Сладкий роман - Мила Бояджиева

В мои ягодицы упирался острый сучок, а ноги были словно захвачены в колодки. К тому же я вспомнила о слежке Сола и чуть не заплакала от обиды, но почти сразу же почувствовала, что наблюдающая за нами камера - волнует, что жесткие цепкие сучки причиняют моему телу сладострастную боль, как и насилующий его атлет. Чак, коряга и камеры - они овладели мною втроем, и это было просто великолепно...

Временно удовлетворившийся упражнениями на бревне и награжденный парой сандвичей, Чак ушел плавать, подхватив ласты. Но не успела я размечтаться о привалившем странном везении, как "вечный двигатель" был опять рядом, готовый к новым победам. И вновь оказался на высоте - и вода в носу, и песок на зубах и жесткие пальцы, бесцеремонно впивающиеся в нежное тело каким-то образом превратились в кайф, наводя на мысль о подлинном таланте "секси-боя".

"А ведь мне будет трудно без него", - вдруг подумала я, потягивая холодное пиво, и следя за пенными бурунами, сопровождающими ныряния Чака, а ещё "Лолы" и, наверно, Сола. Забавный вид извращения, как бы его определить... Наверно, специалисты уже придумали названия. Значит, будут лечить. У хмурого психоаналитики в совиных очках, непременно австрийца. "Признайтесь, фрау Девизо , испытываете ли вы оргазм в присутствии камеры с заряженной пленкой и оператором, или от одного образа кинокамеры?"

- Дикси - ты чертовски привлекательна! Наблюдал за тобой из-за куста. Извини. - Сол присел рядом, заботливо отложив в сторону зачехленный аппарат. - Что тут осталось пожевать? Бедный, добрый, бескорыстный старина Соломон подбирает крохи на празднике жизни. - Он взял крыло холодного цыпленка. - Думаешь, я святой или гомик? Ах, девочка, плохие мысли не раз приходили в эту лысую голову. А что, думаю, если составить им компанию?

- Прекрати, ты же на работе! Небось, сорвал за поездку сумасшедший гонорар. Действительно, так можно и сбрендить. Если у тебя, конечно, все на месте.

- Еще как на месте! - вздохнул Соломон. - Ходить мешает. Придется прихватить в ближайшем порту мулаточку для помощи в камбузе.

- А каковы, вообще, наши туристические планы? - поинтересовалась я, меняя тему.

- Насколько мне известно, везунчик Чак покинет нас через три дня, не считая сегодняшнего, весьма плодотворного. Мне бы, как профессионалу, хотелось иметь две вещи: ваш совместный вечерок в борделе - ну, знаешь, в таком маленьком, портовом, дешевом притончике... Беглая жанровая зарисовочка...

- С ума сошел, здесь сплошной СПИД! - не на шутку испугалась я.

- Ай, даже школьники знают про контрацептивы.

- А если меня кто-нибудь укусит?

- Детка, ты же не боялась кобр и тарантулов, когда развлекалась в Индии. - Сол отбросил косточку от крыла цыпленка и вдавил её в песок. - И вторая идейка: как насчет ночи на палубе? Интим под звездами?

- У тебя что, есть прибор ночного видения?

- Нет, но ты просто забудешь выключить фонарь у рубки. Ну сделай это для меня!.. Мне так плохо, - захныкал Сол в снятую кепочку и я погладила его лысеющее темя.

Он тут же перехватил мою руку и положил её на свой пах. Я поняла, что он говорил правду. Нелегкую работенку взвалил на себя Сол Барсак - бельгиец по призванию, иудей по происхождению, славный малый и классный оператор, никогда прежде не увлекавшийся "клубничкой".

РИСКОВАННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Мы решили провести пару дней у берегов Испании, ознаменовать завершение прогулки пышным банкетом в каком-нибудь приморском ресторане и нежно распрощаться. То есть Чак вернется к своей напряженной трудовой деятельности, а мы с Солом, неразлучные "близнецы", очевидно, ввяжемся в какой-нибудь новый сюжет, одобренный, естественно, компетентным "художественным советом".

Я старалась поменьше думать о будущем, - ведь можно хотя бы на три дня оторваться от этого навязчивого, как щелканье орехов, занятия. В конце концов, если даже весь контрактный срок мне придется протрахаться с одиозными плейбоями, а потом ещё три года судиться с ними за нарушение прав личности, перспектива все же вполне определенная и никак не скучная. К тому же я сообразила, куда клонит "фирма" Сола. Конечно же, немного поиграв, они выйдут к прямой цели - шантажу, подставив меня какому-нибудь политическому деятелю, обремененному обязательствами целомудрия перед избирателями и милым семейством. Честно говоря, кем бы ни была их жертва, меня не остановят политические симпатии. Поскольку в этой области, как и в сфере современной поэзии, привязанностей у Дикси Девизо нет. А потопить кого-нибудь из фашиствующей или прокоммунистической братии - не грех, а сплошное удовольствие.

Представляю себе лица из политических еженедельников, выбирая будущую жертву, а сама блаженствую под резкими налетами бриза, плюющего в нас с Чаком соленой пеной. Да и любой бы не выдержал - плюнул. Нос комфортабельного суденышка изобретательно оборудован для отдыха, в любом воображаемом смысле. Система тентов, лежаков, сидений, столиков, выдвигающихся и прячущихся в мгновение ока, барчик с охлаждением, микроволновка, музыкальный центр с непромокаемым сейфом фонотеки... наверно, что-то еще, до чего гости пока не докопались. Мы просто валяемся под тихие, вкрадчивые блюзы, подставляя тела не слишком навязчивому в этом сезоне солнцу, потягивая прохладительное, и то и дело обмениваясь скользящими касаниями. Говорить потрясающим образом ни о чем, - будто прожили вместе семь лет, сумев надоесть, но не наскучить друг другу.

Вначале меня так и несло - и воспоминания о первой римской встрече с триумфальным выходом обнаженного героя на балкон ( явно его не вдохновившие), и восторженный лепет о его экранных героях - бравых ребятах в кителях и гимнастерках (широко улыбнулся - "у меня их уже целый взвод") и осторожное касание семейной темы (мимоходом буркнул: "киска в порядке. Бэби скоро два года".). Пробовала разжечь любопытство блаженствующего под тентом кавалера рассказом о своих похождениях. Слушал, не прерывая, и вроде считал пересекающих его поле зрения чаек. Потом поднялся, опираясь на локтях, и нависнув надо мной заинтересованным лицом, несколько секунд приглядывался, собираясь спросить, очевидно, что-то очень интимное. Протянул руку к моему бюстгальтеру.

- Это его я уже грыз? Долой объедки!

Солнце повисло над горизонтом и я попыталась притормозить Чака, вспомнив о запланированной сегодня ночной сцене. Но куда уж там! Продолжая сопротивляться, я не думала о разбросанных на палубе дисках и стеклянных бокалах. И вдруг поняла: ещё одна попытка отвертеться, и Чак разнесет все... Про Сола я в этот раз не вспомнила.

...Ночью, поставив яхту в дрейф, мы все сидели на корме при зажженных свечах, снабженных хрустальными защитными колпачками, и ели приготовленную нашим коком "акулятину". Не знаю, что это было на самом деле, но переперчил он отчаянно, рассчитывая, наверно, поддержать острыми приправами потенцию героя. У меня заныло в желудке и горело горло, так что приходилось много пить и почти отмалчиваться в затеянной Солом интеллектуальной беседе о проблемах современного кино и перспективах притока "свежей крови" в этот отмирающий вид искусства.

Вначале он прошелся по призерам прошедшего каннского фестиваля, обнаружив желчную иронию неудачника. Не будучи поддержанным, Сол неожиданно прервал монолог и прямо обратился к упорно помалкивающему Чаку:

- Вот ты, парень, представитель другого поколения, обычный, в сущности, малый, парламентер здорового большинства, что тебе надо от кино?

- Мне? - Чак задумался и хмыкнул. - Гонорары. У меня много долгов, отец. И требовательное семейство. (Это он, положим, приврал.)

- Неужели вам всем не обрыдли эти шокирующие откровения - с "перешитыми" геями и облеванной наркотой? Почему не тянет к простому, извини, нежному чувству? А? Да потому, что это труднее! Куда проще макси-член и мини-любовь. Посмотри на Дикси! Она создана для возвышенных чувств! Сонеты, симфонии, мрамор - все к её ногам! А потом уж - под юбку. Тьфу, перебрал! - Сол икнул и, выплеснув остатки виски за борт, с трудом поднялся. - Хотелось бы выспаться. Приятных бесед, друзья.

- Так где же симфонии и сонеты, а, Чаки? - поинтересовалась я, когда Сол удалился.

Он серьезно посмотрел на меня:

- Спроси у импотентов, детка. Таких, как твой бывший муж, от которого ты сбежала, или этот болтун с кинокамерой.

- Но ты же здорово любил свою "киску"? - не унималась я, потому что бред пьяного Сола задел кое-что в области тайного самолюбия.

- Бетси, что ли? Чего это вдруг? Мы поженились, потому что она забеременела и до безумия хотела подарочек в люльку... Ну, конечно, любил, - понял, наконец, мой вопрос Чак. - То есть - само собой разумеется любил, раз женился и раз уж завелся беби.

- А меня? Ты бы, к примеру, спас меня, если бы мне пришлось тонуть? провокационно наступала я.

- Разумеется. Как и любую другую старуху.

- Что?! Старуху? - Я чуть не задохнулась от возмущения.

- Прекрати, детка! - Он прижал мои взметнувшиеся кулаки к груди. - Я имел в виду, что спас бы любого, кто вздумал бы прощаться с жизнью на моих глазах - старуху, инвалида, ребенка или такую обалденную красотку, как ты.