Единожды солгавший - Тамара Крюкова

Земля содрогалась. Вдруг темноту прорезала полоска света. Каменная кладка натужно затрещала, словно пытаясь сдержать натиск неведомых сил. Излом ширился, и в какой-то миг стена не выдержала и рухнула, впустив в башню, приютившую детей, бледный утренний свет. Леська пронзительно закричала. Она подползла к Густаву. Тот лежал навзничь, раскинув руки, и продолжал мирно спать.

– Густав! Проснись, Густав! – теребила его за плечо Леська, но король не слышал её. Большой кусок штукатурки лежал возле его головы, и от виска стекала тонкая липкая струйка.

Девочка в исступлении трясла мальчишку за плечи. Изо всех своих сил она пыталась поднять его, докричаться сквозь его глухоту, отказываясь верить, что не сумеет расколдовать его.

– Пожалуйста, проснись, встань, ну что тебе стоит! Я не хочу, чтобы ты спал, – причитала она, когда вдруг ее пронзило недетское понимание утраты.

Она разом обмякла, как тряпичная кукла, и осела на скомканные одеяла. Обсыпанная штукатуркой, Леська сидела не шевелясь, словно маленькая статуя скорби, и смотрела сухими невидящими глазами на распростертого перед ней короля с торчащими во все стороны вихрами и вздёрнутым веснушчатым носом, перепачканным в саже, а потом внезапно распрямилась, будто отпущенная пружина, и, взметнув к небу руки, пронзительно закричала:

– Как же так?! Мой король!..

Это был крик смертельно раненного зверька. В нём вылилась вся скорбь, ярость и одиночество не по годам взрослого человека.

А в это время на другом конце земли щёлкал затвор, в пушку вставляли снаряд, самолёт принимал на борт смертоносный груз, чтобы разрушить ещё не одно сказочное королевство под названием Детство.

До встречи в сети

В этом году соревнования по баскетболу между классами для десятого «Б» как-то сразу не задались. В первом же матче основной нападающий получил травму. Оставшись без сильного игрока, команда проиграла «анисам». Это было началом бесславного падения прошлогодних чемпионов. Перед следующим матчем заболел защитник. Ситуация складывалась критическая. Второго игрока заменить было некем, а играть усечённой командой им бы не разрешили. Наступил тот самый крайний случай, когда годится любой, чтобы не засчитали поражения за неявку. Встав перед нелёгким выбором, капитан команды, Сёма Крутогоров, поставил защитником Рому Резника.

Отношения со спортом были у Ромы как у коровы с фигурными коньками. Когда Сёма сообщил ему о своём решении, Рома опешил. Его и на рядовых уроках физкультуры каждая команда пыталась сбагрить соперникам, а тут предстояло защищать честь класса. Перед игрой Рома волновался, как на экзамене. Он понимал, что его взяли лишь по принципу «На безрыбье и рак – рыба», и боялся подвести команду.

Игра была напряжённой. Почувствовав, что прошлогодние чемпионы не могут играть в полную силу, соперники без устали атаковали. Мяч постоянно находился в опасной близости от корзины. Не слишком надеясь на Рому, Крутогоров взял защиту на себя, но играть за двоих было не под силу даже ему.

Рома балластом бегал по полю. Ему отчаянно хотелось себя проявить. Он представлял, как мяч летит к нему в руки, он ловит его, бросает и забивает очко. Впрочем, это было маловероятно. На уроках физкультуры Рома редко попадал в корзину, но это не мешало ему мечтать. А что ещё оставалось делать? Игроки обеих команд практически не обращали на него внимания.

Игра близилась к концу, когда случилось то, чего Рома так страстно желал. Он оказался возле корзины. К нему в руки летел мяч. От неожиданности Рома растерялся и чуть было его не упустил, но в последний момент крепко ухватил мяч обеими руками. Он столько раз рисовал в воображении этот миг, что все движения были отточены до автоматизма. Рома, не задумываясь, развернулся к корзине, бросил мяч и – о чудо! – точным попаданием забил очко.

– Попал! Попал! – закричал Рома.

Его голос потонул в поднявшемся гвалте, топоте и свисте. В состоянии эйфории Рома поискал взглядом Крутогорова в ожидании одобрения и увидел злые лица товарищей по команде и ликование соперников. Он растерянно оглянулся на корзину, и краска сошла с его лица. По нелепой случайности в тот единственный раз, когда мяч с его подачи влетел в корзину, Рома забил очко своей команде.

С перекошенным от гнева лицом Крутогоров подскочил к Роме.

– Да! Ты попал, карманный гоблин, – сердито крикнул он, сжимая кулаки, а потом отступил и уничижительно добавил: – Об такого выродка даже руки марать не хочется.

