Пожиратели логоса - Мила Бояджиева

Бояджиева Мила

Пожиратели логоса

МИЛА БОЯДЖИЕВА

Пожиратели логоса

"Испытываю чувство вновь и вновь

любви. Проверку местом этим лютым

и временем пытливым, как Малюта

выдерживает хрупкая любовь.

Все потому, что тело к Духу льнет,

что мы с тобой друг другу имманентны,

что сон твой тих и сладок, что momentо

не только mori, что трава растет.

Упорствуй, ликование мое!

гарантией надежной и порукой,

что жизнь прекрасна, служим мы друг другу,

верней - причиной красоты её,

Ведь энтропия не осилит Свет

покуда Он любовию согрет. *

"Постойте, так нельзя - без глаз

без сердца и без рук!

Клянусь, Господь не предал нас,

он наш Отец и Друг!

Часы не остановит мрак

не станет гад творцом.

не торопись к нему, дурак,

стой, оглядись кругом...

В тебе живут Его черты

его слова, любовь

и золотой цветок души

что б не остыла кровь!"

ОТ АВТОРА

"Зависть - сестра соревнования, следственно, из хорошего роду" решил А.С. Пушкин. Род, в самом деле древний, непосредственно от Адама и Евы. Но разные вышли сестрицы. "Соревнование", или, как нынче говорят соревновательность - особь бодрая, ясноокая, здоровая. Зависть же - девица черная, желчная, болезненная.

Моя зависть больна злостью и жалостью. Похоже, такое не лечится.

Вот если бы уединенный домик в апельсиновой роще, со всех сторон окруженной синим, теплым морем... Но его не видать даже во сне. А значит спасения нет.

ЭПИГРАФ

"По силе презренья догадываешься: новые времена.

По сверканию звезды - что жалость отменена, как

уступка энергии низкой температуре либо, как

указание, что самому пора выключать лампочку; что скрип пера

в тишине на бумаге - бесстрашие в миниатюре."

Иосиф Бродский

"Ты погляди - в моих глазах

лишь светлая слеза.

Ты трепанируй череп мне

там злости никакой!

Там только тьма, там только свет,

там только лед и жар,

там только ужас и душа,

которой всех нас жаль!" (Тимур Кибиров)

(В тексте использованы стихи Тимура Кибирова)

1

Лоран Дженкинс неслась по вечернему хайвею, оставляя позади готовящийся к Рождеству Нью-Йорк. Год завершен, впереди празднества, празднества, празднества... Жизнь прекрасна, как утверждает этот ухвативший Оскара за свое мрачноватое кино итальяшка. Он прав, черт подери! "А тот, кто будет занудничать, споря с очевидным, пусть катится к черту. Старость, бедность, болезни, непруха - величайшая пошлость на этой сучьей планете. Они не для нас - верно?..." - не без понимания дела вещает из радиоприемника Британи Спирс - грудастая заводная телочка.

"- О, кей, малышка! Разумеется! Какие могут быть сомнения?" Лоран всегда числила себя в победительницах. Разглагольствования о смысле бытия считала признаком психических отклонений, а жалобы на судьбу - попыткой оправдать собственную деловую несостоятельность. Сочетание крепкого, на совесть сработанного, тела и бодрого, без изъянов самокопания духа позволяло ей уверенно стоять на стройных, доведенных до совершенства тренажерами ногах, а изворотливый ум помог удобно устроить поджарую, сексапильную попку в кресле главного менеджера процветающей компании.

Загорелая шатенка в пепельном костюме от Армани, небрежно запахнутом меховом жакете стального тона уверенно гнала по шоссе резвый новенький "форд". Уверенные руки, затянутые в автомобильные перчатки, слегка придерживали нижнюю часть рулевого обода, чуть похлопывая по нему в такт беснующихся звуков. Внимательные, слегка подведенные глаза, автоматически следили за автострадой, успевая отмечать бодрящие приметы скорого праздника. Огни, огни, огни, манкие призывы рекламы, обещающие пеструю смесь удовольствий, грохот музыкальных ритмов, толпы людей среди блеска и мишуры рождественских базаров - все заверяло в том, что праздник продлится вечно. Даже пахли эти дни по-иному. Много ванили, много парфюмерного духа, неотвязное дыхание хвои и легкий привкус серы от вспыхивающих фейерверков. Лоран приспустила стекло, позволив ветру с мелкой снежной крошкой трепать густые, коротко подстриженные волосы и погрузилась в приятные мысли.

