Гита Вахини - Сатья Саи Баба

Подобным же образом неуклонно упражняйся в отвлечении ума от чувств, и тогда ты обретешь искусства, которые освободят тебя от уз. Позволь Я скажу тебе, что те, кто со своим последним дыханием произносят священную Пранаву, достигают Господа». Кришна сказал это особенно выразительно.

Арджуна осмелился задать другой вопрос. «Господь! Хорошо, те, что повторяют Пранаву с последним дыханием, достигают Господа. А что же неповторяющие? Их, конечно, намного больше. Есть ли у них возможность Освобождения? Принимаются ли при дворе Всемогущего лишь немногие? Может, у бедных и несчастных вовсе нет приюта? Скажи мне, куда они идут, где они будут приняты?»

«Арджуна! Берегись, ты впадаешь в великое заблуждение. Господь не делает различий между слабыми и сильными, между высшими и низшими. Такое отношение никогда не исказит Его взгляда. У всех есть право на Его милость, все вправе пройти к Его двору. Двери туда всегда открыты. Там нет стражи, преграждающей кому-то вход. Никому не препятствуют, всех приглашают войти. Что поделать, если некоторые не приходят к двери? Те, что хотят согреться, должны подойти и сесть к огню. Стоящие поодаль ощутят лишь идущий от огня свет. Что ты скажешь о человеке, который, стоя вдалеке, говорит, что у огня нет жара? Конечно, он не в своем уме».

Все, кто стремится к присутствию Бога, все желающие войти в Дурбар (Обитель) Господа и постоянно стремящиеся к исполнению этого желания, все принимаются там, и всем дается приют. Не каждый сможет повторить Пранаву в последний момент — в этом причина, по которой постоянное памятование о Господе, как сказано, имеет силу побуждать Господа нести ношу твоей Йогакшемы, счастья здесь и в будущем. Конечно, в этом также необходимо упражняться долго. Садхана позволяет получить все, сильная и неуклонная садхана.

Глава 17

«Всякий, не имеющий иных мыслей, помимо мыслей обо Мне, всякий, постоянно помнящий Меня, несомненно, испустит свой последний вздох через центр головы, он достигнет Меня. Я столь же близок ему, как он близок Мне. Дорогой Арджуна! Как могу Я забыть того, кто никогда не забывает Меня? Забывать — человеческий недостаток, а не свойство Бога, позволь Мне сказать это тебе! Нет необходимости в йоге или в тапасе, и даже в джнане; отказался ли ты от них, поскольку ты слишком слаб, или же, несмотря на наличие силы, ты не чувствуешь склонности бороться за овладение ими, неважно. Я не прошу йоги или тапаса, Я прошу лишь, чтобы твой ум был сосредоточен на Мне. Посвяти свой ум Мне, отдай его Мне — вот и все, чего Я прошу.

Если садхака не может совершить даже этот акт предания себя Господу, Я удивляюсь: на что же годна его садхана! Если ты ответишь, что у твоего ума нет силы, Я спрошу, откуда приходит сила посвящать себя, как ты делаешь теперь, пустым фантазиям, тщетным мечтам о семье, удаче и славе. Можешь ты направить эту силу на преданность Высшему? Человек с легкостью жертвует всем ради пагубных чувственных наслаждений, но возмущается и протестует, как если бы на него падала гора, когда слышит призыв посвятить свои мысли, чувства и действия Всемогущему! Спасение, по его мнению, так же дешево и доступно, как зелень на овощном рынке! Ему хочется избавиться от уз столь же просто. Его стремление невелико, но он желает добиться многого! Он более погружается в тамас (темноту невежества), чем в тапас (аскезу). Но он хочет плодов, которые мог бы принести один только тапас.

Те, кем движет искреннее желание плода, должны преодолеть все препятствия и соблазны, сомнения и разочарования, и сосредоточиться на мысли о Господе. Тогда Господь не останется в стороне. Он дарует такому садхаке состояние единства, описываемое как „Ахам Брахмасми“ („Я — это Ты, Ты — это я, мы едины“). И садхака будет всегда, без перерыва, наблюдать это единство. Это называют ананйабхавой».

Арджуна спросил: «Ты говоришь, что эта ананйабхава, это ананйа-бхакти совсем нетрудно, и что нет необходимости в больших усилиях; Ты также утверждаешь, что для тех, кто обрел это, Ты легко достижим! Но в чем же именно польза достижения Тебя?».

Кришна улыбнулся на это и ответил: «Арджуна! Какое благо больше, чем это? Эта священная победа делает смертного человека Махатмой (Великой Душой). Ты можешь задать вопрос: какая польза становиться Махатмой? Слушай. Махатма намного выше обычного человека. Последний сосредоточен на теле и является дживой, обусловленным существом, он отождествляет себя с телом и с дыханием, с частным, с „волной“. Поэтому им движут радость и скорбь, каждое ощущение веселит или печалит его. Он испытывает множество ударов, промежутки покоя сменяются для него порывами бури.

