Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров) - Кристофер Сташефф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо Катарины застыло, затем она медленно опустила голову, глядя на свои руки. Когда она подняла взгляд, лицо ее было искажено, маска была сорвана, глаза стали прозрачными.
— И снова мое знание оказалось верным, — произнесла она, словно про себя. — Ты знаешь больше, чем солдатское ремесло, Род Гэллоуглас.
Род тяжело кивнул. Он допустил ошибку — солдаты со щитами без герба не разбирались в политике.
— Так расскажи мне, — прошептала она, — как ты попал сей ночью в Дом Хлодвига.
— Моя королева, — степенно начал Род. — На одного человека в переулке напали трое. Я помог ему отбиться. Он взял меня в Дом Хлодвига — отблагодарить стаканом вина. Вот как я повстречался с Туаном Логайром.
Брови сошлись в легкой обеспокоенной нахмуренности.
— Если бы я только могла поверить в правдивость твоих слов.
Она поднялась и подошла к очагу. Плечи ее вдруг как-то сразу поникли, а голова склонилась вперед.
— Мне понадобятся все мои друзья в этот грядущий на нас час, — произнесла она хриплым голосом. — И я думаю, ты самый истинный из моих друзей, хотя и не могу сказать почему.
Она подняла голову и посмотрела на него, и он сразу понял, что ее глаза залиты слезами.
— Есть еще кому охранять меня, — произнесла она так тихо, что он едва расслышал, но глаза ее сияли сквозь слезы, и грудь Рода сжало невидимым ремнем. Горло ему тоже перехватило, глаза его горели.
Она отвернулась, закусив стиснутый кулак. Через минуту она снова заговорила дрожащим голосом:
— Скоро придет время, когда каждый из Великих Лордов провозгласит себя за или против меня, и я думаю, немногочисленны будут те, кто выйдет под моим знаменем.
Она остановилась как раз перед ним, снова коснувшись рукой медальона у себя на шее, и прошептала:
— Ты встанешь рядом со мной в тот день, Род Гэллоуглас?
Род неуклюже кивнул и выдавил что-то утвердительное. В тот особый момент его ответ, вероятно, был бы тем же самым, даже если бы она потребовала его душу.
Затем она вдруг оказалась в его объятиях, он стиснул ее, и губы ее, прижавшиеся к его губам, были влажными и полными.
Какое-то безвременное мгновение спустя она опустила голову и неохотно отодвинулась, держась за его руки, будто для опоры.
— Нет, я только слабая женщина, — ликующе прошептала она. — Теперь ступай, Род Гэллоуглас, с благодарностью королевы.
Она сказала что-то еще, но Род не совсем уловил, что именно; каким-то образом он очутился по ту сторону двери, идя по широкому холодному освещенному факелами коридору.
Он остановился, встряхнулся, сделал доблестную попытку собраться с мыслями и пошел дальше не совсем твердым шагом.
Что бы ты ни думал о ее политических способностях, эта девица, безусловно, знает, как заставить человека служить себе.
Он споткнулся и попытался восстановить равновесие; препятствие, о которое он споткнулся, уперлось рукой ему в бедро, чтобы придать устойчивости.
— Эй, следи за своими ножищами, — проворчал Бром О'Берин, — покуда ты не полетел кувырком и не испачкал пол.
Карлик обеспокоенно изучил взглядом глаза Рода, нашел то, что искал, где-то между зрачком и роговой оболочкой глаза, и удовлетворенно кивнул.
Он взял Рода за рукав и, повернувшись, повел его вперед по коридору:
— Что ты получил от Катарины, Род Гэллоуглас?
— Получил от нее? — Род нахмурился, его глаза расфокусировались. — Ну, она взяла у меня вассальную присягу…
— А! — Бром кивнул, словно соболезнуя. — Чего еще ты мог просить, Род Гэллоуглас?
Род быстро покачал головой, широко открывая глаза. Чего еще он, черт возьми, мог просить в любом случае? Чего, во имя неба, он ожидал? И с чего, во имя седьмой улыбки Цербера, он так ошалел?
Челюсти его сжались, в нем поднимался мрачный гнев. Эта сука была для него ничто — просто пешка в Великой Игре, орудие, которое можно будет использовать для установления демократии. И какого черта он сердится? На это он тоже не имел права…
Черт! Ему требовался объективный анализ.
— Векс!
Он хотел прошептать это, но у него вышел крик. Бром О'Берин поднял на него нахмуренный взгляд.
— Что за векс?
— Ненадежная зубчатая передача с шатунами, — сымпровизировал Род. Куда, в любом случае, делся этот проклятый робот? Затем он вспомнил. У Векса случился припадок.
Но Бром О'Берин остановился и изучал лицо Рода подозрительным взглядом.
— Что это за слова, Род Гэллоуглас? Что такое «зубчатая передача»? И что такое «шатун»?
Род сжал губы и мысленно сосчитал до десяти. Осторожней, парень, осторожней! Ты на краю! Ты же сорвешь дело!
Он встретил взгляд Брома.
— Зубчатая передача — это вьючный мул, используемый рыцарем для перевозки его доспехов и оружия, — пробурчал он. — А шатун — это полоумный оруженосец.
— Полоумный? — озадаченно нахмурился Бром.
— Ну, в некотором роде эксцентричный. В моем случае, это все складывается в коня.
— Коня? — уставился на него совершенно запутавшийся Бром.
— Да. Мой конь, Векс. Сумма и итог всего моего земного имущества и тыловая часть. А также единственная душа, ну, во всяком случае, создание — которому я могу поведать о своих неприятностях.
Бром уловил последнюю фразу и вцепился в нее со всей силой утопающего. Глаза его помягчали, он понимающе улыбнулся.
— Ты теперь один из нас, Род Гэллоуглас, из тех немногих, кто стоит за королеву.
Род видел сочувствие в глазах Брома и гадал, что привязало деформированного маленького человечка к службе Катарине — и вдруг возненавидел Катарину за то, что она была из тех сук, которым нравится использовать людей.
Он двинулся широким шагом по коридору. Бром перешел на бег, чтобы не отстать от него.
— Если я не ошибаюсь в своем суждении о человеке, — пробурчал сквозь зубы Род, — у королевы есть еще один друг в Доме Хлодвига, и все же она называет его своим врагом. Почему так, Бром? Просто потому, что он сын ее врага герцога Логайра?
Бром остановил его, уперевшись рукой в бедро, и с полуулыбкой заглянул в глаза Роду.
— Не врага, Род Гэллоуглас, а того, кого она искренне любит: ее дяди, кровного родственника, который дал ей приют и заботился о ней пять лет, пока ее отец укрощал мятежных северных лордишек.
Род медленно поднял голову, не отрывая взгляда от глаз Брома О'Берина.
— Она выбирает странные способы показывать свою любовь.
Бром кивнул.
— Да, истинно крайне странные, и все же, она несомненно любит их, и герцога и его сына Туана.
С миг он смотрел в глаза Роду, не говоря ни слова.
Он повернулся и медленно зашагал по коридору. С минуту Род смотрел ему вслед, а потом пошел за ним.
— Эта повесть долгая и запутанная, — задумчиво произнес Бром, когда Род догнал его. — А конец и начало и ядро ее — Туан Логайр.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});