Ласточка на запястье - Даша Моисеева

он, тот, кого она считает пусть и не самым лучшим, но всё же другом, стоит на берегу и нагло ждёт, когда она вылезет, зная, что именно она скрывает. Олег всегда был довольно неоднозначным персонажем. Слишком самовлюблённым, но зато идеальным и правильным. Его главным хобби было указывать, кто и где допустил ошибку. Порой казалось, что он не может жить без того, чтобы кого-нибудь не унизить.

Идеальная белая рубаха, обтягивающая тело, холодные голубые глаза и заискивающая лицемерная улыбка. Выражение лица человека, уверенного в своей правоте и значимости. Человека, что давно забыл про то, что такое равноправие и уважение. Он знал, как это сложно для Зои. Знал. Она была в этом уверена. Уже будучи в реальном времени, а не тогда, в прошлом, Орлова могла с уверенностью сказать, что всё было наглым образом подстроено. Волновался ли он о её чувствах? Нет. Её чувства были не важны перед его всепоглощающим интересом. Он даже не пытался её понять.

Ангелина схватила полотенце и хотела было бросить его подруге, но тут столкнулась с предупреждающим взглядом брата. Что-то внутри дрогнуло, но руки послушно опустились, а ноги замерли, словно Ангелина была всего-то марионеткой, а не живым человеком. Андрей, держа в руках пластмассовую тарелку с шашлыком, подошёл к ним, уже с интересом смотря на трясущуюся в воде Зою. Олег, убрав телефон, помахал ей рукой, лживо и от того отвратно улыбаясь.

— Выходи! Чего ты?! Выходи!

— Тогда отвернись и дай полотенце! — осипшим, но уверенным голосом, попросила она.

Пальцы начинали неметь. Губы посинели и казались мертвецки бледными. Она сидела в холодной воде, и ей хотелось выбраться на сушу. Хотелось согреться на жарком солнце, обтереться полотенцем, скрыть свою позорную наготу. А он всё стоял на берегу и смотрел, улыбаясь, отрицательно качая головой. Рядом с ним Ангелина. Молчаливая, с почти мутными глазами и собранными в хвост рыжими волосами. Её Ангелина. Та самая подруга, с которой они гуляли вечером по промокшим улицам и ели конфеты. Ангелина, которой Зоя объясняла, что нужно любить себя. Её лучшая подруга, с которой они прошли все одиннадцать лет, держась за руки и переживая первую любовь, боль, предательства. Люди предают, люди уходят. Но то, что Ангелина, зная обо всём и наверняка догадавшаяся о планах своего брата, стоит рядом с ним и просто молчит, никак не укладывалось в её голове.

— Мне холодно, Олег! Пожалуйста!

— Вылезай! Ты же говорила, что самая храбрая. Так вылезай!

Душу потихоньку начинала сковывать паника. Она была обнажена, и её рану прикрывала лишь грязная холодная вода. Выйдешь, и то, что причиняет тебе боль, увидят другие люди. Увидят и будут смотреть. И эти взгляды будут резать сильнее ножа. Зубы начали стучать от холода. Сердце болит и сжимается. Зоя словно птица, пойманная в клетку. Вот ребята уже все смотрят на неё непонятливо, морщатся. Ангелина продолжает стоять, наблюдая за своим братом.

— Я приплыву к тому выходу на берег за кустами. — крикнула она Геле. — Ангелин, принести туда полотенце и мою одежду.

Ангелина кивает и Зоя, выдохнув с облегчением, плывёт к кустам. Тело еле движется, руки словно деревянные. Еле добравшись до берега, девушка осторожно выходит на берег, стараясь согреть трясущееся тело руками. Комары словно озверели. Было тут их довольно много. Кусты всё-таки. Вот слышатся шаги и кусты расходятся, впуская Гелю. Она молчит. Сжимает полотенце в руках. Зоя улыбнулась и хотела было протянуть свою руку, как тут заметила появившегося сзади Олега. Вскрикнув, девушка резко села, прикрыв грудь руками.

Дорофеев смеётся, подходит ближе, хватает за руки. Парень был сильнее её. Как бы ни пыталась Зоя выдержать атаку, сильные руки толкнули её на холодный песок. Усевшись рядом, Дорофеев с довольной улыбкой достал телефон. Зоя закрыла лицо руками, лишь бы не показывать стыда и слёз. Тишину пробил звук сработавшей камеры.

— Вот и всё! И чего было скрывать? — Дорофеев поднялся на ноги, довольно смотря на получившееся фото. — Самый страшный секрет нашей Зои. Жесть. Я б на такое испорченное тело даже бы не посмотрел. Действительно, мерзко.

Не говоря ни слова, девушка свернулась в комок, глотая комок обиды. Ненависть бурлила в ней дикими варевом и становилась всё сильнее и сильнее. Мерзкое лицо самовлюблённого Олега в её глазах стало таким тошнотворно отвратительным, что хотелось блевать. Страх, стыд, боль от своей слишком открытой наготы била по голове, решая её возможности чувствовать холод.

Ангелина протянула ей полотенце, сочувствующее смотря на неё. Забрав себе его, Орлова, закутавшись, поднялась на ноги, остервенело вцепившись зубами в губу, дабы не заплакать. Уже перед ним она будет гордой. Не позволит показать, что её сломили. Не покажет, как сильно ранила её собственная беспомощность и обнажённость. И обнажённость эта состояла не только в одном теле. Обнажена была её душа. Морально изнасилованная и выкинута, когда наглый насильник получил то, чего хотел.

— Ты скотина, Олег. — процедила Зоя, сжимая руки в кулаки. — Ублюдок! Да как ты вообще посмел так поступить? Ты совсем чужих чувств не ценишь?

— Сама виновата. — равнодушно ответил Олег, пожимая плечами. Он даже не смотрел на неё. Листал в телефоне диалоги. — Хватит утрировать! Не изнасиловали же тебя. Подумаешь, шрам увидели. Не драматизируй!

Задыхаясь от переполняющей её ненависти, Зоя быстро подошла к парню и со всей силы ударила его по щеке. Телефон выпал из расслабившихся от неожиданности пальцев. Дорофеев тяжело задышал, сжимая огромные кулаки. В этот момент кусты разошлись, и обеспокоенные лица друзей уставились на ребят. Чувствуя, что скоро расплачется, Зоя молча ушла, не посчитав нужным что-либо объяснять.

Кинув фотографию на пол, Зоя поджала под себя ноги. Год после школы обернулся для неё самым настоящим адом. Задетое самолюбие Олега подтолкнуло его к вранью, выставив Зою наглой обманщицей, обидевшейся на безобидную шутку. Орлова даже подумать не могла, что кто-то поверит в то, что шутка была безобидной. Даже одно то, что он заставил её голой сидеть в воде, уже намекало на то, что явно тут не всё было так, как говорил Олег. Друзья в один момент отвернулись, не став даже разбираться в том, что произошло. Но самым главным ударом была Ангелина.

— Пожалуйста, расскажи правду. Ты же видела всё!

На её просьбы та лишь хлопала ресницами, словно заведённая, повторяя слова своего брата. К концу лета их общая когда-то компания стала открыто издеваться над Зоей, виня её в том, что та ударила своего друга по щеке. А Ангелина стояла. Стояла рядом с ними и смотрела на неё, согласно кивая