Потерянный принц - Джули Кагава

Взгляд Кензи ожесточился. Перевернув несколько страниц в блокноте, она протянула его мне — на листе подчеркнутые красным читались слова: волшебство, Благой и Неблагой дворы. Я вспомнил, как она стояла позади скамеек, когда я встретился лицом к лицу с тем жутким прозрачным фейри. В животе похолодело.

— Я репортер, — сказала Кензи, пока я пытался все осмыслить. — Я слышала, как ты говорил с кем-то в тот день, когда исчез Тодд. Было нетрудно найти информацию. — Она захлопнула блокнот и вызывающе уставилась на меня. — Подменыши, Волшебный народ, Канун всех святых, Летний и Зимний дворы, Добродушные соседи. Я много чего узнала. И Тодд все еще не вернулся домой — я звонила ему сегодня днем. — Она откинула назад волосы и обеспокоенно взглянула на меня. — Что происходит, Итан? Вы с Тоддом что, состоите в какой-то языческой секте? Ты же не веришь взаправду в фейри?

Я усилием воли заставил себя оставаться спокойным. По крайней мере, Кензи реагирует на все это как обычный человек, неверующе и озабоченно. Конечно, она не верит в фейри. Может, мне удастся навсегда отпугнуть ее от себя?

— Ага, — ухмыльнулся я, скрестив руки на груди. — В самую точку. Я состою в секте, и каждый месяц в полнолуние мы приносим в жертву коз и пьем кровь девственниц и детей.

Кензи поморщила носик, и я угрожающе шагнул к ней.

— Мы веселимся по полной, особенно когда не забываем захватить с собой крэк и спиритические доски. Хочешь поучаствовать?

— Очень смешно, крутой парень. — Я и забыл, что Кензи не так просто запугать. Она стояла, прожигая меня взглядом, упрямая и непрошибаемая, как стена. — Что на самом деле происходит? У тебя какие-то проблемы?

— Что, если да? — вызывающе спросил я. — Что ты сделаешь тогда? Думаешь, можешь меня спасти? Думаешь, напечатаешь одну из своих маленьких историй, и все будет зашибись? Проснись, Мисс Всюду Сующая Свой Нос Репортер. В мире не все так просто.

— Хватит строить из себя засранца, Итан, — огрызнулась Кензи, сузив глаза. — Ты совсем не такой. Я просто пытаюсь помочь.

— Мне никто не может помочь. — Я внезапно почувствовал себя очень уставшим. Я устал бороться, устал заставлять себя быть тем, кем не являюсь. Я не хотел причинить ей боль, но если она продолжит в том же духе, то прямиком попадет в мир, который с радостью разорвет ее на части. И я не могу позволить этому случиться.

— Слушай, — вздохнул я, ссутулившись у стены. — Я не могу этого объяснить. Просто… оставь меня в покое, хорошо? Ты понятия не имеешь, во что влезаешь.

— Итан…

— Перестань задавать вопросы, — прошептал я, отходя от нее. Она следила за мной взглядом, растерянная и грустная, и я сказал более жестко: — Перестань задавать вопросы и, черт возьми, не приближайся ко мне. Или все закончится тем, что ты пострадаешь.

— Совет, которым ты должен был воспользоваться сам, Итан Чейз, — шипяще произнес голос из темноты.

Глава 9

Путь в Небывалое

Они здесь.

Жуткие прозрачные фейри приближались к нам по коридору, паря в воздухе в нескольких дюймах от пола. Только теперь их была целая прорва. Заполонив коридор, они тихо постукивали своими костлявыми пальцами и раздробленными крыльями.

— Мы сказали тебе, — прошептал один из них, глядя на меня блестящими черными глазами, — сказали тебе забыть нас, не задавать вопросов, не вмешиваться. Тебя предупредили, но ты не послушал нас. И теперь вы с подружкой исчезните. Никто не помешает возвращению нашей леди, даже смертный родственник Железной Королевы.

— Итан? — Кензи бросила на меня встревоженный взгляд, но я не мог оторвать глаз от медленно надвигающихся на нас призракоподобных фейри. Она обернулась, чтобы посмотреть, на что я уставился, затем взглянула мне в лицо. — На что ты так смотришь? Ты меня пугаешь.

Пятясь назад, я схватил Кензи за запястье. Она вскрикнула, но я, не обратив на это внимания, помчался обратно в зал.

— Эй! — Кензи попыталась вырвать руку из моего захвата, когда я пронесся через двери, чуть не сбив с ног трех спортсменов в белых кимоно. — Ой! Какого черта ты творишь? Отпусти меня!

Мы привлекли к себе внимание, даже несмотря на шум от борьбы, и несколько родителей, повернувшись, наградили меня убийственными взглядами. Я потянул Кензи в угол, где оставил свою сумку. Отпустив ее, я впился глазами в сторону дверей, в которые мы только что вбежали. Кензи прожигала меня взглядом, потирая запястье.

— В следующий раз было бы неплохо сначала услышать от тебя объяснения. — Я не ответил, и она, нахмурившись, уронила руку. — Ты в порядке? Выглядишь так, будто тебя вот-вот вырвет. Что происходит?

Жуткие фейри вплыли в двери. Поднявшись над толпой скелетообразной призрачной дымкой, они обшаривали все вокруг черными глазищами. Никто их, конечно, не видел. Они мерцали, исчезая на долю секунды, и тут один из них встретился своими фасеточными глазами с моими.

Я шепотом выругался.

— Кензи, — пробормотал я, когда фейри начали подплывать к нам. — Мы должны убираться отсюда. Не спрашивай ни о чем, просто поверь мне. Всего один раз. — Она открыла рот, чтобы запротестовать, и я с отчаянием взглянул на нее. — Пожалуйста!

Кензи закрыла рот, клацнув зубами. То ли на нее подействовало выражение моего лица, то ли что-то другое, но она кивнула.

— Веди.

Закинув сумку на плечо, я до самого конца зала бежал вдоль стены, огибая спортсменов и наблюдающих за турниром родителей. Кензи следовала за мной. Противопожарная дверь была приоткрыта, чтобы впускать в спортивный зал прохладный осенний воздух, и я рванул к ней.

Стоило мне толкнуть, распахивая, металлическую дверь, как руку до самого плеча прошило болью. Сдержав крик, я, пошатываясь, двинулся вниз по лестнице. Таща Кензи за собой, я видел, злобно глядящего на меня из-за двери, фейри.

— Итан, — выдохнула Кензи, когда мы пересекали парковку за зданием. Прошел дождь, и дорожное покрытие пахло мокрым асфальтом. Собравшиеся в ямках и трещинах лужицы поблескивали в свете уличных фонарей, разлетаясь маслянистыми брызгами из-под наших ног.

— Итан! — снова позвала меня Кензи. У нее был испуганный голос, но все мои мысли были заняты только тем, как добежать до пикапа. — Боже мой! Подожди секунду. Посмотри на свою руку!

Я взглянул на нее через плечо, и по всему телу пробежали мурашки. Там, где фейри ударил меня, весь рукав пропитался красным. Я дернул рукав вверх, открывая на трицепсе три длинных свежих пореза. По руке заструилась кровь.

— Какого черта? — выдохнула Кензи.

Меня же внезапно обожгло болью, как будто горячим ножом с тела содрали кожу. Стиснув зубы, я прикрыл раны ладонью.