Комплекс хорошей девочки (ЛП) - Кеннеди Эль

У костра Стеф и Алана подшучивают над Эваном из-за какой-то девушки, с которой он вчера переспал, после того как подрался с ее парнем. Впервые я слышу о том, и о другом, но Эван не особенно откровенен, когда речь заходит о его проступках. Из того, что я понял, он играл с несколькими клонами из Гарнет, которые отказались платить после того, как он обошел их в бильярде.

— Она пришла сегодня вечером с сияющими глазами, спрашивая, где она может тебя найти, — говорит ему Алана.

Он бледнеет.

— Ты не дала ей мой номер, не так ли?

Алана позволяет ему попотеть несколько секунд, прежде чем они со Стеф расплываются в улыбках.

— Конечно, нет. Это противоречило бы кодексу дружбы.

— Кстати, о кодексе дружбы, говорится ли в нем что-нибудь о том, чтобы заставить ваших друзей сидеть в первом ряду во время вашего слюнявого сеанса поцелуев? — Стеф замолкает, указывая на преступника, о котором идет речь.

На дальнем краю кострища наш друг Тейт развалился на одном из старых шезлонгов, а соблазнительная темноволосая цыпочка накрыла его, как одеялом. Его рука зарыта в ее волосы, а язык у нее во рту, в то время как она трется о него, как кошка в марте. Они не замечают нашего присутствия.

— Бесстыдники, — кричит Эван на пару с притворным возмущением. Затем он ухмыляется, потому что мой брат сам эксгибиционист.

Тейт игриво шлепает свою девушку по попке, и они, спотыкаясь, поднимаются на ноги, щеки раскраснелись, а губы припухли.

— Куп, — протягивает он. — Не возражаешь, если мы зайдем внутрь и посмотрим телевизор?

Я закатываю глаза.

— Конечно. Но в моей комнате нет телевизора, так что мне лучше не застать тебя там. — Я люблю своих друзей, но мне не нужно, чтобы они трахались на моей кровати. Я тоже только сегодня утром сменил простыни.

После того, как Тейт и брюнетка исчезают, Алана и Стеф наклоняют головы и начинают шептаться друг с другом.

— Поделитесь со всеми, — издевается Эван, погрозив девочкам пальцем.

С выражением злорадства на лице Стеф тычет большим пальцем в сторону Аланы и говорит:

— Эта плохая девчонка переспала с Тейтом в прошлые выходные.

Я приподнимаю бровь.

— Да?

Не впечатленный Эван пожимает плечами.

— Ты наконец-то прокатилась на Тэйтмобиле, да? Удивлен, что это заняло у тебя так много времени.

Мой брат верно подметил. С того момента, как семья Тейта переехала в Залив, когда мы учились в средней школе, все местные девушки сходили по нему с ума. Одна дерзкая улыбка Тейта, и они на крючке.

Выражение лица Аланы не выражает ни капли стыда или сожаления, когда она пожимает плечами.

— Вроде как жаль, что я не сделала этого раньше. У парня хороший член. И он отлично целуется.

— Он неплох, — соглашается Эван, и я не мог удержаться — я расхохотался.

— Черт, — хриплю я. — Я всегда забываю о той ночи, когда вы, ребята, целовались.

Он закатывает глаза.

— Это был просто поцелуй.

— Чувак, это длилось целых три минуты. — Сейчас мой разум наполнен

яркими образами Эвана и Тейта, обсасывающих друг другу лица на одной из вечеринок Аланы, когда нам было по шестнадцать. Девушки подбадривали их, парни свистели. Это была странная ночь.

— В защиту Эва, поцелуи с Тейтом были единственным способом, которым они могли увидеть, как я и Женевьева снимаем наши топы, — Алана резко останавливается.

Ну, черт возьми. Она действительно сделала это. Произнесла имя Женевьевы, Волдеморта в нашей группе. Я должен предположить, что девочки все еще поддерживают связь. Стеф, Алана, Хайди и Джен были свирепой четверкой.

У нас с Эваном есть привычка читать мысли друг друга, но в то время как я обладаю хоть какой-то сдержанностью, он не знает, что это значит. Поэтому он говорит:

— Вы, ребята, все еще разговариваете с ней?

Алана колеблется.

Стеф открывает рот, но ее прерывает появление Хайди.

