Взломщики кодов - Дэвид Кан

Организация, которую Треппер создал во главе с Шульце-Бойзеном и Харнаком, оставалась законсервированной вплоть до того момента, когда 22 июня 1941 г. немцы перешли советскую границу. И сразу Москва потребовала от «Красного оркестра» информацию о планах немцев. Вскоре радиопередатчики заполнили эфир, почти непрерывно передавая пятизначные группы шифровок. Первая криптограмма была перехвачена 26 июня 1941 г. немецкой службой радиоконтрразведки в городе Кранце в Восточной Пруссии. Но расшифровать и эту, и все последующие перехваченные криптограммы «Красного оркестра» не удалось. В то время служба радиоконтрразведки имела в своем распоряжении только шесть пеленгаторов дальнего действия, и нехватка оборудования сильно затрудняла слежение за передатчиками.

Только в октябре 1941 г. стало известно, что перехваченные сообщения предназначались для Москвы, а в декабре была запеленгована первая радиостанция «Красного оркестра». 13 декабря отряд солдат, неслышно ступая сапогами, поверх которых были надеты носки, бесшумно поднялся на второй этаж дома 101 по улице Аттребатов в Брюсселе. Они ворвались в одну из комнат и арестовали там радиста-шифровальщика Михаила Макарова – лейтенанта советских ВВС, родственника министра иностранных дел Вячеслава Молотова. Одновременно были арестованы два других советских агента. В этот момент в доме появился Треппер. Он разговаривал с невероятным апломбом и, выдав себя за продавца кроликов, ловко сумел избежать ареста.

В камине немцы обнаружили обугленный клочок бумаги, исписанный цифрами. Ясно, что это были записи, сделанные в процессе шифрования какого-то сообщения, и немецкие дешифровальщики немедленно принялись за его изучение. Фраза, записанная на найденном клочке бумаги, была на французском языке и больше походила на часть ключа, чем на открытый текст. В этой фразе присутствовало слово «ПРОКТОР». Служба радиоразведки допросила хозяйку, наивную пожилую вдову, которая перечислила одиннадцать книг, которые читал ее постоялец. На 286-й странице научно-фантастического романа французского писателя Ги де Терамона «Чудо профессора Вальмара» дешифровальщики нашли действующее лицо с именем Проктор. Они сумели правильно понять важность этого совпадения. Роман Терамона дал им возможность прочесть 120 шифровок, которые принадлежали одной из самых активных радиостанций «Красного оркестра». В прочитанных сообщениях говорилось о весеннем наступлении немцев на Кавказе, давались данные о состоянии немецких ВВС, сообщались сведения о потреблении горючего, о потерях и содержалась некоторая другая важная информация. Но все имена разведчиков, упомянутых в этих сообщениях, были псевдонимами, а три арестованных на улице Аттребатов агента не хотели или не могли дать о них информацию. Служба радиоконтрразведки удвоила усилия.

После своего мелодраматического побега Треппер немедленно предупредил остальных членов «Красного оркестра» о провале. Курьеры доставили из Москвы новые ключи, и вскоре «Красный оркестр» «заиграл» с удвоенной силой. Многие исполненные им номера звучали по заявкам из Москвы.

«Жильберту42 от Директора.

Проверьте, действительно ли Гудериан43 собирается прибыть на Восточный фронт. Под его ли командованием находятся 2-я и 3-я армии? Доложите о 26 бронетанковых дивизиях, которые формируются во Франции».

Разведывательные сведения стекались от информаторов, работавших в различных областях. Шульце-Бойзен обосновался в дешифровальной службе министерства авиации. Харнак занимал высокий пост в министерстве экономики. У «Красного оркестра» были также ценные источники информации в министерстве иностранных дел, в контрразведке ВВС, в министерстве труда и пропаганды, а также в армейской криптографической службе. Монотонное звучание радиопередатчиков было для Москвы лучше всякой музыки. Благодаря «Красному оркестру» там узнали о немецком плане блокады Ленинграда, о точном времени выброски многих парашютных десантов, о ежемесячном производстве самолетов, о найденном в финском городе Петсамо советском коде, о потерях ВВС Германии, о производстве военных самолетов, о технических данных нового истребителя «мессершмитт», о создании синтетического горючего, о немецких внешнеполитических акциях, о внутренней оппозиции нацизму и о передвижениях немецких войск вдоль реки Днепр.