Махатма свободен от всего двойственного. Он выше, он вне этого. Он освободился от отождествления себя с частным, он — во всеобщем, вечном, неизменном, в Брахмабхаве (состоянии Брахмана), а не в дживабхаве (состоянии дживы, обусловленного существа). Он знает, что Атма — неограниченная сущность. Он знает, что она превосходит все ограничения, он свободен от осквернения тамасом и раджасом, качествами невежества и страсти, желание не ослепляет его и не движет им, его сознание чисто, не затронуто привязанностью или ненавистью. У многих, сегодня выдающих себя за таких людей, нет чистоты в сердцах, их сознание загрязнено. Но для чистых сердцем нет более рождения и смерти. Они не обязаны приходить на землю вновь. Без достижения такой чистоты ты не сможешь избегнуть круговорота рождения и смерти, как бы многочисленны ни были твои добрые дела, как бы высок ни был твой дух, какой бы славы на небесах ты ни добился! Только всегда находящиеся в Брахмабхаве, состоянии Брахмана, смогут достичь вечного Меня и освободиться от уз, растворившись во Мне».

Тогда Арджуна выразил другое беспокоившее его сомнение. Он спросил: «Если это так, почему Упанишады объявляют, что те, кто достигает небес, Брахмалоки, не должны рождаться вновь? Объясни, кто именно освобождается от круговорота рождений и смертей?»

«Арджуна! В Упанишадах упомянуты два типа освобождения: садйомукти и крамамукти. Садйомукти называют также „каивалйамукти“. Ведь получив его, незачем добиваться любых небес. Его достигают сразу, а не постепенно, шаг за шагом. Полученное так освобождение остается навсегда. Все остальное подвержено изменению. Когда последствия накопленных заслуг исчерпываются, небеса приходится оставить, и заново начинается жизнь на земле. Такие души не знают растворения; только те, кто достигают Каивалйи, растворяются и становятся Единым со Всеобщим, Вечным».

«То есть, — прервал Его Арджуна, — души, достигшие Каивалйи, погибают, не так ли? Или есть разница между растворением и гибелью, лайам и насам?».

«Нет, Партха! Лайам не есть насам, растворение не есть гибель. Лайам происходит, когда что-то стало невидимым».

«Это случается при уничтожении вещи; она становится невидима, мы не можем более видеть ее».

«Но разве ты можешь назвать вещь „погибшей“ лишь оттого, что ее не стало видно? Нет. Кусок сахара или соли, положенный в воду, исчезает. Ты больше не можешь видеть его; но можешь ли ты сказать, что он уничтожен? Или ты скажешь, что он растворился? Он — там, вкус свидетельствует об этом; он потерял форму, но присутствует как его свойство, его гуна. Подобно этому джива, обусловленная душа, растворяется в Брахмане. Она вовсе не гибнет. Если джива не растворилась подобным образом, она, в лучшем случае, может лишь странствовать между землей и небесами, на некоторое время получая жизнь на небесах и вновь нисходя на землю для дальнейших попыток освобождения».

Арджуна все еще испытывал сомнение. Он спросил: «Кришна! Ты говоришь, что небеса, даже высочайшая Брахмалока, не могут спасти человека от череды рождений и смертей; а как же тогда царский путь к спасению? Хочешь ли Ты сказать, что те, которые стремятся к тем небесам, должны найти удовлетворение лишь в этом и ни в чем больше?»

Кришна отвечал: «Партха! Есть царство, не знающее упадка, царство вне всех этих небес. Многочисленны пути, которыми можно достичь его. Не зная об этих путях или о радости того царства, человек идет иными, либо извилистыми, либо приятными путями. Он не знает, как различить верный и неверный пути.

Я могу сказать тебе, что есть четыре дороги, которыми теперь идут люди:

1) карма-атита, вне кармы, незатрагиваемая кармой;

2) нишкама-карма, карма без всякого желания ее плодов, карма, не затрагиваемая стремлением к ее результатам;

3) сакама-карма, карма со стремлением обрести ее результат и наслаждаться им;

4) карма-бхрашта, карма, не знающая воздержания и контроля.

Карма-атиты — это дживан-мукты, все кармы которых были сожжены огнем джнаны, а побуждения к деятельности выжжены мудростью, которую они обрели. У них нет более нужды в предписаниях и запрещениях (видхи и нишедха). У них нет необходимости в садхане — такой, как дана (благотворительность), дхарма (добродетельная жизнь), тапас (воздержание). Все то, что они делают, ощущают или думают, будет божественно, свято, добродетельно, благотворно для человечества. Земля, по которой они проходят, становится священной; каждое слово, которое они произнесут, будет словом Бога; их душе незачем возноситься после смерти тела в небесные царства; незамедлительно по оставлении телесных одежд они растворяются в Брахмане. Таковы дживы, описывавшиеся Мной сейчас как обладающие Каивалйамукти, Брахмапрапти или Садйомукти.