Сёрфер. Вкус холода (СИ) - Востро Анна

Тру глаза, встаю, иду в ванную, умываюсь, перемещаюсь на кухню, наливаю себе стакан воды, жадно пью. … Всё это время перед моим мысленным взором стоит его обволакивающий подчиняющий взгляд и эти слова: «Ты не хочешь, чтобы я отпустил. Тебе это нравится! Нравится!»

***

Я выигрываю вторую партию подряд в «восьмерку» у Вадима. Подозреваю, что он мне немного поддаётся сегодня, стремясь поднять моё настроение. После приснившегося сегодня ночью сна оно неважное.

Маша опаздывает больше чем на час. Она позвонила, извинилась, что не успевает вовремя, и предупредила, что будет не одна – с мужчиной.

Ох уж эти её мужчины! Любопытно посмотреть кто там у неё на этот раз.

Мы с мужем уже поужинали и переместились в бильярдный зал, соседствующий с основным залом ресторана. Он небольшой, всего на два стола, оба из которых американский пул. Здесь как всегда приглушённое освещение с яркой подсветкой зелёного сукна столов. Играет приятная музыка. Подборка мне нравится, но даже она не поднимает моё настроение.

С самого утра я стараюсь не показывать, что мне не по себе, но Вадим слишком хорошо меня знает. И так же знает, когда я в таком состоянии, скрытом под маской задумчивого спокойствия, лучше не приставать с расспросами и оставить на время в покое, или попытаться ненавязчиво отвлечь и поднять настроение. Впрочем, то же самое справедливо и для него. У нас с самого начала действует негласное правило – если кто-то ушёл в себя и не делится проблемой, значит или это что-то глубоко личное, или мы просто не хотим расстраивать друг друга. Хотя чем дольше живём вместе, тем меньше поводов к таким ситуациям. Мы стараемся делиться своими трудностями, по крайней мере в отношении того, чем можем друг другу помочь дружеским советом или просто успокоить. Только сейчас причина моей проблемы явно не располагает к тому, чтобы ею с ним делиться.

Игра в бильярд – единственное занятие, которое позволяет мне отвлечься от блуждающих в голове мыслей. Поэтому я полностью сосредоточилась на процессе. Мне остаётся забить всего один полосатый шар против трёх сплошных шаров Вадима. И потом чёрный. Мой шар стоит почти в центре стола, ближе к правому относительно меня борту. Расположение белого и остальных предполагает бить либо в дальнюю правую лузу, либо в правую среднюю, но со сложной «резкой». Я неплохо играю в «восьмерку», но именно такие шары моё слабое место. Поразмыслив, я выбираю второй вариант – уж больно заманчиво забить именно такой, тем более что, правильно послав биток, можно выйти на игру с чёрным. Наклоняюсь над столом, сконцентрировано прицеливаюсь – сильный удар. Бинго! Полосатый закатывается в лузу. А белый, благодаря удару с оттяжкой, возвращается назад именно туда, откуда удобно забить чёрный в дальнюю от меня левую лузу.

Сзади, совсем рядом, доносится звук редких хлопков ладоней, изображающий аплодисменты. Я резко выпрямляюсь, оборачиваюсь и холодею. Прямо за мной стоит Маша, которая держит под руку того, кого я сейчас хотела бы видеть здесь меньше всех остальных мужчин на свете. Аплодирует именно он. Беляева загадочно улыбается.

Это что ещё за …? Какого …?

У меня нет цензурных слов, чтобы сформулировать свои эмоции.

– Хороший удар! – спокойно произносит Кир и медленно переводит взгляд с меня на Вадима и снова на меня.

– Привет! А вот и мы! – радостно восклицает Маша, отпускает его локоть и с кошачьей грацией перемещается ко мне для приветственного поцелуя.

Беляева приобнимает меня одной рукой за талию, становясь между мной и своим спутником лицом к Вадиму, который сейчас находится у противоположной стороны стола, и, к счастью, не видит моего окаменевшего лица. Второй рукой она держит перекинутую через плечо зелёную кожаную куртку.

