Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

Айра поймал его взгляд и криво улыбнулся:

– Что?

– И на этом фоне – с жертвами – почему они считают тебя взбесившимся охранным устройством?

– Им страшно. Если ты сидишь у озера, и на коленях у тебя играет внук, и все так тихо, спокойно, и вдруг является гонец с известием, что завтра – конец света… Конечно, ты говоришь ему, что он дурак и ошибается. И прогоняешь его. И злишься.

– А может так быть, чтобы ты ошибался?

Айра посмотрел вниз, туда, где краснели раскаленные камни под решеткой очага, где валялась на траве брошенная циновка Шаны.

– Хотел бы я, – пробормотал с грустью. – Теоретически – да, может быть. Но опыт подсказывает… «Интуиция Махайрода – достояние Раа» – как сказал один старый советник.

– Но у тебя, кроме интуиции, есть аргументы. Ответ на твой запрос из Бюро…

– Я и забыл, что Шана развлекала тебя закрытыми материалами.

– Наоборот, надо сделать их открытыми. Пусть люди знают.

– Андрей, мы понятия не имеем, что такое Бюро и чем продиктованы их решения. Люди сперва придут в ужас, а потом скажут себе: ничего, проживем и без мигрантов, лишь бы нам оставили стабилизаторы… Участились случаи расслоения? И раньше так бывало, скажут люди. Все когда-нибудь случалось, и все заканчивалось благополучно, не устраивайте паники, Консул…

Он замолчал и огорченно покачал головой:

– Да я ведь могу это сбросить с себя, Андрей. Я запросто соберу завтра Большой совет, проведу широкую консультацию по Сети – и наберется суммарный индекс полтора против моей единицы, все эти люди ответственно выскажутся, что ничего не нужно сейчас предпринимать, а надо просто выждать – раньше-то все само собой успокаивалось?

– Но ты не соберешь Большой совет.

– Нет, потому что я хозяин себе, – Айра жестко улыбнулся. – Я сделаю, что считаю нужным. Или вторая Смерть Раа затмит первую.

– Не пугай.

– Я не пугаю. Мембрана уже прорвалась, и дыра все шире. На пороге всеобщее сумасшествие, конфликт идеи и носителя, расщепление, распад…

Крокодил посмотрел в небо. Спутники, станции, неразличимые среди прочих небесных тел стабилизаторы, звезды, планеты; где-то там находят приют изгнанники – несущие ответственность за свои поступки полноправные граждане…

– Айра?

– Да?

– Куда изгоняют… их?

– Есть несколько баз на пустых планетах, это дальше от светила, чем Раа, атмосфера скудная, условия трудные, но кое-как можно жить. Беженцам с Лоа никак не лучше приходится.

– Лоа… это те, у которых взорвалась планета?

– Да.

– Тогда им по крайней мере не в чем себя винить.

– Есть в чем, – сказал Айра. – Они винят себя, что не мигрировали, пока была такая возможность, на Раа или в другой обитаемый мир. Они ждали, ждали до последнего, что все образуется… И дождались.

– А я виню себя, что мигрировал, – сказал Крокодил. – Они по крайней мере вместе. Они друг друга поддерживают. Их дом остался в общей памяти, а значит, он существует как… как идея. А я один. И мой дом мне снится почти каждую ночь, Айра. Я помню каждую царапину на паркете и каждую складку портьеры.

– Значит, твой дом тоже существует как идея.

– Не в этом дело! Изгнанник сам выбрал свою судьбу: он сознательно навредил общине, и его приговорили… А я – как цветок, извини за грубое слово, в потоке. Я ни разу в жизни не был себе хозяином. Я всегда плыл по течению.

Айра хмыкнул:

– Еще один сомневается в моей компетентности… Андрей, это ведь я выдал тебе удостоверение полноправного гражданина. Я взял на себя ответственность утверждать, что ты – хозяин себе.

Крокодил хотел сказать: «Это вышло случайно», но прикусил язык.

Цветные огни медленно шевелились на небе, перемещаясь, освещая ночь.

– Наверное, у изгнанников свое общество, – предположил Крокодил. – Или им не разрешают держаться вместе?

– Разрешают. Но изгнанники друг друга сторонятся. Ночью Раа всходит на темном небе, там родной дом. Хочется смотреть на него и выть. Им не нужны свидетели этих песен.

Крокодил всмотрелся в его лицо и вдруг испугался:

– У тебя кто-то изгнан? Из близких?

– У тебя никогда не кончаются вопросы. Но у меня кончаются ответы, – Айра ухмыльнулся. – Мне пора.

И он встал, по обыкновению не коснувшись руками опоры.

Ни звука не доносилось снизу. В лесу мерцали бледные огни; Крокодил смотрел, как Айра спускается по лестнице, как он выходит из дома, как идет, не оглядываясь и не прощаясь, и ветки смыкаются за его спиной.

– Айра! – крикнул Крокодил. Его голос эхом отозвался в лесу.

Нет ответа. Темнота.

– Махайрод! Тебе для твоего проекта все еще нужен донор? – крикнул Крокодил.

В доме зашевелились. Что-то тихо сказал Тимор-Алк.

Качнулись ветки. На лужайке, освещенной сверкающим небом, возник Айра.

– А ты раздумал возвращаться на Землю? – он говорил громче, чем требовалось, будто призывая весь лес в свидетели.

– У меня двадцать миллионов лет, чтобы вернуться, – тихо сказал Крокодил. – Я успею, как ты думаешь?

* * *

– Договор активирован.

Вода холодила ладони. Крокодил посмотрел на Айру, потом медленно вытащил руки из чаши. В глубине промелькнул короткий текст; Крокодил читал его раньше.

– Хорошо, – сказал Айра. – Теперь слушай. Раа, как ты знаешь, накануне катастрофы. Материя перерождается. Идея вырывается на свободу, но это искаженная, нездоровая идея.

Крокодил медленно кивнул:

– В первый раз вы стали есть мясо. И тем нарушили замысел Творца: нет борьбы, нет насилия, нет крови. А теперь что?

– Мы не знаем. Предположений масса. Стабилизаторы много столетий насильно удерживали Раа в неестественной для него системе. Все это время Раа не соответствует замыслу Творца… Да, нет борьбы, нет насилия, нет крови. Почти. И все равно нет соответствия замыслу! Впрочем, мы отвлекаемся, Андрей.

Тимор-Алк солидно кивнул: да, мол, отвлекаемся.

– Теперь о наших планах, – Айра мельком взглянул на мальчишку. – Никто не собирается умирать. Мы должны провести оперативное мероприятие и по его итогам выдать рецепты Мировому совету: как соблюсти баланс материи на Раа.

– Да, – Крокодил осторожно отряхнул ладони.

– Но… Но угроза жизни существует. Во-первых, это стабилизатор: мы будем возиться с материей в сердцевине устройства, за сохранность которого отвечает Бюро. Мы не знаем, как Бюро расценит наши действия.

– Неужели Бюро может…

– Повторяю: мы не знаем. Мне тоже кажется, что Бюро не станет нас ликвидировать. Но это всего лишь предположение.

Тимор-Алк кивнул еще раз. Он сидел напротив Крокодила, стремительно повзрослевший, в черном форменном комбинезоне, с удостоверением гражданина на груди, на цепочке. Тимор-Алк все это знал; инструктаж предназначался персонально для Крокодила.

– Но главную угрозу представляет не Бюро, – продолжал Айра. – Там, куда мы попадем, риски не поддаются оценке.

– А