Легионы огня: долгая ночь Примы Центавры - Питер Дэвид

Он вернулся к терминалу и торопливо распечатал фотографию. Потом достал плащ. Вир редко его носил: это был прощальный подарок матери, смысла которого он так и не понял. Этот плащ годился на все случаи жизни, у него даже был капюшон на случай дождя или снега, но что может случиться с погодой на космической станции? Вряд ли там могли идти дожди.

Но он надел плащ, как будто собирался гулять в грозу, и натянул на голову капюшон, чтобы скрыть лицо. В таком виде он направился в Трущобы, надеясь, что еще не опоздал.

Одна только мысль о том, чтобы спуститься в Трущобы была для Вира невыносимой, но он понимал, что иного пути нет. Он снова взвесил все за и против, но, к сожалению, это был единственный вариант.

Сначала он почувствовал запах. В Трущобах воздушные фильтры были менее эффективными, чем в других частях станции. Впрочем, это было объяснимо.

Конструкторы станции не предполагали, что кто-то будет жить в технических коридорах и складских помещениях, следовательно, проектом не было предусмотрено таких мощных вентиляторов и того же количества вентиляционных каналов, как в остальных секторах Вавилона 5. Если прибавить к этому отсутствие каких-либо санитарных удобств, то все это делало Трущобы тем местом, куда решишь направиться лишь в крайнем случае.

Но здесь, по крайней мере, никто не обращал на Вира внимания. В этом смысле находиться здесь было гораздо приятнее, чем наверху. На Вира периодически бросали взгляды, но лишь для того, чтобы определить, не опасен ли он. Почувствовав чужой взгляд, Вир высовывал нос из-под капюшона и слащаво улыбался, показывая, что не замышляет ничего дурного. После этого прохожие, обычно, шли дальше по своим делам.

Вир сжимал в руке фотографию. Это было последнее изображение Рема Ланаса.

Вир так часто смотрел на нее, что, казалось, каждая черточка лица незнакомца навеки запечатлелась в его памяти.

Он рассматривал толпу, хаотично колышущуюся вокруг, пытаясь обнаружить объект своих поисков. Шансов на удачу было немного, но он не видел иного выхода. Вир старался не привлекать внимания, и это не составляло особого труда. Казалось, никому не было до него дела… как, впрочем, и до всего остального.

Он грустно рассматривал разнообразные палатки и хибары, беспорядочно разбросанные по Трущобам. Какие-то люди, видимо, члены одной семьи, собрались вокруг костра и жарили что-то, похожее на червей. От одного их вида Вира начало подташнивать. Это помогло ему по достоинству оценить свою жизнь. Здесь его личные проблемы показались такими ничтожными. Ну и что с того, что представители Альянса косились на него. Косились на него. И это была его самая серьезная проблема. По крайней мере, он был одет, сыт, и у него была крыша над головой. У него были все удобства, и ему не хватало лишь дружеского общения.

Но дружеское общение было всего лишь крошечной частью того, в чем нуждались эти несчастные.

Он потратил несколько часов на поиски, даже осмелился начать расспрашивать прохожих о том, не видели ли они Рема Ланаса, показывая им фотографию, дабы освежить их память. В большинстве случаев ответом ему был пустой взгляд. Возможно, они, правда, не знали этого центаврианина, хотя, скорей всего, им было на все наплевать. Во-первых, им не было дела до Рема.

Ланаса. Во-вторых, этот странный центаврианин, расспрашивающий окружающих, явно был пришлым, невзирая на его ветхую одежду. Возможно, он — внедренный агент какой-либо организации. Так зачем с ним связываться? Пусть, в конце концов, ему помогают другие.

Это было естественно, и Вир мог легко это понять. Возможно, он был бы более снисходителен к реакции местного населения, если бы от этого не зависела жизнь.

Если, конечно, предположить, что он прав, а не просто выдумал все это, неправильно истолковав туманные намеки Лондо.

И тут он услышал шум.

Звук доносился издалека. Гул голосов, звучавших одновременно и перекрывавших друг друга, но один голос был явно громче остальных. В то время как все другие голоса возбужденно звенели, этот властный голос был твердым и звучным. Вир знал этот голос так же хорошо, как и свой собственный, или голос.

Лондо. Это был голос Шеридана.

Процессия приближалась. Тот самый «проект исправления», о котором говорил.

Шеридан.

Вир огляделся, пытаясь увидеть хоть какой-нибудь признак Рема Ланаса.

Ничего. Возможно, он упустил его, или Рем Ланас был где-то за пределами его поля зрения, крутился неподалеку.

