Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко

— И по похищению Булатова тоже было три версии…

— Не берусь рассматривать то, что видно многим гражданам. Я обращусь к фактам. А факты таковы, что как только господин Булатов нашелся, он не вызвал милицию, не сообщил никакой информации о лицах, имеющих отношение к этому, о месте, где его похищали, не сообщил никаких других фактов.

Успевая общаться с различными политиками и СМИ, он вообще нам ничего не рассказал о том, что с ним происходило. За мою практику в МВД это первый случай, когда жертва похищения и жестоких пыток категорически избегает расследования, но вместе с тем ведет абсолютно открытый социальный образ жизни.

Тем не менее мы проводим тщательное расследование и установим истину. От себя лично желаю господину Булатову скорейшего выздоровления.

— Как продвигается расследование по убитым на Грушевского?

— Буквально вчера я заслушивал начальника Главного следственного управления Николая Чинчина и руководителя Департамента уголовного розыска Василия Паскала. Не только по трем погибшим от огнестрельных ранений на Грушевского, но и по смерти Юрия Вербицкого расследование продолжается, эти дела стоят на особом контроле. Ситуация непростая.

В любом уголовном деле самое важное — это установить место происшествия, провести его осмотр, собрать вещественные доказательства, зафиксировать следы, воспроизвести обстоятельства преступления. Но с учетом происходивших событий в то время установить точное место происшествия, провести осмотр нам не представилось возможным.

Сейчас мы по крупицам собираем информацию по видеоматериалам, устанавливаем людей, которые хоть что-то могут показать, и по деталям восстанавливаем само событие. Есть разные версии, абсолютно разные. Но я бы в настоящее время не спешил с выводами.

Лиц, которые произвели эти выстрелы, мы сейчас активно устанавливаем. Но есть целый ряд объективных причин, затрудняющих это. Самое главное — милиция вообще не была вызвана на место происшествия. Следствию на сегодняшний день не дали возможности установить место, где эти люди получили смертельные ранения.

— А вы опросили свидетеля, которого показывал один из телеканалов?

— Еще нет. Его разыскивали на территории майдана, но там говорят, что нет такого человека. Пользуясь случаем, хочу обратиться ко всем, кто может помочь информацией следствию.

— Организации, которые входят в «Правый сектор», существовали давно. Явно же не в один день они сумели экипироваться, вооружиться, подготовить тактику боя с милицией. Как такое можно было просмотреть?

— Вы правы, радикальные организации появились задолго до начала протестов. В стране много военно-спортивных лагерей, скаутских организаций. В них привлекаются молодые ребята. В Украине они не запрещены и по сути своей должны играть позитивную роль. Но под видом таких организаций некоторые люди навязывают молодежи определенную идеологию, озлобляют, обучают боям. И все это проводилось далеко не публично.

В Киев радикалы прибыли с дубинками, цепями, в бронежилетах и касках, с четким планом боевых действий. По сути, они готовились к противостоянию с милицией более двух лет. Для них драка с правоохранителями — это самоцель, повышение рейтинга.

— Поначалу оппозиционеры открестились от штурмовиков на Грушевского, но потом вынуждены были пойти за ними.

— Когда политики кричали, что они не с радикалами, на самом деле все было по-другому. Народные депутаты, оппозиционеры нападали на сотрудников милиции, которые стояли на блокпостах вокруг майдана.

Хотите пример? Вспомните, как Виталий Ярема на грузовике хотел проехать на территорию майдана. Когда наш сотрудник попытался проверить документы на машину и груз, депутат его просто избил. А ведь в той машине можно было провезти любое оружие. Даже пушку в разобранном виде! Используя свое положение, неприкосновенность, депутаты помогали радикалам завезти на место событий все необходимое для серьезных противостояний.

Надо понимать, что на майдане применяются самые современные технологии массовых мероприятий. В них есть мощные средства связи, электронные карты, радиостанции на базе Интернета. На протяжении последнего года в стране проводились так называемые технокемпы. Подготовка информационного сопровождения экстремистских действий велась здесь на уровне международных специалистов.

— Сколько оружия, по вашему мнению, может находиться на майдане?

— Трудно сказать. Но то, что оружие есть, — это точно. Как и то, что в здании КГГА радикалы устроили настоящую пыточную! У нас есть звуковые файлы с того места. Экстремисты, не стесняясь, называют себя «гестапо» и пытают наших людей. Туда, в застенки, попадали не только наши сотрудники, но и гражданские лица.