Автоматически сканирую, что мы с ней обе одеты в узкие чёрные джинсы, и похожие спортивные свитшоты: оба длиной до середины бёдер, с длинными рукавами, широкими горловинами и говорящими надписями на груди. Мой – красный с чёрным текстом «Surround yourself with those who make you happy»27. Её – чёрный с манящими красными буквами «Welcome to Wonderland!»28 Судя по одинаковому со мной росту, она как всегда на высоких каблуках, чтобы казаться выше. Я сегодня в зимних красных кроссовках на белой двухсантиметровой платформе. Длинные волосы распущены у обеих.

И ещё мой сканер определяет, что Терновский одет точно так же, как вчера, и этот факт заставляет меня начать строить нерадостные предположения о причинах. Хотя, с другой стороны, почему он не может два дня подряд одеваться в ту же одежду?

Пока я мрачно размышляю на эту тему, Маша представляет мужчин друг другу, поясняя Вадиму, что я с Кириллом уже знакома по работе. Наконец, овладеваю выражением собственного лица, превращая его в нейтрально-приветливое и наблюдаю, как они оба одновременно направляются навстречу друг другу, чтобы пожать руки. В это время Беляева слегка сжимает мой локоть в успокаивающем жесте и тихо говорит.

– Расслабься, подруга. Это не то, о чём ты думаешь!

Это не то, о чём я думаю? Надеюсь, так оно и есть! Только даже если это и не то, я всё равно не знаю, что мне думать и как это понимать.

Обменявшись приветственным рукопожатием, мужчины останавливаются там же где и встретились – у дальнего от меня торца стола. При этом Кир встаёт как раз у той лузы, в которую я собиралась забить чёрный шар.

– Кирилл, ты хорошо играешь в пул? – интересуется Вадим.

– Вполне, – откликается тот.

– Отлично! Милая, давай – прикончи эту партию, и мы разыграем следующую с Кириллом, а вы с Машей пока выпьете чего-нибудь и поболтаете.

«Тоже мне, нашёл себе достойного соперника по игре!» – удручённо думаю я, перемещаясь к противоположному борту стола. Удар простой, но мне надо сначала успокоиться, чтобы от волнения не дрогнула рука. Поэтому, оценив расположение шаров, я дольше чем следует натираю резинкой наклейку на конце кия. Наконец наклоняюсь и прицеливаюсь, сосредоточенно уставившись на шары и вымеряя угол, но перед тем как ударить мои глаза всё же невольно поднимаются вверх и сталкиваются с голубыми глазами напротив.

Так бы и засветила сейчас чёрным шаром ему кое-куда, чтобы стереть с лица эту еле заметную ухмылочку! Вот прямо руки так и чешутся!

Снова опускаю взгляд на стол и сильным ударом забиваю шар в лузу. Мне казалось я била с оттяжкой, но белый шар медленно катиться вслед за чёрным, подкатывается к самому краю лузы, зависает на пару секунд и всё-таки падает вниз. Я выпрямляюсь и в сердцах ударяю рукой по борту.

Ну надо же! Так бездарно продуть такую удачную для меня партию! А всё из-за этого голубоглазого «чудовища», отвлекшего внимание на себя и сбившего с толку: удар то выцелила, но видимо угол наклона кия вернулся к центру шара, пока я отвлеклась и не заметила этого – вот и результат. Чёрт! Чёрт бы его побрал! Как же мне, наконец, сделать так, чтобы он перестал маячить у меня перед глазами?

– Бывает, – коротко по-философски изрекает Терновский.

Мне же в ответ хочется коротко и совсем не по-философски послать его – далеко и надолго. Но вместо этого я прислоняю кий к борту, делаю широкий приглашающий жест (мол, играйте) и направляюсь в сторону столика за бильярдным столом. Вадим перехватывает меня по пути, обнимает за талию, улыбается ободряющее, шепчет на ухо: «Не расстраивайся, любимая!» Я пытаюсь улыбнуться ему в ответ, но у меня не получается.

– Да что с тобой? Ты так напряжена! Это всего лишь любительская партия в бильярд, а не международный турнир. Расслабься. Присядь и отдохни. Хорошо?

Я киваю, благодарно сжимаю его руку, и сажусь за столик. Маша направляется ко мне, проходит мимо Кира, кидает на него мимолётный загадочный взгляд, который я не могу определить, вешает на стойку для верхней одежды свою куртку. Кир снимает свою кожанку и вешает её рядом, а я сразу же вспоминаю вчерашний его финт с этой же курткой. И снова задаюсь вопросом, был ли в нём скрытый подтекст или у меня просто слишком богатое воображение?