К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена (СИ) - Княжина Елена

– Не трясись. Нам надо поработать. Здесь. Тебе придется побыть немного радушной хозяйкой.

– Что… от меня нужно? – я представила, как меня кладут на ковер с целью обеспечить «допинг»-режим, и скривилась. Хотя, пожалуй, это меньшее зло из возможных, когда в квартире собираются пять жутких мужчин и одна девушка.

– Твои фантазии намного интереснее моих, – щекотно фыркнул черт в мое ухо и подтолкнул в сторону кухни. – Чай, виски, закуски. В гостиную.

***

Руки не слушались, чай не заваривался, а склизкие каракатицы никак не хотели вываливаться из вакуумной упаковки, сколько я ее ни трясла. Интересно, эта гадость считается закуской?

– Помочь, красавица? – в проем заглянул Санджар. Его бледное, гладковыбритое лицо, на котором отдельными вселенными сияли два черных глаза, несло на себе выражение ехидного превосходства. Рядом с ним я снова почувствовала себя мышкой с прижатым к полу хвостом.

– Обойдусь.

Я демонстративно подняла подбородок, намекая, что пугаться не планирую. Пока Дрейк рядом, этого я не боюсь. Уверена, при черте Санджар не полезет в мою голову.

– Зря ты рассказала обо мне Дарриэлу. Он не обрадовался, что я посмел посягнуть на его имущество, – мужик стер с лица все эмоции, кроме пронизывающего холодом равнодушия. По моей спине прокатился озноб. – Лучше бы это оставалось нашим с тобой секретом.

Предупредительно сверкнув глазами, устрашающего вида «коллега» Дрейка вышел из моей кухни. Рука невольно дрогнула, и в ту же секунду каракатицы с противным хлюпаньем вывалились на тарелку, забрызгав меня соком. И вот что им раньше мешало покинуть вакуумный домик?

Надо было как-то заставить себя выйти из укрытия – раз уж даже каракатицы подбодрили меня собственным примером – и отнести закуски в гостиную. Но поднос с чашками предательски дребезжал в руках. Как будет проходить это жуткое совещание? Что вообще делают черти, когда собираются по вечерам? Играют в карты? На что? На души?

– Олеся, тебя трясет. Что не так? – негромко, но успокаивающе знакомо спросил Дрейк, появляясь на кухне и подхватывая откупоренную бутылку и три стакана.

И как у него получается так считывать мое настроение, находясь на другом конце квартиры или даже города?

– Это демоны, да? Все они? – на всякий случай, уточнила я.

Пусть он меня успокоит. Скажет, что это его старые приятели из кружка бойскаутов.

– Да, – разочаровал меня черт. – Тебе ничего не угрожает, пока ты связана со мной. Это рабочая встреча.

– Можно я уйду? – малодушно прошептала, заглядывая в строгие зеленые глаза. – Я боюсь, когда их… вас… так много.

Ну, он хотел, чтобы я была честной. Вот. Честнее некуда. Даже зубы стучат вполне натурально.

– Я вижу. Но уйти нельзя. Во-первых, мы договаривались, что после шести ты квартиру не покидаешь, – он проморозил меня осуждающим взглядом. Счастье, что сейчас ему было не до нотаций и наказаний. – Во-вторых, будет странно выглядеть, если я отпущу помощницу в разгар совещания. Это повредит моей репутации.

– Понимаю, – я сглотнула.

Точно, он же большой и страшный черт. Ему надо держать демоническое лицо. Может, даже на коленях заставит проползти по ковру – для антуража.

– Забавная мысль, мышонок, – хмыкнул Дрейк, и у меня почему-то отлегло от сердца. Хотя стоило бы возмутиться, что он снова залез ко мне в голову. – Может, и заставлю. Когда все разойдутся. Это зрелище только для меня. Я жуткий собственник.

Я тяжело вздохнула. Это я тоже уже усвоила.

***

Поднос с мелодичным лязгом опустился на подоконник. Черт сам не завел кофейный столик, пускай теперь мучается. Краем глаза я проехалась по гостям. Рыжий парень сидел в кресле со стаканом в максимально расслабленной позе. Позади, опираясь на спинку, стоял аристократичного вида мужик с хвостиком. В смысле, с волосами, убранными в хвост. А не с тем, на который я до сих пор рассчитывала посмотреть. Этот тоже предпочел виски.

В другом конце гостиной с напряженно прямыми спинами стояли Санджар и тот, кого я про себя окрестила Дольфом Лундгреном. Эти черти впечатляли мрачной армейской выправкой. В каждом жесте чувствовалось, что они пришли сюда по делу, а не каракатиц кушать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дрейк притулился к стене, скрестив руки на груди. Он будто ждал, когда пестрая гоп-компания взорвется рациональными предложениями. Спокойный, величественный в своем смиренном терпении. Не возникало сомнений, кто здесь босс.

– Не нравится мне это, Дар… Препаршивая работенка, – первым подал голос Рыжик. Оказывается, он не был немым!

– Да, Пат. Но мы будем работать с новыми контрактами, – отбил удар Дрейк, едва шевельнув губами.

Они обсуждали дела, не пытаясь замолкать в моем присутствии. Похоже, меня воспринимали, как предмет интерьера. Безобидный и безголосый. Неодушевленный.

– Это незаконно. Если Штаб контроля узнает, у нас будут проблемы, – надменно согласился с «Патом» аристократ за его спиной. Он чем-то напоминал вампира – то ли длинными белыми пальцами, то ли вальяжной манерой. В его жестах сквозило такое высокомерие, будто тип был здесь самых голубых кровей.

– У нас? – бровь Дрейка едва заметно сдвинулась вверх, он пристально глянул на «голубокрового». – Не помню, чтобы там стояло твое имя, Ашрас.

– Брось, Дар! Плевать, чье имя владельца там указано. Никто не станет связываться с ним, – Рыжик подскочил с кресла и возбужденно замахал руками. – Крайними выйдем мы, как представители…

– Успокойся, малыш. Как верно заметил наш босс, наших имен в контрактах нет. Ни моего, ни твоего, – едко бросил Санджар. – Представительство за Дарриэлом. Пока Дрейк главный в нашей маленькой команде, он и несет за все ответственность, так, Дар?

– Разумеется, – мой черт подхватил с подноса чашку и сделал шумный глоток. Кажется, он подавлял желание сплюнуть себе под ноги.

Ну у них и «дружный рабочий коллектив». Весело же у них на корпоративах, наверное.

– Просто скажи: ты понимаешь, к чему все идет? – распалялся Рыжик. Он, оказывается не только не немой, а до чертиков говорливый. – Эти нововведения в контрактах… Это ведь не просто так. Ты не допускаешь, что он решил воплотить задуманное тридцать лет назад?

– Мы этого знать не можем, – сухо бросил Даррел и строго посмотрел на рыжего парня. – Репутация фирмы мне важнее. Его дела – это его дела. Я в них не вмешиваюсь.

– С каких пор?!

– Ты знаешь, с каких, – Дрейк с громким фарфоровым звоном поставил чашку на блюдце и вернул на поднос.

– Ты Хар-Дагат, драный нефилим! – зашипел этот… Ашрас, или как его. – Ты единственный из всех нас имеешь право плюнуть ему в лицо!

– Больше нет, – черт потер пальцами переносицу и обвел глазами собравшихся. – Хватит о контрактах. Приступим к тактике сбора. Времени в обрез, а привычные методы, как вы уже могли заметить, с нововведениями сочетаются плохо.

Предметом интерьера – ни вазочкой, ни статуей, ни даже кофейным столиком – я не была. Я расслышала все даже лучше, чем хотела. Они подробно обсуждали новую тактику сбора душ. Человеческих. Потому что обычные методики, используемые чертями со времен царя Гороха, перестали, видите ли, работать!

Офонареть.

И все это при живой, вполне себе одушевленной (хотя бы в теории) мне!

Я прикусила губу и стала профилактически растирать горло, предчувствуя, что паническая волна вот-вот накроет. Они так спокойно говорили о «сотне к концу месяца». Будто речь шла не о работорговле нового образца, а о яичных пирогах из кофейни Мигеля. Черти!

– Я принес пустые чашки, – довольно, будто заслужил медальку, объявил с порога Рыжик и тряхнул бронзовыми завитками. И угрожающе добавил: – Могу помыть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обезоруживающая улыбка сбила ориентиры, и не случившийся приступ отступил. Внешность парня, к которому Санджар обращался не иначе, как «малыш», располагала к общению. Я мельком изучила черты лица и пришла к выводу, что они были очень, очень привлекательными.