Тенебрариум - Raptor

— И кем же ты себя считаешь?

— Я человек! Такой же, как Вы. Поэтому Вы меня слышите и понимаете.

— Наивный пришелец. Разве ты не знаешь, что люди вымерли? Нет больше людей. Остался лишь я, сохранивший рассудок.

— Но это чушь! Человечество живёт и здравствует! Погиб только ваш город. Теперь вокруг него зона отчуждения, как вокруг Чернобыля. Но за её пределами продолжают жить люди. Весь мир! История продолжается. И я — вовсе не монстр. Я не понимаю, почему мой вид изменился, но я — обычный человек. Я — Писатель. Приехал сюда из Иркутска пару месяцев назад, и застрял здесь надолго.

— Иркутск уцелел? — собеседник был явно шокирован.

— Когда я уезжал, он выглядел вполне целым. Уверен, что он и сейчас в полном порядке.

— Значит… Значит и мои внуки выжили?

— Они в Иркутске живут?

— Да.

— Тогда не сомневайтесь. Живы-здоровы, и, возможно, уже успели наделать Вам правнуков.

— Но как? Я же был уверен, что эта трагедия уничтожила весь мир. Столько времени прошло, но я не встретил ни одного человека. Никто не приехал помочь нам. Ни один самолёт не пролетел.

— Причиной тому была аномальная изоляция района, в котором Вы жили. Ну а потом, когда Вы его покинули, город уже был огорожен стеной. Я — единственный человек, которому удалось сюда добраться живым. Так Вы мне объясните, почему я так выгляжу? — я начал ощупывать свою волосатую грудь, и с удивлением почувствовал, что вместо шерсти и рёбер прощупывается моя куртка. — И что это за место?

— Это место создал я. Силой своего разума. То, что ты видишь — воплощение моей фантазии.

— Так вот оно что. Выходит, что я попал в Ваше персональное измерение. В Вашу иллюзию. Теперь мне всё понятно. Это не я так выгляжу. Это Вы меня таким видите. А я, словно в зеркале, вижу в Вашем сознании своё страшное отражение. Поразительно. Я, конечно же, знал, что не красавец, но никак не мог подумать, что кто-то видит меня таким вот уродищем.

— Если ты говоришь правду. Если ты и вправду человек. Если люди действительно не вымерли. Тогда почему ты пришёл сюда со злом? Да ещё и чудищ за собой притащил.

— Послушайте, уважаемый, я с трудом понимаю, что здесь вообще творится, но мне всё больше начинает казаться, что мы оба пали жертвами жестокого недоразумения. Мы смотрим друг на друга, но видим разные вещи. Точнее, я-то вижу всё правильно, а вот Ваше представление обо мне, да и не только, мягко говоря, несколько искажено.

— Возможно. Возможно. Я так давно не общался с живыми людьми, что уже перестал узнавать их душу. Я слишком долго жил среди чудовищ, поэтому, когда тебя встретил, то тоже принял за чудовище. Меня удивило, почему других мне легко удаётся прогнать, а ты не реагируешь на мои угрозы. Удары не причиняют тебе вреда. Ты меня совсем не боишься, но и не пытаешься напасть. Это было странно. И я начал наблюдать за тобой, чтобы узнать, зачем ты пришёл. Дистанция была слишком большой, приходилось наблюдать издали. Я не видел и не слышал, но чувствовал. Пытался уловить твоё настроение, и не мог. А когда ты привёл духа из моего района, то мне стало понятно, что ты — не просто заблудшее чудище. Ты — умеешь разговаривать с духами. Так же как пёс пытался общаться со мной, ты общался с подобными мне жертвами той, былой катастрофы. Но не жалкими потугами, обрывками фраз и примитивной жестикуляцией, а полноценной, человеческой речью! И тогда я решил пообщаться с тобой. Узнать, кто ты, и зачем пришёл? Думаю, что пёс не успел донести до тебя информацию, переданную мной, потому что внезапно примчались чудовища, которые собирались на тебя напасть. Мне пришлось тебя защищать. Было бы очень обидно, если бы они тебя растерзали…

— Погодите-погодите, стоп! Какие чудовища?!

— Такие. Ты их не видел? А я — видел. Они два дня ходили за тобой по пятам, выслеживали, вынюхивали. Но нападать не решались. А когда ты уходил в дальнюю часть городка, они уходили вместе с тобой. Ночью не напали, потому что я их сдерживал.

— Так Вы что? Вы меня защищали от чудовищ, которых я даже не видел?!

— Да. Мне пришлось вмешаться. Правда, вместо благодарности, ты вдруг начал угрожать моему псу. Ты что-то кричал, но из-за расстояния я практически ничего не услышал. Зато я чувствовал агрессию и злобу, источаемую тобой. И тогда я понял, что разговора у нас с тобой не получится. Я сделал вывод, что ты такой же злобный и дикий зверь, как и те, кого мне приходилось регулярно гонять в последнее время. Я разочаровался и ушёл. Но ты вдруг пошёл за мной. И вот ты здесь.

— Эти чудовища, о которых Вы говорите, я бы хотел на них посмотреть.

— Как пожелаешь. Идём. Думаю, что они всё ещё там. Бродят вокруг, высматривают что-то. Проклятые твари.

Покряхтывая и опираясь на палку, старик неторопливо поднялся на ноги, обул снегоступы, после чего мы с ним вышли наружу. Буря слегка улеглась, но мело ещё достаточно сильно.

— А ты, значит, писатель? — спросил шаман, неторопливо двигаясь впереди меня.

— Писатель.

— Хочешь про Иликтинск написать?

— Хотел бы. Если выберусь из него, то обязательно напишу.

— Понятно, — он остановился, и посмотрел на небо, по которому гонялись завихряющиеся снежные массы. — Непогода скоро закончится. Откроется небо. Синее-синее. Каждый день выхожу, и смотрю на него. Даже когда надежда пропала. Всё равно, по привычке, продолжаю выходить и смотреть. Ждать. Не летит ли ко мне вертолёт с Большой Земли? Всё думаю, а вдруг сегодня прилетит? Забрать меня он, конечно, не заберёт. Но хотя бы привезёт гостинцев. Сахарку, чаю, конфеток. Сала. Настоящего. Сальцо я очень люблю. Домашнее, с чесночком. Как же давно я его не ел…

Он вдруг опомнился, и, встрепенувшись, словно старый глухарь, поковылял дальше. Пурга действительно потихоньку успокаивалась. И я начал различать тёмное пятно, похожее на небольшой валун.

— Ыт! — негромко прикрикнул шаман. — Ыт!

Камень зашевелился, стал вытягиваться вверх.

— Сюда иди! Ко мне!

Чёрное пятно полностью выбралось из сугроба, и стало приближаться.

— Мой пёс, — старик повернулся ко мне лицом, оттянув в сторону край мехового капюшона. — Боишься его, пришелец? Ты и нападал на него потому что боялся, я прав? Не бойся. Он не тронет.

В полнейшем изумлении я смотрел, как на нас надвигается крупное серое существо, покрытое шерстью. 'Собакой' его можно было назвать только с очень большой натяжкой. Это был натуральный доисторический монстр — эндрюсарх, величиной с крупного тигра. С его длинного рыла свисали маленькие шипы сосулек из застывшей слюны. Подойдя к нам, он пофырчал, стряхнул со спины снег, и лёг у ног своего хозяина.

— Семнадцатый? — я посмотрел в его умный карий глаз с кровяным белком. — Это ты? Нет, это не семнадцатый. Или всё-таки он? Ничего не могу понять.