Единожды солгавший - Тамара Крюкова

– Ты что, тут жила?

Леська молча кивнула, и вдруг слёзы переполнили её глаза. Она громко, навзрыд заплакала, вновь всем своим крошечным существом ощутив боль страшной утраты и крах ее привычного маленького мирка. Мальчишка склонился над ней и, подняв девочку с земли, сказал:

– Не плачь. Хочешь, я покажу тебе свой замок?

Леська перестала плакать.

– Замок? – переспросила она.

– Ну да. Я в этом замке король, но, если хочешь, мы будем там жить вдвоём.

Леська с удивлением уставилась на нового знакомого. Этот вихрастый паренёк ничем не отличался от тысяч других мальчишек и мало походил на короля. Хотя до сих пор Леське ни разу не доводилось встречаться с королями, поэтому она не могла сказать наверняка, как они выглядят.

– Ты взаправдашний король? – недоверчиво спросила она.

– Конечно, а разве сразу не видно? – улыбнулся мальчишка.

– Я думала, что короли носят корону, – сказала Леська, которой всё ещё не верилось, что перед ней стоит король.

– Знаешь, я не очень люблю её надевать, потому что корона сползает на нос и мешает думать, – объяснил Густав. – Ну что, пойдём в замок?

Леська уцепилась за руку Густава, и они пошли по тёмному вымершему городу. Мальчик шёл уверенной походкой человека, который знает, куда идёт. Леська, торопясь и спотыкаясь, семенила за ним. Теперь ей не было страшно, ведь она была не одна, её вел за собой настоящий король. На ставших чужими улицах иногда встречались обрывки прошлого. Вот вывеска кондитерской, где они с мамой покупали пирожные. С неё по-прежнему смеялся весёлый утенок, но теперь его улыбка до ушей казалась кощунственной издёвкой. Вот полуразрушенный детский сад, одна стена которого обвалилась, обнажив засыпанные штукатуркой искорёженные детские кроватки.

Несколько раз Густав и Леська сворачивали. Теперь девочка не узнавала улиц. Густав шёл молча и сосредоточенно. Леська не приставала к нему с расспросами. Она пыталась представить себе, как выглядит таинственный замок, где живёт юный король, и думала, почему она ничего не слышала о нём раньше.

Когда Густав наконец остановился, было совсем темно.

– Пришли, – сказал он.

Ребята нырнули под арку и оказались в тесном дворе с беспорядочным нагромождением полуразрушенных построек. Крыши с большинства из них были сорваны и обнажали рёбра балок. Разбитые стёкла окон голубоватыми кристаллами отсвечивали в лунном свете. В углу двора прилепилась чудом сохранившаяся небольшая башенка с остроконечной крышей. Густав направился к ней.

– Смотри не споткнись. Тут много битого стекла, можно пораниться, – предупредил он Леську, осторожно ступавшую вслед за ним.

Ребята оказались перед входом. Вблизи стало видно, что обстрелы не пощадили и этой башенки. Всюду царило запустение и разруха. Густав толкнул дверь, и та с тихим шуршанием открылась, пропуская ребят в темноту.

– Подожди, я сейчас зажгу свет, – сказал Густав.

Было видно, что здесь он хозяин. В темноте он двигался ловко и почти бесшумно, ни на что не натыкаясь. Леська услышала чирканье спички, и помещение осветилось живым, колеблющимся огоньком свечи. Просторная комната была похожа на склад. Возле стены высились сложенные стопками пачки бумаг, рядом были грудой навалены стулья со сломанными ножками и другая рухлядь.

– Иди сюда, – позвал Леську Густав.

Девочка подошла к нему и увидела обжитой уголок. У стены диссонансом всему убранству башенки красовался настоящий камин с причудливой чугунной решёткой и мраморной полкой. Напротив камина валялись матрасы с набросанными на них подушками и скомканными одеялами. Рядом прилепился стол, сделанный из ящиков, застеленных газетой. Тут же были ящики, изображающие шкаф.

– Это и есть твой замок? – разочарованно спросила Леська.

– Ну да. Видишь, тут даже крыша не течёт, – с гордостью ответил Густав.

Губы Леськи задрожали от обиды.

– Я тебе поверила про замок и про короля, а ты меня обманывал, – сказала она.

– Ничего не обманывал. Это и есть самый настоящий замок, – настаивал Густав.

– Ты это кому-нибудь расскажи. Что я, не знаю, какие бывают настоящие замки? – насупилась Леська.

– Глупенькая. Это ведь не простой замок, а заколдованный.

