Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров) - Кристофер Сташефф

Она подняла голову, ее глаза встретились с глазами Рода.

— Добро пожаловать. — Ее голос был мягким, чуть хрипловатым контральто, столь отличным от резкого сопрано в палате Совета, что Род на мгновение потерялся в догадках, может ли это быть та же самая женщина.

Но глаза были настороженными, надменными. Это была Катарина, что и говорить.

Однако тяжелая корона лежала на столе рядом с ней, и она казалась несколько ниже.

— Был в Доме Хлодвига? — требовательно спросила она. Ее глаза словно вручили повестку в суд.

Род обнажил зубы в насмешливой улыбке и склонил голову в кивке.

— Все именно так, как вы говорили, моя королева. — В голосе Брома звучали мрачные обертоны. — Хотя как вы узнали…

— …не твое дело, Бром О'Берин. — Она бросила на карлика грозный взгляд, Бром мягко улыбнулся и склонил голову.

— Как? — фыркнул Род. — Да от шпионов, конечно. Великолепная разведслужба, раз столь быстро доставила ей сообщение.

— Нет, — нахмурился Бром озадаченно. — Наши шпионы достаточно немногочисленны, ибо в сей темный век верность встречается редко, и мы совсем не держим шпионов в Доме Хлодвига.

— Никаких шпионов, — согласилась Катарина. — И все же я знаю, что ты перемолвился словом в сей день с Туаном нищих. — Голос ее смягчился, взгляд стал почти нежен, когда она посмотрела на карлика. — Бром?..

Карлик улыбнулся, склонив голову, и повернулся к двери. Он стукнул по дереву ладонью. Дверь распахнулась; Бром обернулся с одной ногой на пороге и пронзил Рода недобрым взглядом из-под опущенных бровей, затем дверь за ним захлопнулась.

Катарина поднялась и скользнула к очагу. Она стояла, уставясь на пламя, сцепив руки на талии. Плечи ее опустились, и на мгновение она стала похожей на маленькую и всеми покинутую девочку — и такой прекрасной, в свете очага, струящемся словно туман вокруг ее лица и плеч, что у Рода на старый знакомый лад перехватило горло.

Затем ее плечи выпрямились, а голова резко повернулась к нему.

— Ты не то, чем кажешься, Род Гэллоуглас.

Род потерял дар речи.

Рука Катарины блуждала по шее, играя с медальоном на горле.

Род прочистил горло, чуть нервозно.

— Вот надо же, я — обыкновенный простой солдат без герба на щите, просто выполняющий свой приказ и получающий свое жалование, и меня три раза за тридцать часов обвинили в том, что я являюсь чем-то таинственным.

— Тогда я должна думать, что это правда. — Рот Катарины скривился в насмешливой улыбке.

Она села в одно из больших дубовых кресел, крепко сжав подлокотники, и несколько минут изучала Рода.

— Что ты, Род Гэллоуглас?

Род развел руки, пытаясь принять вид оскорбленной невинности.

— Щит без герба, моя королева! Солдат удачи, не более!

— «Не более», — передразнила Катарина со злостью в голосе. — Какое у тебя ремесло, Род Гэллоуглас?

Род нахмурился, начиная чувствовать себя грызуновой стороной в игре в кошки-мышки.

— Солдат, моя королева.

— Это твое развлечение, — сказала она, — твое удовольствие и твоя игра. А теперь скажи мне о своем ремесле.

Эта женщина была: а) жуткой и б) сукой, решил Род. Беда в том, что она была прекрасной сукой, а к ним Род питал слабость.

Мозг его усиленно работал; он отбросил несколько вымыслов и выбрал наиболее очевидный и, главное, правдоподобный.

— Мое ремесло — сохранять жизнь Вашего Величества.

— В самом деле! — Катарина глазами смеялась над ним. — И кто же обучил тебя этому ремеслу? Кто же столь верен, что прислал мне тебя?

Неожиданно Род вдруг увидел сквозь эту насмешливость и воинственность, что все это было маской, щитом, за которым скрывалась очень испуганная, очень одинокая девочка, та, которая хотела иметь кого-то, кому можно довериться, жаждавшая кому-то довериться. Но слишком много было предательств; она больше не могла позволить себе доверять.

Он посмотрел ей в глаза, посылая ей свой самый мягкий, самый искренний взгляд, и сказал в своей лучшей психоаналитической манере.

— Я не называю господином ни одного человека, моя королева. Я сам прислал себя из любви к королеве Катарине и преданности стране Грамарий.

В ее глазах промелькнуло что-то отчаянное, ее руки стиснули подлокотники кресла.

— Любви, — прошептала она. Затем в ее взгляд снова вернулась насмешливость. — Да, любви — к королеве Катарине. — Она отвернулась, глядя на огонь. — Может, это и так. Но я думаю, что ты самый истинный друг, хотя почему я так считаю, не могу сказать.

— О, вы можете быть уверены, что я таков! — улыбнулся Род. — Вы знали, что я был в Доме Хлодвига, хотя не хотите сказать, откуда, и вы в этом правы.

— Молчать! — оборвала она. Затем ее глаза медленно заполнили его. — И какие же дела привели тебя сей ночью в Дом Хлодвига?

Мысли она, что ли, читает?

Род почесал челюсть, микрофон в ней уловил звук…

— В моей голоВ Е, К Стыду моему, имеется некоторое смущение, — сказал он. — Как вы узнали, что я был в Доме Хлодвига?

«Здесь, Род», — откликнулся голос у него за ухом.

Катарина бросила на него взгляд, в котором явно сквозило презрение.

— Да я же знала, что ты говорил с Туаном Логайром. Так где же ты мог быть, как не в Доме Хлодвига?

Очень ловко, только откуда она узнала, что он был с Туаном… Логайром?

Логайр?

Род уставился на нее.

— Извините, но… э… вы сказали, Туан Логайр?

Катарина нахмурилась.

— Я думал, что его звали, э… Макриди.

Катарина чуть не рассмеялась.

— О, нет! Он — младший сын милорда Логайра! Разве ты не знал?

Младший сын! Тогда сам Туан и был тем человеком, которого он осуждал как дурака!

А его старший брат был тем человеком, который «давно затаил злобу на королеву» и являлся крупной угрозой трону.

— Нет, — ответил Род. — Я не знал.

Голос Векса прошептал:

— Данные указывают на существование великолепной системы шпионажа.

Род мысленно застонал. Эти роботы оказывали огромную помощь!

Он поджал губы, уставясь на Катарину.

— Вы говорите, что у вас нет никаких шпионов в Доме Хлодвига, — сказал он. — И если я допущу, что вы говорите правду, тогда это значит…

Он оставил предположение незаконченным — Векс заполнит пробел.

Миг стояла тишина, затем за ухом Рода раздалось громкое гудение, закончившееся резким щелчком.

Род мысленно выругался. Если у Катарины не было шпионов, то она, по логике, не могла знать того, что знала. Он выдал Вексу еще один парадокс, и цепи робота перегрузились. Роботы-эпилептики могли быть очень неудобными.

Катарина обожгла его взглядом.

— Разумеется, я говорю правду!

— О, я ничуть не сомневаюсь! — поднял руку Род. — Но вы же правительница и были воспитаны для этого, а один из главных уроков, который вы должны были усвоить, это лгать с невозмутимым лицом.