Жесть - Вячеслав Шалыгин

В полуобморочном состоянии после испытанной в толще Барьера трехкратной перегрузки Вован добрался-таки до поселка Плотниково (заходил с юго-востока) и устроился на привал. Развел костерок, перекусил «биг-маком» и даже принял для храбрости сто граммов модной нынче настойки «Коноплевка». В общем, отдал дань сталкерской романтике.

Отдохнув, Вован решил двигать дальше, но не тут-то было. Присматривавшаяся до сих пор к новой жертве Зона вдруг распахнула свои объятия и улыбнулась, показав «мотыльку» (как сталкеры называют новичков без вживленных имплантов) острые стальные зубы.

Поблизости от бивака незадачливого Вована прокатились сначала несколько ужасных тварей на колесном и гусеничном ходу, а затем, уже прямиком по тлеющему кострищу, рюкзаку и дробовику протопали шагающие биомехи какого-то странного вида, с четырьмя манипуляторами. В результате от вовановского бивака не осталось ничего, кроме смешанных с золой ошметков и расплющенного куска железа с клеймом «ТОЗ». Самого ходока спасло лишь то, что он успел забиться под жестяной куст метрах в десяти от стоянки и свернулся дрожащим от ужаса калачиком.

Минуты три после того, как биомехи скрылись из вида, ничего не происходило. Вован даже немного расслабился, выполз из-под куста и сделал несколько снимков, чтобы подтвердить, что действительно побывал в Зоне. Но вскоре он понял, что это было только начало.

Неподалеку захлопали выстрелы, загремели взрывы и засверкали ослепительные вспышки. Вован снова забился под автоны, а потому не смог пояснить в своем рассказе, что же происходило неподалеку от Плотникова в тот злосчастный день. Наверное, какой-то бой местного значения. А кто бился и с кем, Вован так и не понял. То ли люди с биомехами, то ли одни чугунки с другими, то ли все вместе. Но суть, опять же, не в этом.

Осознав, что без припасов, снаряжения и дробовика, безжалостно растоптанных ботами, дальше ему не пройти (а Копейкин подозревал, что просто до смерти перепугавшись), Вован решил повернуть обратно.

Как решил, так и сделал. Пулей вылетел из укрытия и помчался к Барьеру.

Летел Вован, конечно, как пуля, но в отличие от сего снаряда все-таки иногда касался земли. И когда решил сделать это в очередной раз, вдруг не нашел точку опоры. Грубо говоря, провалился. Нет, не сквозь землю, а только в глубокий овраг.

Пьяным, говорят, море по колено. И хоть Вован был не так уж пьян, ноги он не переломал, шею не свернул и вообще отделался легким испугом. Хотя падал долго и приземлился не очень мягко. Поскольку приземлился на хребет какому-то жуткому созданию, лишь отдаленно напоминающему человека.

Изуродованная механической заразой образина стойко выдержала удар, и даже – о чудо! – не убила незадачливого ходока. Наоборот, помогла ему подняться и указала на узкую промоину, по которой чуть позже Вован выбрался из оврага.

Сначала Вован, конечно, сильно испугался, а когда увидел, что подобных тварей в овраге десятка два, то и вовсе чуть не испустил дух, но все остальные железные уроды не проявили к ходоку никакого интереса. Они были заняты монтажом защитной сетки на какой-то трубе большого диаметра, торчащей прямо из склона оврага.

Случайно атакованный Вованом урод тоже быстро потерял интерес к ходоку и отправился дальше по своим делам. Ходок, естественно, воспользовался моментом и сначала бочком, а затем лицом вперед, но на четвереньках выбрался из оврага.

Как очутился снаружи Барьера, Вован почти не помнил. Второй за полдня переход через зону повышенной гравитации отнял у парня все силы, поэтому очнулся он только наутро в больничке поселка Горный.

Вот, собственно, и вся история. Одна из тысяч подобных. Что в ней странного? А странной оказалась фотография. Нет, не Вована. И даже не им сделанная. Но ходок прикрепил ее в качестве иллюстрации, с пометкой «вот такой хрен меня и выручил». На фото был изображен, конечно же, не куст огородного растения и не его корень. С фото диковато, страшно, но одновременно грустно смотрел типичный сталтех.

Насколько Копейкин разбирался в обитателях Зоны, этот вид полумертвых тварей, населяющих «жестяной ад», никогда не отличался доброжелательностью и сочувствием к людям. Сталтехи вообще ни в чем хорошем не были замечены еще никогда и никем. Как и прочие исчадия Узла и порождения техноса, они были запрограммированы исключительно на выживание. А такая программа признает своими только изделия того же вида, да и то не всегда. Все остальные для нее чужаки, то есть враги, которых следует уничтожать на месте.