У Ромы был крупный нос и оттопыренные уши, поэтому прозвище прозвучало особенно обидно. Он покраснел до корней волос. На глаза навернулись предательские слёзы. Это только усилило его позор. Рома никогда не испытывал подобного унижения. Он почти физически ощущал на себе презрительные взгляды девчонок, которые болели за класс. Ему хотелось умереть, умчаться от стыда, куда глаза глядят, но он выдержал характер и выстоял до конца матча.

Они проиграли с разгромным счётом. В раздевалке с ним никто не разговаривал. Он наспех сменил форму на джинсы с рубашкой и вышел. Ему было горько и обидно. Можно подумать, они проиграли только по его вине. Другие тоже допускали ляпы, правда, не такие досадные, но они ведь каждый день тренировались, а он играл впервые. Зачем же сразу обидные прозвища навешивать?

По дороге домой Рома думал, почему так получается: одним даётся всё, а другим шиш с маслом. Будь он хотя бы на десять сантиметров выше, всё было бы иначе. Вон Сёмка Крутогоров – любимец публики. Капитан команды, и девчонки за ним бегают. А при Ромином росте девчонки смотрели на него свысока и в прямом, и в переносном смысле.

Лишь однажды перед Ромой забрезжила надежда, что он может стать если не суперменом, то хотя бы не дыркой от бублика. Когда он узнал, что Сталлоне маленького роста, то решил тоже накачать мышцы, даже попросил родителей купить ему гантели. Целую неделю по утрам зарядку делал. Видя упорство сына, мама подарила ему книжку с советами одного качка, и на этом всё закончилось. Прочитав в предисловии, что для рельефной мускулатуры нужно тренироваться по 5–6 часов в сутки, Рома к культуризму остыл и вернулся к любимому занятию – компьютерным игрушкам.

Впрочем, в последнее время он нашёл ещё более интересный способ проводить время – общение по «аське». В Интернете рост не имел значения. Там каждый мог представлять себя тем, кем хотел. В школе у Ромы не было друзей, зато в виртуале с каждым днём появлялись всё новые приятели.

Сегодня ему как никогда нужно было почувствовать себя личностью. Он включил «аську», чтобы посмотреть, кто находится в Сети, но не успел выбрать собеседника, как ему пришло сообщение от нового адресата:

«Привет. Я Инга. Учусь в десятом. А ты?»

Послание заинтересовало Рому необычным именем и своей прямотой. В виртуале редко кто так вот сразу сообщает свой возраст. Порой общаешься месяцами и не знаешь, сколько лет твоему собеседнику. Лично он предпочитал о нём умалчивать, но с новой знакомой не было необходимости темнить. Он отстучал:

«Я тоже. Рома»

«У меня паршивый день», – пожаловалась она.

«И у меня».

Рома удивился, что в их жизни столько совпадений. Может быть, появление незнакомки не случайно?

«Почему?» – поинтересовалась она.

«Проиграли баскетбольный матч».

«Ты играешь в баскетбол?»

«Капитан команды», – приврал Рома.

«Круто».

Короткое слово напомнило Роме о ненавистном Крутогорове. Воспоминание требовало выплеска эмоций, и Рома набил на клавиатуре:

«У нас в команде есть один урод – Сёмка. Только орать умеет. Из-за него продули. А у тебя что?»

«Разбила коленку и поругалась с подружкой».

«Спортом занимаешься?» – поинтересовался Рома.

Откровенно говоря, сегодня у него не было желания общаться со спортсменками даже в Сети, поэтому ответ Инги его обрадовал.

«Нет. Я в спорте по нулям».

«А чего делаешь?»

«Хожу на балет».

«Круто!» – в свою очередь восхитился Рома.

Общение с этой девчонкой действовало странно успокаивающе. Они не заметили, как проболтали два часа. Проблемы и обиды отошли на второй план. Позже, сидя за учебниками, Рома продолжал думать об Инге. Возможно, в это же время она решала ту же самую задачу. От этой мысли даже алгебра показалась не столь омерзительной.

На следующий день в классе Рому встретили с холодным презрением. Было такое чувство, будто матч они проиграли только по его вине. Классная заводила Галка Лозовая язвительно спросила:

– Ты что, свою корзину от чужой не отличаешь, кретин?

– А гоблинам что своя, что чужая – по фигу. Видели, как он обрадовался, когда попал? – подхватила её подружка Люська.

Её слова были встречены дружным смехом. Неожиданно Роме на помощь пришёл Сёмка:

– Кончайте. Я сам, дурак, виноват. Не надо было этого лузера вообще в команду брать. Лучше б неявку записали, чем такой позорный счёт.

«Вступился, называется», – мрачно подумал Рома и обратился к Лозовой: