Единожды солгавший - Тамара Крюкова

Одинокая и потерянная, она не знала, что делать. До первой электрички было ещё долго. Да и как появиться дома в таком виде: в кружевных трусиках под шубой? Что подумают родители? Как она им всё объяснит? Ей хотелось умереть.

Она представила, как лежит в белом платье среди цветов, бледная и очень красивая. И Антон приходит с ней прощаться. Он раскаивается, падает на колени, целует её холодные руки и понимает, что будет любить её вечно.

У Светы к глазам подступили слёзы. А может, он уже сожалеет о том, что произошло? Но тут перед мысленным взором всплыла картина, как Антон демонстративно обжимается с голой брюнеткой. Ничего он не раскаивается. Ему всё равно. Даже если она заболеет и умрёт. Света продрогла до костей. Было глупо убегать с дачи раздетой, но гордость не позволяла ей вернуться за одеждой. К тому же, вспоминая оргию, девочка не могла подавить в себе отвращение и пойти назад.

Обида слежавшимся комом оседала в душе. Антон прекрасно знал, что она ушла на мороз, и даже не поспешил за ней, не догнал. Как он мог так поступить? А может, он просто не знает, где её искать? Может быть, он сейчас рыщет по всему посёлку?

Света понимала, насколько призрачна эта надежда, но всё же цеплялась за неё. Вопреки всему она ждала, что он появится здесь и скажет, что был не прав. Но он не приходил. Ему было безразлично, что с ней станет. Он бы запросто потом ещё и поделился ею с этим мозгляком Андреем, точно она была вещью. Пощёчина ещё горела у неё на щеке. Света ненавидела его. Она хотела умереть. Назло ему. Назло всем им. Прямо сейчас.

В тишине послышался говор и шаги. К лавочке приближались четверо парней. На пустынной платформе спрятаться было некуда.

У Светы по спине пробежали мурашки. Бежать? Но куда? Даже если бы она могла вернуться на дачу, то не успела бы. Искать защиты? Но у кого? Вокруг ни души.

Сжавшись в комочек, девочка в оцепенении смотрела, как четверка подошла к ней.

Вид пришедших не сулил ничего хорошего. Натуральная уличная стая: бритоголовые, лет по пятнадцать-шестнадцать. От таких парней ребята её круга всегда держались подальше.

– Ты чего тут сидишь? Обидел кто? – вопрос прозвучал не враждебно, и Света, помимо своей воли, в голос разрыдалась.

– Ну нюни разводить. Толком скажи.

– На вечеринку… на дачу пригласил… Он подлец, подонок… – отрывисто всхлипывала девочка.

– Это богатенькие, что ли, кайф ловят? Вот сволочи, – сплюнул один.

– Я бы такую девчонку ни за что на мороз не выгнал, – сказал другой, сверля Свету взглядом, от которого она невольно глубже вжалась в скамейку.

– Ну ты, Додон, девочку не трогать, понятно? Что мы, козлы какие?

– Да ладно тебе, Колян. Я же просто так сказал.

– И я просто так. Все слышали?

Возражений не последовало, видимо, Кол ян был здесь непререкаемым авторитетом. Парень обратился к Свете:

– Это наша территория. Тут тебя никто пальцем не тронет. Ты теперь под нашим крышаком. Первой же электричкой тебя домой доставим.

Света с удивлением оглядела ребят. Кто бы мог подумать, что именно среди тех, кого она всегда опасалась, она найдёт поддержку и защиту?

– Я не могу вернуться домой в таком виде. У меня там осталась одежда, – проговорила девочка.

Она встала со скамейки. Увидев, что сапоги надеты на босу ногу, парни присвистнули.

– Ну дела. Значит, тебе надо за шмотками вернуться?

– Нет. Я одна не могу, – тихо сказала Света, глядя в землю.

– Да, поворотец, – задумчиво протянул Колян. – Много их там?

– Два с половиной, – сказала Света, не удержавшись, чтобы не съязвить про Андрея, – и ещё две девчонки.

– Ладно, замётано. Пойдём за твоим шмотьём, – кивнул Колян и предупредил товарищей: – Морды бить не будем. Просто пугнём толстопузов.

Пугнуть? Впервые за всё это время Света воспрянула духом и даже посмотрела на ситуацию с юмором. Забавно получится, когда она явится в сопровождении таких защитников. У этой братии поджилки затрясутся при виде бритоголовых молодцев. Она ещё отомстит за своё унижение.

Дача стояла тёмной, только окна гостиной на первом этаже освещались мягким светом скрытых светильников.

Света настойчиво нажала кнопку звонка. Дверь открыли не сразу. Наконец щёлкнул замок.

– Ну что, проветрилась? – зевая, заспанным голосом спросил Андрей, как будто речь шла не о том, что она два часа проторчала раздетая на морозе, а о простой прогулке.

Парень распахнул дверь, впуская девочку внутрь, и тут увидел её эскорт. Сон с него как рукой сняло.

– Я пришла за вещами, – холодно доложила Света.

