Девушка жимолости - Эмили Карпентер

подступили слезы, но она приказала своим ногам стоять на месте. Как будто она не слышала этого уже тысячу раз. И теперь сможет выдержать до конца. Просто надо выстоять.

Скромность не берет города.

– Это же все Стокер?

– Нет.

– Поганый Том Стокер.

– Нет, Хауэлл, нет.

– Проклятый «мой-папаша-долбил-золото-в-Джорджии-поэтому-я-могу-сидеть-на-жопе» Том Стокер. Знаешь, мадам, я бывал в Джорджии – и что-то никто там не рассказывал мне о папаше Тома Стокера. Мистер Золотая Жила, тоже мне. Мистер Модные Портки. Поскольку никто там не слышал о папаше Тома Стокера, стоит задуматься – а не делал ли он денежки другим путем.

Джин не двигалась, перестала даже моргать и дышать.

Он наклонил голову и смерил ее взглядом:

– Думаешь, почему этот голодранец не женился?

– Он женился – на Люси.

– Я имею в виду, после ее смерти. У него ведь мальчишка есть. Почему же он снова не женится?

– Он все еще любит Люси.

– Врешь, Джин, знаешь, что это брехня. Он в тебя влюблен.

– Нет.

Хауэлла, казалось, утомила эта череда аргументов, и какое-то мгновение его взгляд блуждал по кухне. Он потер подбородок. Потом снова, еще и еще, пока его светлая щетина не встала торчком, а кожа на щеках не запылала. Сердце Джин екнуло, в ней шевельнулась крошечная надежда. Может, буря миновала? Но нет: он снова повернулся к ней, и взгляд стал еще жестче.

– Я скажу твоему отцу. – Он понизил голос. – Вот что я сделаю.

Надежда растаяла.

Нет, только не это.

Он издевательски улыбнулся. Увидел, значит, по ее лицу, что угроза сработала. Выпрямился, расправил грудь, положил ладони на стол и стал разглядывать ногти – необычно чистые для фермера.

– Если расскажу папаше, он, будь покойна, знает, как все уладить.

– Хауэлл…

– А лучше всего тебя за волосы притащить к дому твоего отца, вот что надо сделать.

– Пожалуйста, не надо.

– Ему-то ты скажешь правду?

Джин стиснула руки под передником, чтобы не дрожали. Она не сбежит, нет.

– Пожалуйста, не говори ему, – шептала она, – не надо.

Хауэлл двинулся на нее, стиснув кулаки, она свернулась на полу. Прежде чем он схватил ее, в голове у Джин успела мелькнуть единственная мысль: хоть бы дети не послушались на этот раз и убежали далеко от дома.

Хауэлл сгреб ее с пола, сжал с такой силой, что ребра едва не треснули. Она с трудом могла вздохнуть. Когда ей показалось, что она теряет сознание, он развернул ее и швырнул через всю кухню. Она отлетела от угла стола и рухнула на пол. Он подошел и встал над женой, тяжело дыша. Она с трудом открыла глаза, его видавшие виды ботинки, все в засохшей грязи, были перед самым лицом. Но на них была еще и кровь – зайца или белки, а может, оленя, которого он незаконно добыл на горе.

Она заговорила через силу, насколько могла спокойно:

– Я копила деньги на колледж Уолтеру.

Ботинки потоптались, потом двинулись к раковине. Она услышала, как течет вода из крана, потом увидела мокрую тряпку перед лицом. Она взяла ее, прижала к затылку: слава богу, крови нет, зато здоровенная шишка.

– Надо было сказать, – буркнул он грубо.

– Я знаю, прости. Какое-то затмение…

Эта ложь про колледж и Уолтера вылетела из нее сама, легко, как шестифунтовый младенец. Какой стыд! Ведь мысль о том, что нужно откладывать деньги для сына, ей и в голову не приходила. Она вечно думала только о себе!

Джин решилась взглянуть на мужа: черты лица сгладились, взгляд затуманился, он мечтательно глядел сквозь нее. Представлял, наверное, как Уолтер поступил в колледж в Джорджии, как окончил его в магистерской шапочке и мантии. Занялся адвокатской практикой или пошел по медицинской части. Хауэлл тряхнул головой, отгоняя мечты.

– Мне не нравятся твои секреты. Жена не должна за спиной мужа деньги припрятывать. Это неправильно.

– Ты прав.

– Я из-за этого выгляжу дураком. – Он опустил глаза и посмотрел на нее, тяжело вздохнув. – Даже не знаю, что с тобой теперь делать, Джин.

Он переместился в другой угол кухни, как будто разговор был окончен, но внутренний голос подсказывал ей, что все не так просто. Не все так просто. Голос, очень похожий на мамин, говорил ей быть начеку, ходить осторожнее.

Хауэлл подал ей руку, и она встала. Чтобы показать ему, что инцидент исчерпан, она изобразила самую лучезарную улыбку, на какую была способна. Достойную Мирны Лой. Он помог ей подняться и погладил по заду, потом собрал разбросанные деньги, аккуратно сложил их и сунул в карман. Она вышла на цыпочках, чтобы позвать детей.

Той же ночью, часов в двенадцать, Джин обнаружила, что постель рядом с ней пуста, и услышала голоса на крыльце. Узнать их было нетрудно: это ее муж и ее отец. Не все слова удалось расслышать, однако она прекрасно поняла, о чем разговор. Они решали, что с ней делать.

Глава 16

18 сентября 2012, вторник

Бирмингем, Алабама

Проснулась я вся потная, во рту пересохло. Посмотрела на часы – чуть больше трех пополудни. Я была в одном белье и завернута в простыни – вероятно, одежду я стащила посреди ночи.

На соседней кровати с телефоном и айпадом сидел Джей в одних трусах. Видимо, он почувствовал, что я проснулась, обернулся, пробормотал что-то в телефон и положил трубку.

– Снова адвокат?

– Ага.

– Я не хочу с ним говорить.

– Сама смотри. Пить хочешь?

Он бросил мне бутылку воды, и я в мгновение ока ее осушила. Он улыбнулся, глядя на меня, что навело меня на мысль, как же мерзко я, наверное, выгляжу. Всклокоченные волосы, отпечатки простыни на лице, запашок изо рта. Я словно век не мылась и не ела. Выпутавшись из простыней, я свесила ноги с кровати.

И тут на меня навалился весь вчерашний рассказ Роува – галдол, парк Бьенвиль-Сквер, Уолтер и Вэл, ружье. Но главный вопрос так и остался неразрешенным: что же на самом деле произошло с мамой и как она умерла?

Той ночью мы были с ней вместе. Мне помнились отдельные картинки – мрачное слайд-шоу из прошлого. Я слышала ее голос, как она говорит мне дожидаться девушку с жимолостью. Но разрозненные кусочки воспоминаний никак не складываются в связную историю.

Я резко выпрямилась:

– Какое сегодня число?

– Восемнадцатое, – перестав печатать, ответил он.

Страх резанул меня изнутри.

– Я должна срочно узнать, что случилось с мамой и бабушкой, – и остановить этот долбаный роковой товарняк, прежде чем он переедет и меня.

Оказывается, он отпустил Роува, пока я спала. Проводил до лифта и сказал, чтобы поймал такси до дома. И теперь, видимо, ждал от меня взрыва. Но я была настолько вымотана, что не стала обращать на это внимания. На самом деле мы не могли его держать здесь целую вечность. Да и у меня было чем заняться.

А еще Джей сказал, что, вернувшись в кровать, он обнимал меня всю ночь. Это-то как раз я помнила – чувство, что кто-то находится рядом и держит, с этим чувством