, полной предметов, видимо, какого-то неизвестного религиозного культа и украшенной на авидронский манер пурпуровой тканью.

— Меня зовут Жебра, и я интол лесных трумбáшей, — произнес хозяин хижины на чистейшем авидронском.

— Откуда ты знаешь наш язык? — изумился Идал.

— Я учился в Грономфе, — непринужденно отвечал Жебра, с удовольствием наблюдая за замешательством пленников. — Прекрасный город, не правда ли, рэмы?

Авидроны обменялись взглядами.