Афганский гладиатор - Александр Тамоников

– Там этого не поняли бы и засыпали вопросами, ответы на которые я дать не могу. Так что пусть лежат, где лежат. До поры до времени. Кто-нибудь из ребят уже прибыл или я первый?

Полковник прошелся по кабинету:

– Нет, ты не первый. В Ташкенте уже половина группы, остальные прибудут до утра.

– Базируемся до отправки в том же месте?

– Да, в доме на окраине города. Постановка предварительной задачи завтра в 10 утра, в 13-00 борт на Кабул. Уточненную цель командировки, как всегда, доведет по прибытии в Афганистан подполковник Потапов. А сейчас давай пропуск, я его отмечу, спускайся к выходу из штаба. На служебной стоянке увидишь мою машину. Коля доставит тебя на конспиративную квартиру. Не проси Николая остановиться у магазина, чтобы водочки прикупить. Не остановится. И чтобы до завершения работы ни капли в рот! Это ясно?

– Ясно!

Старший лейтенант передал полковнику пропуск, тот расписался в нем, сказал:

– Медкомиссия около восьми утра. Чувствуешь себя нормально?

– Как всегда. Одна беда – душа болит!

– С чего бы это?

– Есть причина, Сергей Леонидович, но на предстоящую работу она никак не повлияет.

– Ну, смотри.

Полковник нагнулся над столом. Сделал отметку в блокноте:

– Итак, Тимохин здесь. Хорошо.

Поднял взгляд на старшего лейтенанта:

– Можешь идти, Александр Александрович.

– Есть, товарищ полковник.

Александр вышел.

На столе полковника раздался звонок телефона внутренней линии штаба. Феофанов ответил:

– Слушаю!

– Это генерал Дмитриев. Боевая группа Фергана собралась?

– Не совсем, товарищ генерал. Но к завтрашнему утру все будут на месте!

– В час группа должна убыть в Кабул. Самолет ждать не будет!

– Я в курсе.

– Как отправите «Фергану», доклад мне!

– Есть!

Полковник положил трубку на рычаги, подумал: с чего это вдруг отправкой боевой группы Фергана заинтересовался сам Дмитриев? Да, он куратор деятельности подобных подразделений, но никогда раньше не вмешивался в подготовку групп к отправке. А тут проявил интерес. Не связан ли он напрямую с той задачей, что придется решить «Фергане» в Афганистане? Наверное, связан, ведь основная цель диверсионного подразделения – полковник Кашнин, в прошлом непосредственный подчиненный Дмитриева. И от того, что может сказать Кашнин по возвращении в Союз, вполне может зависеть судьба Дмитриева. Впрочем, может и не зависеть!

Александр же, спустившись из штаба, вышел на улицу. Помня предупреждение полковника и, не собираясь подчиняться, старший лейтенант пошел не к стоянке служебных легковых автомобилей офицеров штаба округа, а к ближайшей чайхане, где и купил запрещенную Феофановым водку. Встречу с ребятами следует отметить, сколько не виделись и сколько уже вместе прошли. К черту всякие запреты. Затарившись водкой, Александр вернулся к штабу. «Волгу» полковника заметил еще на выходе. Подошел к ней. Водитель, прапорщик, которого все звали Николаем, безмятежно спал, откинувшись на сиденье. Правильно делал. Время зря не терял. И служба шла.

Тимохин постучал по дверце:

– Эй, извозчик, на Тверскую едем?

Прапорщик приоткрыл один глаз:

– На Тверскую? Едем, если у пассажира хватит денег. Запрошу много!

– Ну, тогда не на Тверскую, а на Улугбека! Привет, Коля!

– Здорово, Саня! Ты сегодня уже пятый из группы, которого я везу на окраину города.

– Значит, еще шестерых придется ждать!

– А куда денешься? Плохо, что до утра! Самолет Крымова прилетает из Самарканда в 3-30.

– Ничего, Феофанов учтет твою ночную работу и предоставит заслуженный выходной.

– Ага! Дождешься! Это только кажется, что служба у водителя высокого начальника – лафа. На самом деле каторга.

Тимохин посоветовал:

– Так бросай баранку и давай к нам, в группу!

Прапорщик отрицательно покачал головой:

– Нет уж, Саня, спасибо. Если у меня работа – каторга, то ваши рейды – это очередной подъем на плаху. С большой долей вероятности невозможности сойти с нее, сохранив голову. Так что я лучше помучаюсь водителем. Ну что, поехали?

– Поехали!

Сев на место переднего пассажира, Тимохин повернулся к прапорщику:

– Слушай, Коль, а это правда, что ты не остановишь машину возле магазина, если я попрошу тебя сделать это?

– Правда! И не доматывайся до меня, Саша. Полковник приказал, никаких покупок во время перемещения на хату. Что я могу сделать?

