Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

Она замолотила кулаком по ни в чем не повинной подушке, проклиная собственную слабость. Нельзя потакать зову плоти, слишком многое поставлено на карту!

К моменту, когда ключ снова повернулся в двери, Жоржетта успела несколько раз задремать и проснуться, обливаясь ледяным потом, и в целом это было не самое приятное времяпровождение. Она поспешно нахлобучила шляпу пониже и притворилась, что спит лицом к двери, хотя втайне боялась худшего.

К счастью, это был Пирс, один. Он бросил на верхнюю койку бесстрастный взгляд и поставил на столик поднос с едой. По каюте разлился упоительный аромат, живот девушки отозвался на него громким бурчанием, и она вспомнила, что после вчерашнего пикника у нее крошки во рту не было. Глаза ее широко раскрылись.

— Спускайся и поешь, — холодно произнес Пирс. — Если учесть, чем ты сегодня занимался, могу себе представить, какой ты нагулял аппетит.

Он произнес эти слова с сарказмом, но это сразу потеряло значение, стоило Жоржетте сообразить, что на голове у него вчерашняя соломенная шляпа. Он крепко сидел на крючке, причем попался на удочку рыболова, которого сам же и выдумал, которого на деле никогда не существовало. Это он был мишенью для насмешек, а никак не она.

Спускаясь, она ощутила укол совести, но отмахнулась от него. Конечно, Пирс вынужден кормить постороннего и делить с ним каюту, но в конечном счете по своей же вине. Это из-за него она не могла прибегнуть к маскировке под красавицу южанку. Ни команда, ни Стокер или Блэквелл не узнали бы ее в том обличье. Совесть кольнула снова, не сочтя этот довод убедительным. Тогда Жоржетта заключила с ней сделку, пообещав, что будет врать только ради спасения отца.

Когда она спустилась, Пирс стоял к ней спиной, старательно пристраивая шляпу среди своего багажа, чтобы, не дай Бог, не расплющить драгоценный дар мисс Пакуин. Он даже расправил ленточку! Жоржетте впервые пришло в голову, что он, пожалуй, тоже обобран, что и он стал жертвой мошенничества, глупого розыгрыша, потому что распустил нюни над прекрасной леди, жившей лишь в его воображении.

«Боже, как он нелеп с этой своей сентиментальностью», — подумала Жоржетта. Но потом Пирс выпрямился во весь рост, расправил плечи и небрежно тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и она испытала зуд в кончиках пальцев, которым не терпелось снова пройтись по его телу.

Сердце ее заколотилось где-то в горле, и, должно быть, она издала какой-то звук, потому что Пирс повернулся и поймал ее взгляд.

— Ты что, не голоден? Остынет ведь.

Жоржетта возблагодарила судьбу за повязку, что стягивала ее груди, иначе они налились бы и обрисовались даже под мешковатой робой. В этот момент ей не так хотелось есть, как окунуться в холодную воду, чтобы хоть немного остудить кровь. Она заставила себя оторвать взгляд от светлых глаз Пирса и посмотрела на поднос. В одной миске было несколько ломтей жареного мяса, в другой — тушеная фасоль. Слишком много для одной порции. Ей что же, придется разделить трапезу с врагом? Вот еще новости!

Она положила в миску мясо и гарнир, отошла в самый дальний угол и устроилась на краю нижней койки, спиной к Пирсу. Сосредоточиться на еде оказалось делом нелегким. Крохотные волоски на шее стояли дыбом, и она знала, что является объектом наблюдения. Приходилось снова и снова напоминать себе, как гнусно этот человек поступил с ее отцом, чтобы ненароком себя не выдать. Уж если кто и мог докопаться до правды о ней, то только Пирс Кингстон. Разве он своими руками не исследовал ее той ночью с головы до ног?

— Эй, парень!

Жоржетта подскочила и выронила ложку, которая с громким стуком ударилась об пол. Боясь оглянуться, она подняла ее, тщательно обтерла о рукав робы и только потом спросила:

— Что?

— Перед бегством сестра не разговаривала с тобой? Не просила что-нибудь мне передать?

— Нет.

И это была чистая правда — в каком-то смысле. Послышался шорох, и Жоржетта сообразила, что Пирс покончил с едой и поднялся. Он подошел и встал прямо у нее за спиной, до нее долетел легкий запах знакомого одеколона. Потом на плечо легла рука.

Она даже дышать перестала в ожидании обвиняющих слов. Но другая рука потянулась за пустой миской и вынула посудину из ее безвольных рук. Краем глаза Жоржетта видела, что Пирс поставил миски на поднос и вышел, на столике дымилась кружка с кофе. В двери повернулся ключ.

Жоржетта наконец с большим трудом овладела собой. Минуту назад она была уверена: Пирс ее раскусил, а теперь едва могла поверить, что этого не случилось. Но он и в самом деле ее не узнал, первый и единственный мужчина в мире, который обещал на ней жениться, и, пожалуй, ничего странного в этом не было. Ведь он любил мираж, иллюзию, а настоящая Ласточка не существовала для него.

Надо было признать, что отчасти в этом они были равны. Она тоже поначалу не распознала настоящего Пирса Кингстона под обаятельной внешностью. К счастью, судьба позаботилась о том, чтобы у нее открылись глаза.

Нервный озноб наконец перестал колотить ее. Она совсем уже было поднялась, но наткнулась взглядом на подушку и вопреки недавним размышлениям прижалась к ней щекой. От подушки пахло Пирсом. Не так давно он спал на этой койке, в этой постели, и одна мысль об этом разбудила потребность, дремлющую слишком чутко. Внизу живота возникло сладостное, но при этом странно мучительное ощущение.

Жоржетта с приглушенным криком бросилась прочь от койки и остановилась в нескольких шагах, прижимая ладонь ко рту. Пирс мог вернуться с минуты на минуту, оставалось только укрыться на верхней койке. Там Жоржетта и улеглась, чувствуя такое опустошение, что могла бы, казалось, спать целую неделю.

— Господи, пусть так и будет! — взмолилась она. — Сделай так, чтобы я не просыпалась до самого Орегона!

Она сбила одеяло в ноги, снедаемая внутренним жаром. Ну и ночи, словно в тропиках!

Жоржетта проснулась рано утром от приглушенных звуков внизу. С любопытством и опаской она свесила голову с койки… и едва не упала на пол при виде обнаженной мужской спины. Утренний свет лился в окна, омывая широкие плечи и рельеф мышц под загорелой кожей. Когда Пирс поднялся и пошел к окну, девушка забилась в свое убежище, не переставая, однако, наблюдать.

Он остановился вполоборота к ней, и теперь было ясно, чем он занят: он застегивал брюки. Вот досада! И что было не проснуться минут на пять раньше, когда он еще был без них?

Жоржетта поймала себя на том, что пристально следит за движением его пальцев, и зло приказала себе немедленно отвести взгляд. Пирс вернулся к койке. Его макушка была так близко, что Жоржетта бездумно потянулась к его волосам. Он поднял голову, и она едва успела отдернуть руку.