Андрей растерялся, а когда сообразил захлопнуть перед незнакомыми парнями дверь, те уже беззастенчиво оттеснили его и прошли в дом.

– Это ты, что ли, половина? – ухмыльнулся Колян, смерив Андрея оценивающим взглядом. – Не дрейфь, пацан, не тронем. Или тебе уже памперсы понадобились?

Парни загоготали. Развязность и оживлённость Андрея исчезли без следа. Потеряв дар речи, он безропотно позволил бритоголовым пройти в гостиную.

Погасшие оплывшие свечи. Тарелки с объедками и окурками. Полупустые бутылки. Всё тот же осклабившийся негритёнок. Банановая кожура свешивается из корзины ему на глаза. Голые тела, валяющиеся на ковре, как после побоища. Кино кончилось.

– Не хило, – сказал Колян, с интересом рассматривая живописную батарею бутылок на сервировочном столике.

– Смотри-ка, они ещё и косячком баловались, – усмехнулся Додон.

Света обвела взглядом комнату. Антон лежал навзничь, положив голову на живот шатенки. Уходя, Света оставила его в объятиях брюнетки. А она-то, дура, надеялась, что он раскается и пойдёт её искать.

– Ребята, – жалобно проблеял дрожащим голосом Андрей.

Все продолжали спать.

– Ладно, забирай шмотки, и пойдём, – сказал Колян. Потом обернулся к Андрею: – Это – за моральный ущерб.

Он прихватил пару бутылок виски.

Света неотрывно смотрела на Алтона. К горлу подступил комок то ли тошноты, то ли ненависти. Она вспомнила, с какой лёгкостью он выплюнул обидное слово: «Дрянь», – и невольно потянулась ладонью к щеке, куда пришлась пощёчина.

– Он меня ударил. Я хочу, чтобы он заплатил за это, – отчеканила девочка, указав на Антона.

– Как скажешь. Твоё желание – закон.

Колян подошёл к Антону и слегка пнул его в бок носком ботинка.

– Эй, вставай. Лежачего не бью.

Наконец-то спящие зашевелились. Антон открыл глаза. Не понимая, что происходит и где явь, а где сон, он недоумённо уставился на незнакомца. Свету покоробило, что он даже не пытался прикрыть свою наготу.

– Ты кто? – спросил он, как будто всё ещё надеялся, что стоящий перед ним парень – порождение галлюциногена.

– Конь в пальто. Ну так как, драться будем? Или по простому дать тебе в морду?

Придя в себя, Антон поспешно поднялся. Куда делись его снобизм и уверенность. В лице читался нешуточный испуг.

– Что ты с ним церемонишься? Врежь ему как следует, – скомандовала Света.

Антон только сейчас заметил её присутствие.

– Ты? Откуда? Зачем?

– Смотри-ка, какой любопытный. Спроси ещё: «Что? Где? Когда?» – съязвила Света.

Неожиданно рыхлый, флегматичный Никита взял на себя роль героя. Он бросился на бритоголового, чтобы сбить того с ног, но реакция у тренированного Коляна оказалась лучше. Никита мешком отлетел в сторону, ударившись о каминную решётку. Девчонки завизжали. Антон трусливой рысцой побежал к лестнице на второй этаж. Додон бросился за ним, но Колян властно прикрикнул: «Не тронь! Он мой!»

Тяжёлый кулак пришёлся прямо в челюсть. Антон пошатнулся. Пытаясь сохранить равновесие, он ухватился за негритёнка, и они вдвоём полетели на пол.

Звон стекла. Крик. Глухой звук ударов. Визг девчонок. Мобильный телефон в руках у Никиты. «Ах ты сволочь!» Тяжёлая подошва ботинка, смачно вдавившая аппарат в паркет. Треск.

– Так их! Бей! Уроды! Извращенцы! – войдя в раж, кричала Света.

Антон уже поднялся и пытался ретироваться в столовую.

Заметив его манёвр, Света в исступлении схватила бутылку и ударила его по голове. Юноша обмяк и повалился на пол.

Всё разом стихло. Струйка крови, смешавшаяся с красным вином. Слипшиеся волосы. Запрокинутая голова. Неестественно белое обнажённое тело. Взгляды были прикованы к нему. Все думали об одном, но никто не решался подойти. Напротив, невольно расступились.

«Я его убила», – подумала Света и поразилась своему спокойствию. «Я убила его», – мысленно повторила она, но смысл происшедшего так и не дошёл до неё окончательно. Она ещё не чувствовала ни ужаса, ни боли, находясь под наркозом шока.

Как заведённый автомат, она стала безотчётно и хладнокровно собирать свои вещи. Все застыли в оцепенении, точно обратились статуями вместо разбитого негритёнка. Света была единственной живой душой среди безжизненных восковых манекенов.

– Братва, смываемся! – наконец произнёс Кол ян.

Света методично проверила, всё ли она взяла, и неторопливо направилась к выходу, прижимая к себе ворох одежды. Уже возле двери она обернулась. Антон со стоном пошевелился.