Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Захаров, которого свидетельница успела достать, рявкнул:
— Так встретились, или нет?!
Ержина вздрогнула, сжалась и испуганно захлопала глазками. Захаров застыдился. В конце концов, она же не подозреваемая, и даже не свидетельница, учитывая, что дела закрыты. Так, занятой человек, согласившийся обсудить вопрос, интересующий лично его, Захарова, в частном порядке. Он сказал:
— Простите, виноват, нервы, бессонная ночь. — И куда более ласковым тоном повторил:
— Припомните получше, виделся ваш супруг с Кузиным в тот день, или нет?
Испуг оказал доброе влияние на память свидетельницы. Она снова заулыбалась и затараторила:
— Встретились, точно, встретились! Как Толя из Москвы вернулся, так и Валерик прибежал. Зеленый был какой-то, расстроенный. Сказал, дядя у него, похоже, заболел. Ящик водки обещал принести, но не принес. Извинялся. Деньги совал, отступные. Толя не взял. Подумаешь, что ему, водку в магазин неоткуда завезти?! Без проблем ведь! Но Валера такой смешной: все у него по понятиям. Так он вместо денег серебряный бокал Толе подарил. Толя отказывался, но Валера так надулся, что пришлось взять.
Захаров насторожился. Все время в деле появляется какой-то серебряный бокал и тут же исчезает.
— Бокал, говорите? А не знаете, откуда у Кузина этот бокал?
— Да как-то не спросила. Я вообще-то занята тогда была, инвентаризацию проводила, так что слушала их краем уха. А вообще-то у Валерия вроде дядя антиквариат собирает. Может, ему для коллекции не подошло, ну и…
— А сейчас где этот бокал?
— Не знаю, надо дома посмотреть. Вы хотите его забрать? Это что, вещественное доказательство?
Захаров повертел исписанный и исчерканный блокнот. Блокнот этот вообще-то принадлежал Ваньке, но был им отвергнут после того, как его приятелю подарили шикарный ежедневник с обложкой под тисненую кожу с золотой надписью и разноцветными съемными блоками. Иван устроил родителям скандал, требуя такой же, но где ж взять… Тащится в выходной в Москву, и где та Москва, и где тот выходной… Тогда Ванька заявил, что лучше совсем без записной книжки, чем с такой невзрачной, как у него. В конце учебного года Захарова уже вызывала Ванькина классная руководительница. Именно она требовала, чтобы у учеников обязательно была какая-нибудь тетрадь для заметок. Но никакие увещевания и угрозы не помогли. Светка смоталась в столицу в Олимпийский комплекс за таким же, как у приятеля, ежедневником, а блокнот достался Захарову и помогал ему в борьбе с преступностью. Надо же где-то писать, если официальный протокол заводить неохота. А сегодня и подавно: дела-то закрыты. Захаров и сам не мог понять, почему не отправил эту самовольно явившуюся женщину домой, для чего ведет допрос, зачем записывает всю эту галиматью. Только ради того, чтобы оправдаться перед самим собой за смерть Кузина?!
Юрий еще раз внимательно посмотрел на полную жизни, бойкую веселую бабенку и мысленно пожал плечами. С чего он решил, что где-то уже ее видел?
— Ладно. Вот ваш пропуск. Ни о чем не беспокойтесь сами и не волнуйте мужа. Все в порядке. Скорее всего, мы вас больше вызывать не будем. Следствие почти закончено. Так что спасибо за содействие и всего хорошего.
Блондинка, слегка разочарованная, еще раз кокетливо постреляла глазками, сгребла в охапку свою блестящую сумку и удалилась, покачивая попой.
Рогов покрутил пальцем у виска.
— Ну и на фига ты ее опрашивал? Чего ценного вызнал? Я понимаю, если бы прикадриться хотел, а то… Маразм крепчал!
Захаров не удостоил приятеля ответом. С официальным видом достал из сейфа пачку папок с делами и подчеркнуто сосредоточенно взялся их перелистывать. И то: давно пора привести все в порядок. А то все дела, бумагами заниматься задору нет.
Со страниц дел на руки оседала пыль. От казенных оборотов начало клонить в сон. «Гражданин Митякин со своей сожительницей гражданкой Тиминой и гражданином Сергеевым, опознанным в дальнейшем как труп, занимаясь распитием спиртных напитков, подтверждаемых свидетелями…» Господи помилуй, неужели эту чушь написал он сам?! А ведь в школе за сочинения ниже четверки никогда не получал! Что бы сказала милейшая Вера Юрьевна, прочившая его на филологический, если бы прочла сей опус?! Юрий с тоской посмотрел на страницы очередного дела об ограблении ночного магазинчика компанией подвыпивших подростков. Парни решили добавить, а денег не было. Пошли в магазин, где работала продавщицей старшая сестра одного из компании, постучались. Дурочка их впустила, вместо того, чтобы общаться через специально для ночной торговли проделанное в двери магазина окошечко. Угрожая продавщице бейсбольной битой, преступники забрали пять бутылок водки и вечернюю выручку. Девчонка проходит как соучастница. Прокурор и хозяин магазина настояли. На хорошего адвоката у нее денег нет.
Захаров сложил пыльные папки обратно в сейф, щелкнул замком. Бросил Рогову:
— Пойду еще раз опрошу свидетелей.
Женька заинтересованно поднял голову от такой же стопки папок:
— Стой, погоди! Каких еще свидетелей? По какому делу? Я с тобой!..
Но Захаров хлопнул дверью.
Злосчастные дела с умершими от естественных причин людьми, закрытые «в связи с отсутствием состава преступления» не давали ему покоя. Беспокойство не было вызвано уязвленной гордостью: чего только не случалось на службе, какая уж там гордость! Просто было все это неправильно. Ну не бывает таких совпадений, и все тут! Кто-то тут подсуетился! Кто-то умный и хитрый. Да ерунда, какой там умный! И где тут хитрость, если все смотрится так неестественно. Если бы сам Захаров захотел кого-то замочить, он ни за что не допустил бы таких подозрительных совпадений. Впрочем, опыта у него нет, и зарекаться нечего. Неизвестный преступник, возможно, смог добиться лишь того, что нет никаких улик, и понадеялся, что следствие ни до чего не докопается. И так оно и вышло.
В конце концов, кто запретит ему продолжить расследование частным образом?! Вообще-то, конечно, найдутся люди, которые с легкостью смогут запретить что угодно. Взять того же Носорога. Но откуда Носорог узнает? Если только коллеги заложат. Да сам он тоже хорош: пошел звонить по всему отделению. Распустил язык, как последний дурак. Теперь все знакомые смотрят жалостливо и советуют немедленно взять отпуск. Поэтому с сегодняшнего дня он — ревностный, немного занудный и недалекий служака. А рот на замок. Даже друг Женька