— Что происходит? — спрашивает она, внимательно оглядывая группу. Затем она кивает. — Оу. Купер сказал тебе.

Женевьева почти забыта, когда все взгляды обращаются ко мне.

— Сказал нам что? — требует Стеф.

Я пожимаю плечами. Поэтому, естественно, Хайди, не теряя ни секунды, вводит их в курс дела, как обнаружила меня и Маккензи у входной двери.

— Должна признать, Куп, я не думала, что ты зайдешь так далеко, — говорит Алана, салютуя пивом. — Я впечатлена.

— Кстати, я передумала. — Хайди смотрит на меня сквозь пламя. — Я полностью согласна с этим планом. Я не могу дождаться, чтобы увидеть выражение лица этой девушки, когда она поймет, что ты натворил.

— Как ты собираешься это сделать? — взволнованно спрашивает Стеф.

Это самое веселое, что было у этих девушек с тех пор, как они подрались на машине какого-то клона после того, как он сбежал с топом бикини Аланы, пока она загорала на пляже.

— Да, нам нужно обсудить эндшпиль, — говорит Эван. — Было бы обидно упустить такую возможность.

— Да, — соглашается Хайди. — Ты должен свести ее и Кинкейда в одном месте, позволить ему увидеть вас двоих вместе, а затем бросить ее на публике. Сделай это драматично. — Хайди сегодня в хорошем настроении. Я знаю, что виноват в этом, но я не уверен, как исправить отношения между нами. — Может быть, мы сможем устроить вечеринку.

Стеф от нетерпения плеснула пива в огонь.

— Нет, слишком искусственно. Это должно быть, на их территории. Это не весело, если только Кинкейд не будет унижен перед себе подобными.

— Я знаю, где мы можем достать пару ведер свиной крови, — говорит Алана, отчего остальные сгибаются пополам от смеха.

Я смеюсь вместе с ними, подыгрывая им. Потому что несколько недель назад мне было бы наплевать, что случилось со случайной девушкой-клоном богатого панка, который перешел мне дорогу.

Но теперь я познакомился с Мак поближе и… Она мне искренне нравится. Она не заслуживает их презрения только потому, что связана с таким придурком, как Кинкейд. И после того поцелуя я знаю, что между нами есть что-то настоящее, даже если она этого боится. Однако я не могу сказать этим ребятам, что передумал. Они бы оторвали мне яйца.

Теперь, когда они почувствовали запах крови, они не успокоятся, пока не отведают мяса.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Маккензи

— Три дня подряд этот парень позволяет двери захлопнуться у меня перед носом в кафе "Смузи". Он ни разу не извинился. Я начинаю думать, что он делает это нарочно. Я старомодна, ясно? Я ценю хорошие манеры. Открой дверь для леди, ладно? Итак, на четвертый день я вижу, как он идет. Я готова. Я вхожу внутрь и хватаюсь за дверь, прежде чем он успевает ее открыть. Я щелкаю замком. Вся эта закусочная со смузи находится в ловушке, потому что я не впускаю этого парня. Только через мой труп.

Сегодня утро понедельника, и мы с Бонни обе медленно собираемся. Она кричит из ванной, накладывая макияж, пока я готовлю нам кофе на кухне. Я обращаю на это внимание лишь наполовину и умудряюсь пролить молоко на рубашку.

— Как долго это продолжалось? — кричу я из своей комнаты, пока меняю рубашку. Позже я должна встретиться с Престоном за ланчем у него дома, так что я должна убедиться, что мой наряд подходит. Не для него, а для его матери. Я ей очень нравлюсь — я думаю? — но она очень… разборчива. Майка и джинсы не подойдут для Коралины Кинкейд.

— Достаточно долго, чтобы менеджер вскочил и потребовал, чтобы я выпустила людей. И все, я бы с удовольствием — как только этот парень извинится или уйдет. Что ж, в конце концов он должен понять, что я не придуриваюсь, поэтому он ушел. На следующий день он не впустил меня в магазин сэндвичей, пока я не согласилась пойти с ним на свидание. Так что он заедет за мной в пятницу вечером.

— Это здорово, — кричу я, только чтобы обернуться и понять, что Бонни стоит прямо позади меня с нашим кофе в двух дорожных кружках. — Извини.

— Ты выглядишь раздраженной. — Она пристально смотрит на меня. — У тебя есть секрет.