Назад в СССР 2 - Рафаэль Дамиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боксер очнулся и, опираясь на подоспевшего тренера и товарищей по команде, встал. Заозирался по сторонам, соображая, что произошло. Никак не мог поверить в свое поражение. Даже порывался что-то сказать судье, но тренер встал между нами и одним кивком охладил его пыл.
Трибуны кричали лишь голосами Трошкина и Погодина. Остальные зрители не спешили приветствовать победу новичка, который неожиданно завалил их любимчика. От Новоульяновской школы милиции добровольно-принудительно прислали целый взвод болельщиков. Пареньки в серой милицейской форме с пустыми галунами погон расселись на лавках трибун, как галчата, искоса кидая на меня недовольные взгляды. Обиделись коллеги, бывает…
Свита Сипкина хотела увести его с ринга под руки, но он отмахнулся, мол, все нормально, мастер спорта сам на ногах стоял и будет стоять. Смотрел на меня так, будто я забрал у него самое дорогое в жизни. Всем своим видом показывал, что выиграл я нечестно… Выигрывать легко, проиграть сложнее. Сипкин проигрывать пока не научился.
Рефери взял нас за руки и, объявив победителя, поднял мою. Зал опять “взорвался” выкриками Трошкина и Погодина. Им вторили жидкие аплодисменты нейтрально настроенных зевак, подхвативших приветствие чисто по инерции.
Победа! Но не так я ее представлял. Ни тебе брызг шампанского, ни визга поклонниц и вспышек камер. Будто не поединок выиграл, а за хлебом сходил.
— Молодец, Петров! — ко мне подошел Саныч, его выцветшие от возраста глаза сейчас вдруг обрели блеск.
Он обнял меня и похлопал по спине. Никогда не видел его таким растроганным.
— Спасибо, Андрюша, отличный бой, прекрасная победа…
Вот самая лучшая награда для меня. Сухой и ворчливый тренер превратился в благодарного и эмоционального человека. Ради таких моментов и стоит побеждать. Образы визжащих поклонниц в мокрых от шампанского и прилипших к телу маечках сразу же померкли, а через минуту, когда ко мне подбежали друзья с поздравлениями, и вовсе улетучились.
— Андрюха! — первым подскочил ко мне Трошкин, схватил меня в охапку, попытался поднять, но не смог и просто повис у меня на шее. — Ты отомстил за меня! Так ему!
Погодин тряс мою руку:
— Ну ты даешь! Не знал, что так умеешь…
— Как?
— Р-раз — и в отключку!
— Сам не знал, — улыбнулся я. — Повезло…
* * *
На работу вышел я только в среду. После соревнований мышцы ныли, будто по мне проехался каток. А потом паровоз, а потом оба сразу…
Все-таки к соревнованиям серьезнее надо готовиться. Места я никакого не занял, две победы и одно поражение, но начало положено. У Быкова одна победа, но и это отличный результат, учитывая, что раньше он вообще ни разу нигде не участвовал.
Рабочий день подходил к концу. Я корпел в фотолаборатории, когда в отдел прискакал Погодин. Ко мне его проводил Витя.
— Андрюха! — с порога бросил он. — Собирайся, поехали!
— Твою маковку! Федор! Дверь закрой, не в хлеву. Бумагу засветишь. Не видишь — красный свет горит.
— А, извини… — опер хлопнул дверью.
— Что случилось? Куда собираться? Я вообще-то на работе, — высказал я ему, закончив с проявкой.
— Так это по работе выезд. Представляешь! Сегодня еще одного важного партийца обворовали. Чуешь, чем дело пахнет?
— Чем?
— Серией? Скорее всего, опять наш “шубник” засветился. Нашим невдомек, что кражи схожие, только мы знаем, что двери у Зинченко никто открытыми не оставлял и не случайно его обчистили.
— С чего ты взял, что кражи между собой связаны?
— Ну как же… Сегодня ювелирку заявляют. Потерпевший, видать, честно цацки заработал и заявить не побоялся.
— Согласен, — я задумался. — Не каждый день “золото партии” тырят. Кто-то взялся отрабатывать жирующую номенклатуру… Ты дежуришь сегодня?
— Не, я к дежурному оперу в помощь напросился. Он только рад, поквартирный обход в многоэтажке одному муторно делать.
— Ладно, сейчас у Паутова попрошусь в помощь дежурному криминалисту тогда.
Дежурным криминалистом оказался Витя. В последнее время он часто выезжал на осмотры. Полюбил работать “в поле”, а не в отделе, где его на дух не переносили. Согласовав с начальником, я пошел вооружаться своим верным “Зенитом” и боевой подругой вспышкой.
* * *
На место прибыли в составе расширенной СОГ[1]. Следак, участковый, два опера, два криминалиста и даже собака с кинологом. В дежурный РАФик еле вместились.
Собаку, конечно, применять не стали, ее дежурка для галочки направила. Потерпевший, действительно, человек непростой оказался (заместитель председателя горисполкома товарищ Горощенко), и дело держал на карандаше начальник управления.
В квартиру ввалились всей ватагой. Мы с Витей вошли первыми — вперед криминалистов только собаке можно заходить, она тоже по следам спец. И сразу пресекли попытки остальных продвинуться вглубь помещения. Витя привычно покрикивал на членов СОГ, мол, следы затопчете и не лезьте поперек батьки, оставив их топтаться на пороге. Хоть старшим в группе и считается следователь, но в таких делах он криминалисту не перечит.
В просторной прихожей нас встретила немолодая чета Горощенко. Они жались друг к другу, как два попугайчика, будто их не обворовали, а пытались самих похитить.
На мое удивление, квартира оказалась без особых изысков. Просторная, с добротной мебелью, но роскошь здесь не прижилась. Либо Горощенко слишком честный, либо хитрый…
— Матвей Леонидович, — обратился следователь к хозяину. — Расскажите, как все произошло. Что конкретно из похищенного где лежало, и как воры проникли в квартиру.
— А никто не проникал! — Горощенко, пузатенький мужичок с круглым бесхитростным лицом, оторвал от себя жену и всплеснул короткими ручонками. — Вы представляете! Только я пришел с работы, как в дверь позвонили. Я открыл, а там оказался странного вида тип в плаще и шляпе. Я вначале подумал, что он ошибся, но мужчина ткнул мне в лицо красными корочками и сказал, что у его ведомства есть ко мне вопросы, и мне нужно непременно с ним проехать. Я спросил, у какого такого ведомства и какие вопросы. Он еще раз раскрыл удостоверение и сказал, что там все написано. Только я без очков ничего не видел. Тогда он ответил, что из КГБ, но фамилию свою не назвал. Я снова спросил, что за вопросы такие, из-за которых мне нужно куда-то ехать. И вообще, у меня шурин в комитете работает, я ему сейчас позвоню и все выясню. Я ушел звонить, телефон у