– Ну, скажем, остановиться не у магазина, а чуть подальше от него, у телефонной будки.

– Не губи, Сань. Полковник, узнав о нарушении приказа, три шкуры с меня спустит. Это с вами он такой вежливый, а мне вставит по первое число.

Александр улыбнулся:

– Ладно! Вези, куда приказано, не останавливаясь даже на светофорах, а то как бы и за это не наказал!

– Вам смешно. Прилетели – улетели. А мне его каждый день возить.

– Все, все! Закрыли тему! Веди свой кабриолет на Улугбека!

«Волга», переехав трамвайные пути, пошла к центру. У станции метро резко повернула влево и продолжила движение на выезд из города.

Большой одноэтажный дом за высоким каменным забором стоял недалеко от памятника Улугбека, укрытый от посторонних глаз густой рощей, окружавшей дом. С тыла забор омывался широким и глубоким арыком, справа соседствовал с пожарной частью, слева до оврага расстилался пустырь. Спереди дом прикрывался двумя частными участками, между которыми пролегала щебеночная дорога к роще и воротам хорошо замаскированного дома. В этом здании и находилось база сбора и кратковременного проживания на период подготовки сводной диверсионной группы Фергана. Николай виртуозно свернул с дороги, уходящей на Чирчик, к роще и конспиративному дому. При подъезде к забору ворота распахнулись, и двое сверхсрочников, подчиненных Феофанову, проводили взглядом «Волгу» начальника. Та встала на мощеном дворе перед входом в здание.

Водитель-прапорщик произнес:

– Ну, вот и приехали. Ты выходи, Саня, а я назад к штабу. Часа через два еще пару ребят подвезу. А ты устраивайся здесь как дома, не стесняйся.

– Я не стесняюсь, Коля, но если мы к вечеру останемся без пойла, боюсь, тебя ждут большие неприятности. Так что, помня приказ шефа, думай и об этом. Ребята не простят тебе подобной подлянки.

– Да ну вас всех! Чего в клещи-то берете?

– Подумай, Коля! Это все, что пока от тебя требуется.

Александр вышел из салона и тут же увидел шедших к нему боевых товарищей – старшего лейтенанта Мишу Дворцова, капитана Игоря Березича, прапорщиков Ивана Сергеева и Володю Шунко.

Офицеры и прапорщики обнялись. Да, они служили в различных частях Туркестанского военного округа, но их объединяло одно – боевое секретное подразделение Фергана, бойцами которого они все являлись, убывая в так называемые командировки, и в составе которого выполняли сложные задачи в Афганистане. Их собирали вместе нечасто. Раз, от силы два раза в месяц, но то, что они делали «за речкой», было поистине неоценимо и рушило множество самых коварных планов руководства моджахедов.

Березич, осмотрев Тимохина, сказал:

– А ты никак поправился, Саня? Лишних килограммов набрал?

– Откуда, Игорек? И рад бы, да не получается.

– А у нас новость.

Александр спросил:

– Что за новость?

– Мишка Дворцов успел жениться! А ведь на прошлом выходе как рыба молчал, что у него появилась невеста. Выказывал себя этаким женоненавистником. Дворцов улыбнулся:

– Вам скажи до времени, достанете до смерти!

Тимохин поддержал товарища:

– Правильно сделал, Миша! Поздравляю! Я вот, мужики, тоже скоро завяжу с холостяцкой жизнью!

Сергеев удивился:

– Да ты вроде женат, Саня?

Тимохин ответил:

– Вот именно, что вроде. Как вернемся из Афгана, поеду в город, разведусь и... тут же женюсь!

Березич воскликнул:

– Вы что, все с ума сошли?

Александр улыбнулся:

– Точное определение, капитан. Но... если бы ты видел женщину, с которой я всего три дня назад познакомился, то сам бы голову потерял.

– Ну уж нет! Меня ни одна баба не возьмет. И если женюсь, то лет под сорок перед дембелем, при условии, конечно, если доживу до сих преклонных при нашей работе лет.

Шунко поддел Березича:

– Ты, Игорь, доживешь! Потому как везунчик. Помнишь, в прошлый раз на тебя из-за валуна дух вышел, а у нас, как назло, патроны в магазинах кончились. Вышел и целился метров с пяти. Казалось бы, все, кранты тебе, ну что еще? Духу осталось всего ничего, лишь нажать на спусковой крючок. И он нажал. Я застыл, ожидая роковой очереди, а ствол моджахеда молчит. Ну и метнул в него нож. Потом как посмотрели его китайский «калаш», ясно все стало, на перекос патрон в патроннике встал. Это ли не чудо и не везение? Кто-нибудь когда-нибудь слышал о подобном? Вот то-то. Так что жить тебе, Игорек, до глубокой старости.