Это меняло дело. Леська ещё раз огляделась и согласилась, что на заколдованный замок тут, пожалуй, похоже. Между тем Густав старался разжечь огонь в камине. Это ему удалось не сразу. Леська лежала на матрасе, укутавшись в плед, и смотрела, как языки пламени с жадностью набрасывались на скомканные листы бумаги и обрывки газет, но лишь оглаживали деревянные обломки мебели, не желая приниматься за них всерьёз. Наконец пламя занялось и, потрескивая, вгрызлось в деревяшки. Время от времени Густав шевелил поленья, при этом салют пляшущих, шаловливых искорок взметался ввысь.

– Сейчас мы устроим настоящий королевский пир, – сказал Густав, доставая из импровизированного шкафа консервную банку, несколько сырых картофелин и плитку шоколада.

Леська вдруг почувствовала, что она очень голодна, но Густав не спешил печь картошку. Он объяснил, что сначала угли должны прогореть.

– Хочешь есть? – спросил он.

– Ещё как, – вздохнула Леська.

Густав разломил шоколадку и протянул девочке.

– Поешь, пока картошка не поспеет. Глупости, что аппетит нельзя перебивать. В моём королевстве все перебивают аппетит, когда голодны, поэтому там нет голодных.

Леська с благодарностью приняла королевское угощение.

– А что ещё делают в твоём королевстве? – спросила она.

– Каждый день ходят друг к другу в гости на день рождения.

– Разве день рождения бывает каждый день? – удивилась Леська.

– Конечно, каждый день хотя бы у кого-нибудь бывает день рождения, а так как все жители моего королевства очень дружат, то и в гости приглашают сразу всех. Вот и получается, что праздник бывает каждый день, и кондитерам приходится каждый день печь именинный торт такой большой, что нужен целый час, чтобы обойти его кругом, а именинника поднимают на пожарной лестнице, чтобы он мог задуть свечи.

– И там никогда никто не ссорится? – спросила Леська.

– Конечно нет. В моём королевстве все очень умные и понимают, что из ссоры никогда ничего хорошего не выходит.

– А почему люди воюют друг с другом? – спросила Леська.

– Говорят, из-за власти, – пожал плечами Густав.

– А что такое власть?

– Ну это когда ты можешь делать всё, что хочешь, но всё равно не можешь этого делать, потому что у тебя нет на это времени.

Такое мудрёное объяснение надо было обдумать, поэтому некоторое время Леська сидела молча, а потом произнесла:

– Но ведь это глупо.

– Я тоже так думаю. Знаешь, взрослые часто говорят: «Когда вырастешь – поймёшь», а я думаю, они сами чего-то не понимают, иначе зачем всё разрушать, чтобы всем было плохо, когда можно строить, и тогда всем будет хорошо.

– Я бы очень хотела побывать в твоём королевстве, – мечтательно произнесла Леська.

– Ну конечно, побываешь. Хочешь, я назначу тебя принцессой?

– А это можно? – глаза девочки вспыхнули радостью.

– Проще простого.

Две крошечные фигурки сидели в круге желтоватого света, отбрасываемого пламенем камина, и тихонько разговаривали. Когда картошка испеклась, они достали её из углей и перекидывали с ладошки на ладошку, чтобы не обжечь руки. Картошка пахла дымком и была сахарно белая на изломе. Леська не ела ничего вкуснее.

За чугунной каминной решёткой переливались червонным золотом горящие головешки, словно сокровища заколдованного королевства. Время от времени они потрескивали. Этот звук походил на далёкие одиночные выстрелы, которые не могли разрушить гармонии и спокойствия сказочного государства короля Густава.

Огонь в камине давно погас. Леська лежала, закутавшись в одеяла, и думала о прекрасном сказочном королевстве и о том, как было бы хорошо его расколдовать. Она прикрыла глаза и вдруг услышала, как кто-то склонился над ней и тихонько произнёс: «Леська, вставай!»

Леська открыла глаза. Перед ней стоял Густав, только одет он был не в джинсы и клетчатую рубашку, как раньше, а в тёмно-синий бархатный камзол с серебряными пуговицами. На голове у него сияла золотая корона. Она была великовата и сползала Густаву на нос так, что время от времени ему приходилось сдвигать её на затылок.

Леська огляделась и застыла в изумлении. Захламлённая башня преобразилась. Она стала просторной дворцовой залой. Вдоль стен стояли стулья с высокими спинками и золочёными ножками. Мраморные колонны подпирали расписной потолок, на котором были изображены парящие в облаках ангелочки. Из залы вела огромная стеклянная дверь, за которой был виден сад, и ярко светило солнце. Только камин с почерневшей чугунной решёткой оставался всё тем же. В нём весело потрескивали красноватые поленья.

– Густав, твой замок расколдовался! – Леська от радости захлопала в ладоши.