Она имела все основания считать, что благость Рождественского празднества имеет к ней прямое отношение. Для неё сверкал огнями лучший в мире город - щедрый "папочка-Нью-Йорк", её зазывала в соблазнительные кущи материального мира реклама, предлагая виллы на экзотических островах, путешествия, супер-дорогие авто, перевязанные атласными лентами коробки с вечерними туалетами, аукционные бриллианты викторианской эпохи, умнейшие кухонные комбайны, предметы искусства, вещи... Вещи, вещи, вещи... Черт побери - сколько же всяких штучек придумано и сделано для того, что бы каждое соприкосновение с материальным миром Лоран Дженкинс приносило удовольствие!

Как бы не воротили носы от благ цивилизации нытики поколения "икс" эти инфантильные кастраты эпохи массового потребления, суть проста, как огурец. Плотская притягательность материального мира лишь разжигает жажду свершений, усиливает хищное, обволакивающее обаяние вещей. Брезгливая ненависть "иксеров" к яппи - благополучным обывателям больших городов, - от деловой импотенции этих потерянных выродков, немощных пофигистов. Да они просто-напросто - в полном дерьме. Бледные спирохеты, лишенные жизненной энергетики. Зараза пришла, если вдуматься, с нищих азиатских просторов с развалин империи тотального зла, прогнившей, сочащейся нечистотами территории глобальной деградации...

На холеном лице Лоран появилось выражение гадливости, которое появлялось всякий раз, когда речь заходила о новом потребительском рынке, на который она, в сущности, работала.

Мисс Дженкинс - главный менеджер ассоциации "Интерактив дилжитал Софвеар", разрабатывающей компьютерные цифровые программы, торговала иллюзиями для бедных. "Софвеарту" удалось свершить один из впечатляющих трюков эпохального значения - выпустить на мировой рынок компьютерные игры. Распахнулись границы загадочного, неудержимо влекущего виртуального мира суррогатной подделки, броской и въедливой, как любая фальшивка. Теперь всякий слабак, включивший компьютер, получал главную роль в сценарии ему одному подвластного действа, мог стать властелином Вселенной, половым гигантом, галактическим вояжером, суперменом, расправляющимся с врагами покруче Терминатора или кровожадного Мервила. Любой гаденыш, родившийся с инстинктом гиены ( *Сноска - детеныши гиены - единственные среди млекопитающих, стремятся к уничтожению себе подобных сразу, после появления на свет, убивая своих братьев и сестер) мог убивать, терзать, мучить сколько угодно, не опасаясь последствий. Самые гнусные инстинкты, таящиеся в недееспособных ублюдках так называемого народонаселения могли выплеснуться в бездонную клоаку виртуального пространства.

Разработчики игровых программ поняли главное - чтобы стать палачом, маленький человечек готов платить деньги. Об этом свидетельствовал финансовый итог завершающегося года. Шесть с половиной миллиардов прибыли на продаже одних только видеоигр, две трети которых относились к категории "бифштекс с кровью" - вот это серьезный бизнес! А значит, Лоран Дженкинс стала богаче на пару миллионов долларов, могла погасить кредит, взятый на строительство особняка и позволить себе многое, многое другое. Уж она то не страдала отсутствием вкуса к жизни!

Лоран неслась по хайвею к своему загородному дому, который приобрела и отделала совсем недавно при участии очень солидной фирмы. Ее личным архитектором и дизайнером оказался Дилан Бредштайн. Просто невероятно, что такой лакомый кусочек, как этот сорокапятилетний вдовец с внешностью легкомысленного киногероя, доходами крутого бизнесмена и манерами сентиментального старого аристократа, оказался как раз свободен. О да, он умел ухаживать, превратив за три месяца завзятую феминистку, самоуверенную деловую женщину в воркующую влюбленную. Конечно, она ловко подыгрывала ему, ахая над художественно составленными букетами полевых сорняков, восхищаясь сюрпризами дизайна виллы - говорящим попугаем в зимнем саду, встроенным в стену кабинета аквариумом, в котором шустрила стайка рыбешек, удивительно похожих на золотые монеты. Разумеется намекала на потенциальное чадолюбие, с горячностью обсуждала "серьезные проблемы". На самом деле нравственные аспекты выживания нации, а тем паче человечества, волновали Лоран меньше сломанного ногтя. Но именно об этом не стоило и заикаться Дилану - натуре утонченной, совестливой, словно несущей на своих плечах ответственность за несовершенства мира.

Бог мой, как невыносим пафос честного гражданина, которому до всего есть дело! Каким же занудой мог быть столь великолепный экземпляр самца! Когда два придурка в Денвере, наигравшись в "Домм" расстреляли учеников и учителей своей школы, а пресса разразилась нападками на калечащие подростков массмедиа, Дилан набросился на Лоран с идиотскими упреками. Он просто потерял самоконтроль - тряс её за плечи, словно пытался оторвать голову, начиненную вредоносными мыслями и требовал порвать с фирмой.