Нет, в любой программе случаются сбои, или бывают ситуации, в которых чугунки объединяются и действуют по другим программам. Но описанный Вованом случай не подходил ни к тому, ни к другому варианту. Сбои случаются у отдельных экземпляров, а в овраге работали несколько сталтехов. Что же касается объединения и действий по нетипичной программе, это относилось к боевым группам чугунков и, в любом случае, было направлено против людей.

А тут вдруг такой акт неприкрытого гуманизма. С чего вдруг? Вован наврал? Вряд ли. Вруны, которые хотят показаться крутыми перцами или настоящими мужчинами, придумывают обычно героические истории или хотя бы утверждают, что доходили до тамбура. А тут и обделался автор не раз, и драпанул, едва припекло, и в больничке вояж закончил. Все, как и бывает на самом деле.

Кстати сказать, рассказ о такой вот «неудачной ходке» характеризовал автора с гораздо лучшей стороны, чем любого фантазера. Признаться в своих неудачах, в своих слабостях, даже в трусости – это на самом деле как раз по-мужски. Как ни парадоксально звучит. Это как раз смело, а еще это правильно. Ведь от этого есть хоть какая-то польза другим. Прочитает какой-нибудь салага и призадумается, а стоит ли экспериментировать, рисковать жизнью ни за грош? А от героических фантазий один вред. И подростков с толку сбивают, и самим авторам потом стыдно, что такую чихню в Сети выложили. Так что Вовану Копейкин мысленно выразил свой респект.

Выразил, а после крепко задумался. Даже блоги прекратил шерстить. Эпизод в овраге никак не шел у Ивана из головы. Что-то в этой необычной ситуации было. Что-то важное. Но что конкретно?

«Прирученные сталтехи? Остатки разума и человеческих понятий у бывших людей, превратившихся на девяносто процентов в биомехов? Какая-то нехарактерная для сталтехов программа трудовой деятельности? Что меня зацепило?»

Иван вдруг насторожился. Какая-то мысль почти сформировалась, но пока не всплыла на поверхность сознания. Требовалось срочно ей помочь.

Иван вернулся к тексту и еще разок пробежал взглядом по описанию эпизода в овраге. «Трудовая деятельность», нехарактерная программа, труба с защитной сеткой… Копейкин задумался. Что за агрегат на самом деле монтировали сталтехи в том овраге? И как эти полумертвые, практически лишенные интеллекта существа могли вообще что-то созидать. Они ведь всегда только разрушали. Неужели их действительно кто-то приручил и выдрессировал? Но кто и зачем?

Более продвинутые биомехи? Вряд ли. Они не строили ничего руками или манипуляторами, ни своими, ни чужими, для этого у них имелись скорги.

Люди? Тоже сомнительный вариант, хотя… если подумать… почему бы нет? Да и ничего другого просто не остается. Но зачем использовать сталтехов там, где можно обойтись таджиками?

«А если нельзя обойтись? – вдруг осенило Копейкина. – Мало ли какие места встречаются в Зоне. А если кругом кипящая ртуть или другая ядовитая среда? Если повышена гравитация, перепады температур космические и давление зашкаливает, как тогда быть? Роботов использовать? Так их скорги сожрут за милую душу… Стоп! Давление! Что-то я слышал про высокое давление, кто-то рассказывал… про двадцать атмосфер. А-а… военные рассказывали! Сразу после того, как закончилась моя одиссея по акватории Зоны. Они рассказывали, что Технокракен способен выходить за пределы локаций, потому что добывает на большой глубине энерговещество и хранит его в своем трюме под высоким давлением… Энерговещество! Скоргиум! Вот для чего могут пригодиться сталтехи. Для добычи скоргиума! Ай да Копейкин, ай да сукин сын! Соображаешь!»

Считать себя особо сообразительным всегда приятно. Вот только что давала эта догадка? Иван понял это не сразу. Сигналы организм по-прежнему посылал, на интуитивном уровне Копейкин чувствовал, что напал на след, но очевидной связи с заданием Черного Лиса пока не просматривалось. Пришлось ему пришпорить свою сообразительность еще разок.

Добычу скоргиума в Академе и рейд военных по Старой Зоне увязать никак не получалось. Если бы шахта, рядом с которой возились сталтехи, располагалась в Чернобыльской локации, другое дело, притянуть факты друг к другу, пусть и за уши, было бы возможно. Но события произошли в разных локациях, а значит… никакой связи между ними не существовало. О чем бы там ни сигналила интуиция.