Пока он стоял здесь, обитатели Трущоб начали недоуменно переглядываться, не представляя, что значит вся эта кутерьма. По-видимому, некоторые из них подумали, что служба безопасности устроила очередную облаву. Но на сей раз не было слышно звуков перезарядки оружия или предупредительных выстрелов. Все выглядело вполне мирно.

Этот коридор являлся главным, от него в разные стороны отходило несколько более узких галерей. Возможно, там и прятался Рем Ланас, предположил Вир. Хотя он мог и ошибаться, Виру вообще стало казаться, что он в принципе неверно оценил ситуацию. Все-таки надо было обратиться к охранникам. Он должен был рассказать о своих проблемах еще кому-нибудь.

Вир повернулся было… …и заметил краем глаза вспышку света.

На мгновение он растерялся. Вир не был уверен в том, где именно и что сверкнуло. Но вспышка почему-то привлекала его внимание к другому коридору, которого он ранее не заметил. А потом он ахнул в изумлении, не в силах поверить в свою удачу.

Там стоял Рем Ланас. Он был примерно одного роста с Виром, но более худой, длиннорукий и узкоплечий. Вир был ошеломлен. Несмотря на то, что он помнил описание Рема Ланаса, все же сверился с фотографией. Ланас выглядел более потрепанным, чем на фото, но это, определенно, был он.

Он стоял в узком проходе, ведущем перпендикулярно основному, выглядывал из-за угла в главный коридор, опираясь рукой о стену. Очевидно, он к чему-то прислушивался. Он прислушивался, то и дело выглядывая из-за угла, как будто пытался определить, насколько быстро двигается Шеридан со спутниками.

Теперь и сам Вир увидел Шеридана и процессию в дальнем конце коридора.

Ланас стоял так, что мог, сделав всего несколько шагов, с легкостью преградить путь группе. Шеридан и его спутники были окружены охраной во главе с Заком.

Вир видел, как Зак всматривается в толпу, пристально изучая каждого, кто приближался к ним, глядя на их руки…

Их руки. Ну, конечно. Чтобы проверить, нет ли в них оружия.

Вир последовал примеру Зака. В руках Ланаса ничего не было. Кажется, оружия у него нет. Тем не менее, что-то в его поведении прямо-таки кричало об опасности. Как мог быстро и незаметно, Вир начал проталкиваться к нему. Это не представляло особого труда: Ланас ни на что не обращал внимания. Казалось, его беспокоило что-то другое.

«Дайте мне пройти», повторял про себя Вир. «Да пропустите же меня».

Проблема была в том, что у него не было ничего определенного, никаких конкретных причин для обоснования своих действия. Но его будто подталкивала некая сила. Вир не в первый раз ощущал такое. Правда, раньше рядом с ним всегда был Лондо, который, если можно так выразиться, правил кораблем. Сейчас же все зависело от него самого…, если предположить, что он не ошибся.

Все-таки оставалась вероятность того, что он все неправильно понял, и его выводы — только плоды разыгравшегося воображения.

Он подбирался все ближе и ближе, а Рем до сих пор не заметил его. Теперь.

Вир мог ясно видеть глаза Рема, и взгляд парня напугал его. Складывалось впечатление, что Ланас был не в себе. Его глаза были широко распахнуты, но ничего не выражали, как будто внутри его была пустота, а тело было просто оболочкой, одеждой, вроде плаща. Он застыл в позе, напоминающей крупного зверя, изготовившегося к броску. Или капкан, который вот-вот захлопнется.

А его горло…

Взгляд Вира мгновенно сосредоточился на горле Рема Ланаса, потому что, невероятно, оно, казалось, шевелилось само по себе. Оно мягко и ритмично пульсировало. Вир понятия не имел, как это могло быть.

Шеридан все еще был далеко, но с каждой секундой приближался…. а в то же самое время Вир все ближе подкрадывался к Рему.

Вир уже был в нескольких шагах от цели, когда Рем Ланас заметил его.

Вир не знал, что именно привлекло его внимание. Возможно, неловкое движение Вира, или его предупредило об опасности какое-то шестое чувство. Как бы то ни было, Ланас резко повернул голову, и взгляд широко раскрытых пустых глаз сосредоточился на Вире. Его горло, казалось, пульсировало еще яростней.

Вир замер на месте. Он не знал, что ему делать. А потом, пока разум отчаянно пытался разработать приемлемую стратегию, он сделал единственное, что сумел придумать. Вир откинул капюшон, на его лице расплылась широкая улыбка, и он радостно закричал: