Дирижабль - Кирилл Викторович Рябов

сказал он. – Я вот очень по вам соскучился.

– А я вот не очень рада вас таким видеть.

Зофия наклонилась, потрогала рукоять ножа.

– Ну кто из нас на палубе большой не падал, не блевал и не ругался, – сказал Фёдор.

– Вам больше спичи Мармеладова подходят. Вы уже почти он. Я тут у вас вчера кое-что забыла. Хотела забрать.

Она зашла в ванную и тут же вышла, надевая на безымянный палец обручальное кольцо.

– Разве вчера? – сказал Фёдор. – Думал, дней пять прошло.

– Да, вчера. У вас кровь.

Он посмотрел на порезанную ладонь и отмахнулся:

– Ерунда это все.

– Вы собираетесь сценарий писать? Или будете пьянствовать?

– И то, и то.

– Не получится. Кстати, вам должен был прийти аванс. Нужно будет чек прислать.

– Да, все будет. И чек, и сценарий, и долгая счастливая жизнь.

Фёдор ушел на кухню, достал водку. Зофия встала в дверном проеме, сложила руки на груди и смотрела, как он пьет. Фёдору подумалось, что она глядит на его движущийся, как паровозный шатун, кадык. Он поперхнулся и высморкнул немного водки через ноздри. В носу защипало. Фёдор поставил бутылку в холодильник, сел, закурил.

– Жалко, когда талантливый человек сам себя губит, – сказала Зофия.

– О ком речь? – огляделся Фёдор.

– Не придуривайтесь.

– А понимаете ли вы, когда уже больше некуда идти?

– Только не нойте, пожалуйста.

– Вы же просили мармеладовских речей.

– Я не просила.

Зофия села напротив и закинула ногу на ногу, оголив колено. Фёдор ощутил пьяную животную похоть и отвернулся к окну. Львы по-прежнему величественно восседали и держали зубами мост.

– Я приведу своего гипнотизера, он вас вылечит, – сказала Зофия.

– Тоска все равно никогда не кончится, – ответил Фёдор.

– Опять нытье?

– Это не нытье, а факт.

– Антон сказал, вы вчера встречались с Панибратовым. Он вас возил на бойню.

– Оказал честь, – хмыкнул Фёдор. – Но я такую честь в гробу видал.

– Кого забивали?

– Я – никого.

– А кого он предлагал?

– Теленочка.

– Рука не поднялась?

– Вот именно, – повернулся Фёдор и почувствовал себя вдруг совершенно трезвым. – Да, рука не поднялась. На детей у меня рука не поднимается.

Зофия вздохнула, будто с облегчением.

– А у Вовы поднялась. Он однажды Вову туда возил. Правда, ему принесли курицу. Но Вова ей голову отрубил глазом не моргнув.

– Что за Вова?

– Борщевиков же. Игорь Игоревич любит театр, а Вова один из его любимых артистов.

– Вас тоже возил?

– Пока нет.

– У вас-то рука поднимется? – спросил Фёдор.

– Поживем – увидим, – ответила Зофия.

– Что-то мне расхотелось на него работать.

– А вы на него и не работаете. Просто напишите сценарий.

– И сценарий писать расхотелось.

– Расхотелось? Или не можете? – спросила Зофия.

– У меня это взаимосвязано, – сказал Фёдор и подошел к холодильнику.

– Остановитесь пока что.

Он пожал плечами и вернулся на место.

– Зря вы не читали приговор.

– Какой еще приговор?

– Я хотела сказать – договор. А там написано черным по белому, что в случае невыполнения обязательств с вашей стороны Панибратов имеет право получить с вас любую компенсацию, которую захочет.

– Серой запахло никак?

– Опять дурака валяете? – сказала Зофия. – А дело серьезное. Вот выкатит он вам иск миллионов на десять.

– Интересно, как он сможет их с меня слупить? Мне таких денег за всю жизнь не заработать.

– Фёдор Андреевич!

– Давайте уже на «ты» перейдем. И без отчеств.

– Фёдор, правда, не валяй дурака. Садись за работу. В конце концов, ты своего друга подставишь, если ничего не напишешь.

– Напишу, напишу, – вяло отмахнулся Фёдор. – Женьку и правда жалко кидать.

– Пить надо прекратить.

– Само собой.

Зофия встала, открыла холодильник и достала бутылку. Глядя Фёдору в глаза, вылила водку в мойку. Он не шелохнулся.

– Был один человек по фамилии Липатов. Он не выполнил договор. В договоре был пункт, такой же, как у вас. Липатову пальцы отрезали.

– Все?

– Да, и на ногах тоже.

– Красивая сказочка. Натурально – братья Гримм.

– Это не сказочка. Слушайте, давайте я вашему Карцеву позвоню, чтобы он с вами посидел.

– Зачем?

– Ну как это «зачем»? Чтобы вы из запоя вышли. К тому же это и в его интересах.

Она достала смартфон, порылась, нажала вызов и замерла, глядя в одну точку. Этой точкой было колено Фёдора.

– Евгений? Это Зофия, у меня к вам дело. Ну я рада, что вовремя. Что? Куда? Вы серьезно? Ясно. Всего доброго.

Она убрала смартфон.

– Карцев ваш сам лыка не вяжет.

– Молодец Женька!

– Да ну вас всех к черту!

Зофия вышла с кухни. Фёдор последовал за ней. Она крутила колесико замка.

– Делайте что хотите! Я предупредила. Откройте уже эту дверь!

Фёдор открыл. Она побежала вниз по лестнице. Он хотел крикнуть что-нибудь вдогонку. Например, что не подведет ее. Или передать привет мужу. Но пока Фёдор придумывал удачную фразу, Зофия успела спуститься на первый этаж и выйти из парадной.

«Милая такая», – подумал он, шагая в дальнюю комнату.

Бутылка водки откатилась к окну и лежала под батареей. Вспомнив, как метнул ее сюда, Фёдор ухмыльнулся. Что это был за бред?! Он уселся с ногами на широкий подоконник и стал пить из горла, глядя на улицу. Зофия перешла Львиный мостик, остановилась и оглянулась. Фёдор спрятал бутылку и помахал ей. Она его не заметила. Сверилась со смартфоном, села в подъехавшую машину и укатила. Фёдор допил остатки, слез с подоконника и мимолетно похвалил себя за то, что слез в правильную сторону. Он был уже на пороге комнаты, пьяный, ухмыляющийся, мечтающий о новой выпивке, когда раздался голос:

– Федя, стой!

Он остановился. И опять испытал катастрофическое чувство резкого отрезвления. Показалось, всю выпитую им водку моментально вышибло из тела вонючим потом.

– Освободи меня! – сказал голос. – Помоги!

Фёдор огляделся. Комната была пуста. Занавеска колыхалась. Под окнами, шурша шинами, проехал автомобиль. Он видел и слышал все с невероятной четкостью. А нутро ходило ходуном от тошнотворного страха. Фёдор попытался заговорить, но смог из себя вытащить лишь приступ заикания. Как с бодуна.

– Я здесь, Федя. Убери книги.

Голос был не мужской и не женский, не низкий и не высокий. Будто бы даже неживой, механический.

Фёдор с сомнением посмотрел на книжный стеллаж бабушки Биби. Кажется, когда въезжал сюда, собирался заняться чтением ее библиотеки. Смешно вспомнить. На секунду он отвлекся. Но голос живо вернул ему оцепенение.

– Хочу посмотреть на тебя.

Показалось, что пол вдруг наклонился, и Фёдор на неверных ногах, поскальзываясь, прошаркал к стеллажу. Будто теленок, которого тащили навстречу кувалде. Дрожащей рукой вытащил несколько книг и отбросил в сторону. Потом еще несколько.

– Соседняя полка, – сказал