Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

– Наш мир материален, это тень на стене. – Айра помолчал. – Мы должны пройти в другой мир, тот, который отбросил эту тень. Понять или увидеть, в чем конфликт материи и идеи на Раа. И найти рецепт разрешения этого конфликта.

– Это же бред, – не выдержал Крокодил.

Путешествие в загробное царство, на встречу с Аидом. Или полет на воздушном шаре за облака, где сидит Бог и дает на все ответы.

– Айра, – сказал Крокодил тоном ниже. – Я знаю, что на Раа присутствие Творца – как бы научный факт, а не религиозный постулат. Но то, что ты говоришь, – это…

Он запнулся. Напротив сидит мальчик, рожденный от воображаемого отца. И сам Крокодил несколько дней назад видел копошащуюся массу червей, которая была настолько материальна, что ноздри до сих пор помнят этот смрад…

Айра терпеливо ждал, по выражению лица Крокодила отслеживая его внутренний монолог. Дождался, пока Крокодил окончательно собьется с толку. Кивнул:

– Тогда, на берегу, помнишь? Я сделал дыру в материальной реальности таким образом, что стал возможен загробный мир. И я пошел… туда, ушел очень далеко и не вернулся бы, если бы ты не прижег мне руку. Тогда я почувствовал себя увереннее, догнал беглеца и вернул.

Тимор-Алк моментально растерял свою значительность, прерывисто вздохнул и опустил глаза.

– Отстроить поврежденное тело легче, чем вернуть в него душу, – после короткой паузы продолжал Айра. – Тем более когда за плечами – великолепный донор.

– Ты тогда не знал, что я хороший донор, – вырвалось у Крокодила.

– Но ты согласился.

– Я не знал, на что соглашаюсь.

– Но ты согласился бы, если бы знал.

Вода в плоской чаше совершенно успокоилась. Вся роща на орбите стояла тихо, чуть подрагивая ветками под искусственным ветерком. Там, на берегу, шумела вода, дымил в ложбине костерок, песок был пропитан водой и розовой кровью… Да, подумал Крокодил. Я бы согласился, даже если бы знал.

– Дестаби, – сказал он медленно, – тот, кто… дестабилизирует?

– Да. Разрушает материальность мира в определенной точке. Собственно, именно это я собираюсь проделать внутри стабилизатора.

– И мы войдем в загробный мир?

– Кажется, никто из нас не умер? – Айра улыбнулся. – Значит, и мир не будет загробным.

Крокодил опустил голову и минуты три смотрел на воду. Тимор-Алк сопел. Айра молчал, не шевелясь и, кажется, не дыша.

– Ответь на один вопрос, – сказал Крокодил.

– Хоть на два.

– Когда ты ходил в «загробный мир» за Тимор-Алком, тело твое сидело на берегу и выглядело скверно. Когда мы войдем в измененную реальность – значит ли это, что наши тела останутся внутри спутника?

– Я не знаю, – помолчав, сказал Айра.

– То есть как это – не знаешь?!

– Операции с реальностью опасны. В том числе потому, что никто их раньше не проводил в таких масштабах. Я могу только гадать… строить гипотезы. Я думаю, что, войдя в измененный мир, наше сознание спроецирует себя на новый носитель… Эта проекция будет телом.

Крокодил потер виски. Тимор-Алк улыбнулся, растерянно и беспомощно.

– Ничего не понял, – признался Крокодил. – Кроме того, что ты хочешь прыгнуть в колодец, не зная, где дно.

– У меня нет выбора, – жестко сказал Айра. – Кстати, ты вправе отказаться. Вы оба.

Тимор-Алк втянул голову в плечи. Крокодил хмыкнул.

– Нам нужен канал связи с Творцом, – помолчав, другим тоном сказал Айра. – Через человека, предмет или явление. У нас есть компас – Тимор-Алк, который наполовину Тень; наша с тобой задача, Андрей, – идти за ним и обеспечивать ему безопасность.

– А если у меня не получится? – спросил мальчишка и тут же пожалел о сказанном.

– И такое может быть, – Айра не выказал неудовольствия. – Если у Тимор-Алка вопреки моим надеждам не получится – тогда поведем мы с моей интуицией. Если не получится у нас, – он помолчал, – Андрей, извини, я не уверен, что ты сможешь кого-то вести в том мире… Но тебе придется.

– Понял, – сказал Крокодил.

Глава восьмая

Через гофрированный рукав, где сухой воздух драл горло, перешли в посадочный шлюз.

Маленькая капсула была рассчитана на ремонтника с оборудованием. Трое могли поместиться в ней с трудом и без комфорта; Крокодилу вспомнилась узкая лодка, которая везла подростков на остров. Там был простор – хоть от неудобной позы болела спина и ветер ел глаза. Здесь Крокодилу показалось, что его сложили вдвое и запихнули в трубу.

– Могут быть проблемы с кислородом, – сказал Айра. – Те из нас, кто умеет экономить воздух, – пусть этим и займутся.

Тимор-Алк кивнул и прикрыл глаза.

Крокодил открыл рот, но Айра поднял руку:

– Не говорим.

И Крокодил замолчал.

Он сидел, скрючившись, прижавшись боком к тощему Тимор-Алку, напротив безмолвного, бесстрастного Айры, и не мог не думать о Шане. Провожая внука, женщина скупо кивнула и махнула рукой.

Тимор-Алк тоже думал о Шане. Крокодил видел это не по глазам – глаза мальчишка закрыл, – а по складкам в уголках губ. Вообще-то подросткам несвойственны такие складки.

Только Айра не думал о Шане ни секунды. И ни мгновения – о будущем Раа. Айра вообще не думал – как не думает ядерный реактор. Его лицо полностью расслабилось, веки наполовину опустились, и под ними проносились тени процессов, несвойственных человеческому разуму; Крокодилу сделалось жутко на него смотреть. Он зажмурился и снова вспомнил дорогу на остров, на Пробу. Тогда он был готов настаивать, драться и побеждать. Тогда был азарт. И кураж. Сейчас – ничего, вообще ничего, кроме страха перед тем, что ждет в ближайшие несколько часов.

Тимор-Алк жестом предложил ему напиться. Крокодил взял загубник и сделал несколько глотков. Вода была солоноватая.

Он поблагодарил мальчишку кивком. Потом, не выдержав, указал взглядом на Айру; Тимор-Алк кивнул, будто говоря: все в порядке. Но Крокодил заметил: зеленоволосому тоже жутко.

– Проблемы? – спросил Айра, не меняя выражения лица, едва шевеля губами.

Тимор-Алк быстро покачал головой.

– Еще несколько минут. Ждите шлюзования.

В тесной капсуле почти не осталось пригодного для дыхания воздуха. Страх сжигает кислород, подумал Крокодил.

Снаружи что-то еле слышно скрежетнуло. Капсула содрогнулась. Айра поднял руку, коснулся сенсора, и Крокодил дернулся от внезапного шипения; лица коснулся сквозняк, и сразу стало легче дышать.

– Нормально? – спросил Айра.

Тимор-Алк кивнул.

– Сейчас выйдем. Пить, есть, туалет – здесь есть санитарный блок, если что.

Тимор-Алк снова кивнул, как болванчик. Крокодил не пошевелился.

– Андрей, все в порядке?

– Да.

– Отлично. Выходим.

* * *

Оказавшись в новом гофрированном коридоре-шланге, Крокодил прежде всего с наслаждением потянулся. Он почти касался макушкой потолка, а Тимор-Алк и вовсе не мог выпрямиться