Но «Красный оркестр» играл не только для Москвы Немецкая служба радиоперехвата внимательно слушала издаваемые «Красным оркестром» звуки, казавшиеся ей отвратительной какофонией. И хотя криптограммы оставались неразгаданными, их источник можно было попытаться выследить. 30 июня 1942 г. на территории Бельгии была выявлена другая советская разведывательная группа, во главе которой стоял агент с большим стажем работы Йоган Венцель, за отличные знания в области радиотехники получивший прозвище Профессор. Он был схвачен рядом с еще теплым радиопередатчиком. Венцелем занялось гестапо, и дело, начавшееся с психологической встряски от ареста, довершило грубое физическое воздействие на человеческую плоть. Широкая осведомленность Профессора о системе шифрованной связи советских агентов позволила немецкой радиоразведке прочесть ранее перехваченные криптограммы «Красного оркестра». В одном из сообщений почти годичной давности ей удалось обнаружить настоящие адреса Шульце-Бойзена и Харнака. Так «Красный оркестр» остался сразу и без «дирижера», и без «концертмейстера», что не замедлило сказаться на качестве исполняемых им «мелодий».

Среди всех советских разведывательных сетей, действовавших во время Второй мировой войны, самой важной была швейцарская. Эта сеть поставляла в Центр исключительно ценную информацию благодаря тому, что своим плацдармом она избрала нейтральную Швейцарию, где в течение длительного времени была недосягаемой для немцев. Там чрезвычайно плодотворно трудился советский агент по кличке Люси, которого многие считают величайшим разведчиком военного времени. Под этой агентурной кличкой скрывался Рудольф Росслер – маленький и неприметный издатель католических книг на немецком языке. Среди источников, которыми пользовался Росслер, числились десять его товарищей по Первой мировой войне. Все они были немецкими офицерами, причем пятеро из них в ходе войны стали генералами и заняли высшие военные посты. Например, Фриц Тиль возглавлял шифровальный отдел верховного командования Вермахта. Пользуясь техническими средствами, имевшимися в его распоряжении, Тиль организовал канал оперативной радиосвязи с Росслером, чтобы передавать тому свежайшие разведывательные данные, которые добывал, находясь в самом центре управления немецкими войсками.

Главой разведывательной сети «Люси» являлся Шандор Радо, профессиональный картограф. Он был венгерским коммунистом, засланным в Швейцарию в 1936 г. для вербовки агентуры. Помощником Радо и его основным радистом был Александр Фут – невозмутимый, похожий на медведя 35-летний англичанин, который жил в Швейцарии на собственные средства, якобы уклоняясь от службы в английской армии.

В середине июня 1941 г., ночью Фут отправил в Центр короткую, но важную радиограмму:

«Директору от Доры44 через Тейлора45.

Гитлер окончательно принял решение совершить нападение на Россию 22 июня».

На Сталина эти данные не произвели никакого впечатления, как, впрочем, и информация, полученная от Зорге. Сталин посчитал, что заинтересованность Германии в покорении Англии и расчленении ее империи значила гораздо больше, чем разведывательные сведения из этих двух источников. Данный случай хорошо иллюстрирует одну из самых сложных проблем в оценке информации, поставляемой разведкой, – проверку ее достоверности.

Вначале Фут связывался с Центром только дважды в неделю, но после нападения Германии на Советский Союз Центр потребовал вести радиопередачи круглые сутки. В результате Фут, работавший без помощников, еле-еле справлялся со своей работой. После ночи, проведенной за радиопередатчиком, он вставал в 10 часов и проводил свое утро, как это положено делать английскому эмигранту, а после полудня в уединенном месте встречался с курьером. «Вернувшись после встречи, – писал он, – я обычно весь вечер занимался шифрованием». Согласно полученным из Центра наставлениям, шифрование сообщений можно было осуществлять только после наступления темноты и за запертой дверью. Но Центр постоянно торопил с отправкой накопленных разведывательных сведений, и Футу очень часто «приходилось шифровать сообщения в любую свободную минуту». За все время своей работы в качестве шифровальщика Радо Фут в общей сложности отправил более 2 тысяч шифрованных радиограмм – примерно по шесть радиограмм в сутки, в каждой из которых было примерно по 100 слов.

Связь с Центром поддерживалась на определенных частотах. Центр отвечал на своих собственных частотах. Затем обе станции меняли частоты и позывные для вечерней работы.