Землепроходец Ерофей Хабаров - Галина Леонтьева

Уверенный в большом будущем Приамурья не только для Сибири, но и для всей России, он закончил отписку словами: «И государьским счастьем тою Даурскою землею обовладать будет мочно и под государьскую высокую руку привести. И та новая Даурская земля будет государю второе Сибирское царство и впередь будет та Даурская земля прочна и постоянна».

25 марта 1651 г. Хабаров отправил из Албазина ясак и отписку с приложением расспросных речей дауров. С оказией шли Дружина Попов, Артемий Петриловский и Третьяк Чечигин. Состав посыльных был не случаен. Чечигин, как служилый человек, выполнял официальную миссию — доставлял отписку и ясак, Артемий Петриловский, племянник Хабарова и его поверенный в делах, вез воеводе-ростовщику соболей. Дружина Попов — тоже должник Францбекова — ехал с ним расплачиваться и просить о поверстке в службу. Посланные благополучно добрались до Якутска, и воевода стал собирать очередную посылку в Москву.

Соболиную казну вместе с отпиской Францбекова и образцами хлеба «даурской пахоты» повез в Москву Дружина Васильев сын Попов. Он был первым из очевидцев событий на Амуре, попавшим в столицу. В Сибирском приказе Дружину расспрашивал дьяк Григорий Протопопов. Ему же подал Дружина «перечневую роспись» своим службам и челобитную о поверстании в служилые казаки. Просьба была удовлетворена.

После отправки соболиной казны в Москву в Якутске спешно начали комплектовать в помощь Хабарову новый отряд. Так как деятельность Хабарова на Амуре приобрела важное политическое значение, Францбеков стал действовать смелее. Он включил в состав пополнения 30 служилых казаков и дополнительно еще 107 промышленных охочих людей.

Приказными новой партии были назначены десятник казаков Чечигин и племянник Хабарова промышленный человек Петриловский. С ними в Даурию шли личный поверенный Францбекова в его финансовых делах Ананий Урусланов, а для ведения войскового делопроизводства подьячий Богдан Габышев. Так как из отписки Хабарова в Якутске стало известно, что «Богдоя» как реального лица не было, а была «земля Богдойская», в которой правил Шамшакан, Францбеков вручил Чечигину для передачи царю Шамшакану грамоту с предложением принять российское подданство. С отрядом была послана казна — 90 пудов пороха, 30 пудов свинца и небольшой продовольственный запас.

ПРОДОЛЖЕНИЕ АМУРСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ

Между тем Хабаров, не дожидаясь подкрепления, сделав большие и малые суда и починив старые ленские струги, 2 июня 1651 г. оставил Албазин и двинулся вниз по Амуру призывать его население в подданство России и собирать ясак.

В многочисленных наказах сибирским воеводам и наказных памятях служилым людям на протяжении всего XVII в. постоянно подчеркивалась необходимость мирным путем приводить местное население в российское подданство, ясак брать с них «как мочно, чтоб им было не в тягость, и тем бы их наперво не ожесточить и от государевы царьские высокие руки не отринуть, а в государеве казне в ясачном сборе учинить прибыль».

Однако местная племенная знать не желала отдавать в пользу царя даже часть своих доходов. Многие племена оказали сопротивление пришельцам.

На следующий день по выходе из Албазина Хабаров подошел к городку даурского князьца Досаула. Но Досаул еще до прихода русских сжег свой городок. «Дым пустил, — говорили полчане, — лише всего осталось две юртишка».

От одной из даурских женщин, встреченных по пути, выяснилось, что дауры из рода князьца Досаула по его приказу теперь живут улусами.

Тогда, повернув обратно и пройдя мимо Албазина, Хабаров через два-три дня «о закате солнца» подошел к городку, принадлежавшему даурским князьцам Гойгудару, Олгемзе, Лотодию. Увидев приближающиеся струги, князьцы вместе с конными улусными людьми попытались помешать высадке казаков на берег («не стали их к берегу припущать»), осыпав градом стрел.

Однако после нескольких выстрелов казаков дауры «с берега отъехали» в городки. Казаки же «наскоре из стругов своих пометались на берег» и устремились следом за ними.

Их глазам открылось довольно сложное укрепление. Гайгударов городок состоял из трех частей, или из трех городков, каждый из которых мог самостоятельно держать оборону. Все городки были отстроены заново. Нижняя часть их стен была основательно обсыпана землею, а верхняя — обмазана глиной. Высокие подлазы, через которые могли проезжать конные воины, заменяли ворота. Городки окружались двойным кольцом рвов глубиной в печатную сажень (216 см). Под стенами к рвам также шли подлазы. Внутри укреплений были вырыты глубокие ямы, где прятались женщины, дети и скот. Общая территория, занимаемая городками, составляла не менее полудесятины.

По сведениям, полученным от населения, сюда из разных даурских улусов собрались многочисленные защитники. Сами же улусы по приказанию даурских князьцов были сожжены. В городе были и «богдойские люди», но перед началом штурма они «отъехали в поле далече» и, не вмешиваясь в сражение, наблюдали за его ходом со стороны. «Ив кои поры у нас драка была, и те богдоевы люди по полю все ездили и бою нашего з дауры смотрели, а к нам, казаком, не стреляли», — сообщал в отписке Хабаров.

Как выяснилось позже, «богдоевы люди» приезжали к даурским князьцам для торговли. Гайгудар было попытался взять их «в город к себе на пособь», т. е. в помощь, но те наотрез ему отказали. На переговоры с Гайгударом и его братьями Ерофей Павлович послал служилого человека толмача Константина Иванова, через которого передал предложение не устраивать кровопролития, сложить оружие, принять подданство царю и «без драки давать ясак по своей мочи». Взамен верности и постоянства русские обещали даурам защиту «от иных орд, кто им будет силен» 45.

Однако князьцы воспротивились мирному предложению Хабарова, и он был вынужден отдать приказ о начале осады городка. В отписке к воеводе Францбекову Хабаров эти события обрисовал так: «Казаки крепь учинили большую… пушкам и стали бить по башням. И из мелкого оружия, из мушкетов, из пищалей били по городу». В ответ на казаков обрушился град стрел, которые летели в их сторону «беспрестанно», и, по образному выражению Хабарова, «настреляли дауры из города в поле стрел, как нива стоит насеяна».

После того как пушечными ядрами, наконец, удалось пробить стену одной из башен, служилые люди «в куяках и за щитами, боронясь от стрел», овладели первым нижним городком. Штурм второго городка продолжался до полудня следующего дня и также кончился победой русских. Труднее всего пришлось со взятием третьего городка, где, по словам Хабарова, собрались самые «свирепые» дауры и где «драка была съемная и копейная», т. е. рукопашная схватка.