— Каждую неделю комендатура майдана говорит о том, что центр Киева будут зачищать. Рассматривается ли такой силовой сценарий в действительности?

— А что такое комендатура майдана? У нее что, есть юридический статус? Они незаконно задерживают людей, применяют к ним силу. Мы предлагали их руководителям приблизить к майдану наряды милиции. Есть нарушитель — будем вместе разбираться, по закону.

Сначала нам пошли навстречу афганцы, но потом и они пропали. А что касается силового разгона, то все это из разряда информационных войн. Способ для постоянной мобилизации, поддержания «боевого» настроения.

— Заявление командующего внутренними войсками о том, что оппозиция предлагает бойцам 10–20 окладов за то, чтобы переходили на их сторону, тоже похоже на информационный удар?

— Командующий внутренними войсками не может, в отличие от политиков, делать какие-то заявления и не нести за это ответственности. Это заявление было сделано после того, как на телефоны военнослужащих начали приходить реальные угрозы. Были и предложения перейти на сторону митингующих. Предлагали деньги. Сообщения и звонки поступали с неизвестных номеров, из Интернета.

Были предложения и от активистов евромайдана. На наших людей идут массированные атаки, их семьи под прессингом. Информационные технологии, которые применяются в Украине, несравнимы ни с Египтом, ни с Ливией, ни даже с Сирией. Это совершенно другой уровень. И такие атаки будут продолжаться, чтобы дезориентировать наше общество.

На майдане есть разные люди. Одни стоят за идею, другие — по каким-то своим причинам. Третьи вовсе забыли, зачем пришли. Сначала вышли ради евроинтеграции.

А когда им дали пару бутылок «Молотова», то бросили их в милицию. И испугались, что назад дороги нет. А их умелые руководители постоянно напоминают: если уйдешь — сядешь за решетку.

— В соцсетях пишут, что сотрудники «Беркута» на Грушевского получают по 500 долларов в день.

— Это такая же информационная ложь. Они получают обычную зарплату согласно постановлению кабмина. Никаких других надбавок не предусмотрено.

— Сегодня «Беркут» объявлен врагом народа. И даже уже не на майдане, а по всей Украине. Оппозиция будет требовать его расформировать. Можно ли здесь понизить, как вы говорили, градус ненависти?

— Приятно, что начали цитировать. Давайте смоделируем ситуацию. «Правый сектор» приходит к власти. Милицию распустят. Кто будет защищать Украину от преступников? «Правый сектор»? Все равно ведь будут созданы подразделения для охраны порядка.

А теперь посмотрим, что такое «Беркут». Это преемник советского ОМОНа, создан для задержания преступников и участия в спецоперациях. В свободное время бойцы патрулируют улицы, так же как внутренние войска. Участвует «Беркут» и в массовых мероприятиях — обеспечение правопорядка на митингах, на футболе. Многие говорят: почему мы только и видим на улицах «Беркут»? Да потому что сегодня акций, где требуется охрана порядка, стало гораздо больше.

Несколько цифр для примера. Только за последние два года в стране зафиксировано 328 тысяч массовых мероприятий, в которых приняли участие свыше 100 миллионов человек. И во многих случаях порядок обеспечивали именно подразделения «Беркута» и внутренние войска.

— В связи с тем, что в Киев стягиваются силы со всей Украины, какая криминогенная ситуация сейчас в стране?

— Ситуация стабильная, она контролируемая. Эффективность работы милиции по раскрытию преступлений остается такой же, как и в обычное время. Я уверен, что общество вскоре даст оценку тем событиям, которые происходят. Просто пока еще не время. В конце концов мы все придем к выводу, что милиция спасла общество от полной анархии и разрухи. Милиция выстояла, не применив силу в полном объеме, предусмотренном законодательством.

Да, кстати, после погромов на Грушевского ко мне приходили многие политики, и от оппозиции в том числе. Все они говорят: нужно что-то делать. Получается, если вы ко мне пришли, значит, доверяете? Я по крайней мере пока что высказал свою точку зрения. Политики уже не управляют ситуацией, радикалы их не слушают, гнут свою линию. Я предложил: отстранитесь от них, перейдите на любую другую площадь. Постойте там немного. Мы тем временем с радикалами вопросы решим. Вы вернетесь на майдан и стойте, сколько посчитаем нужным. Не согласились.