Тень греха - Барбара Картленд

Селеста замерла и сжалась, ожидая оскорбительных слов.

— Мы были тогда девушками, но я до сих пор помню Элейн. Такая милая, такая очаровательная! На балах ее всегда окружала толпа поклонников, а нам приходилось довольствоваться теми, кого она отвергла. — Все рассмеялись, а дама продолжала: — Вы, моя дорогая, очень похожи на нее, и я нисколько не сомневаюсь, что вас ждет такой же феноменальный успех.

Граф знакомил Селесту со все новыми и новыми гостями, и она изо всех сил старалась запоминать их имена и то, что он говорил о них.

Все мужчины, едва познакомившись, тут же приглашали ее на танец.

Партнеры менялись один за другим, и каждый делал ей столько комплиментов, что часы пролетали, словно минуты.

— Где вы были?

— Почему я не видел вас раньше?

— Как вам удавалось так долго скрываться ото всех?

Снова и снова Селеста отвечала на одни и те же вопросы, и глаза ее сияли, а губы улыбались.

В какой-то момент, уже далеко за полночь, она оказалась с братом в саду.

— Какой чудесный бал! — воскликнула девушка. — Никогда бы не подумала, что можно так веселиться!

— Я бы тоже веселился, — проворчал Джайлс, — если бы не вспоминал все время, что надо возвращаться в деревню.

— Это ненадолго, — попыталась утешить его Селеста. — Мы еще не успели поговорить как следует, но я уверена, что ты сможешь придумать, как заработать немного денег.

— Заработать можно только одним способом, — насупился Джайлс, — но с той мелочью, что у меня в кармане, играть не пойдешь.

— Пожалуйста, не швыряй деньги на ветер, — быстро сказала Селеста. — Я думала… Может быть, тебе стоит поискать какую-то работу.

— Работу? — возмутился Джайлс. — И что же, по-твоему, я мог бы делать?

— Не знаю, но что-то должно найтись, — вздохнула Селеста. — Давай не будем пока об этом. Здесь так весело! Я просто счастлива!

Все так чудесно!

— Вот вы где! Признаться, я немало удивился, узнав, что вы здесь.

Селеста резко обернулась.

Она сразу узнала и этот голос, и прозвучавшую в нем нотку жестокости и порока.

В нескольких шагах от них стоял лорд Кроуторн.

— В клубе сказали, что на балу Мелтама блистает сегодня мисс Роксли. Кто бы мог подумать! Вот я и приехал спросить, почему вы отвергли мое предложение отобедать вместе вчера вечером?

Селеста взглянула на брата, который исподлобья смотрел на лорда Кроуторна.

— Джайлс, дорогой мой, — с наигранной доброжелательностью обратился к нему лорд. — Я обо всем договорился и собирался прийти сегодня утром в тюрьму и увезти тебя оттуда. К сожалению, я лишь вчера узнал от твоей сестры, какое несчастье тебя постигло.

— Вы должны были получить мои письма, — хмуро сказал Джайлс.

— Письма? Какие письма? О чем ты говоришь? — притворно удивился лорд Кроуторн.

— Я писал вам три раза.

— Если ты и писал, я не получил ни одного.

Селеста нисколько не сомневалась, что лорд лжет, но ни она, ни Джайлс не могли этого доказать.

— Пожалуйста… — Она положила руку брату на плечо. — Мне нужно вернуться в бальный зал. Меня там ждут…

— Минутку! — остановил ее лорд Кроуторн. — Джайлс, я должен сказать твоей сестре кое-что важное. Кое-что, что может пойти на пользу вам обоим. Надеюсь, ты извинишь нас, но мне хотелось бы поговорить с ней наедине.

— Нет! — торопливо ответила Селеста. — Нет, Джайлс! Не оставляй меня!

Но ее брат уже отвернулся.

— Вы ошибаетесь, если думаете, что у меня есть желание разговаривать с вами! — бросил он, не оглядываясь, и, прежде чем девушка успела что-то предпринять, направился к дому.

Селеста последовала было за ним, но лорд Кроуторн удержал ее за руку:

— Мне действительно нужно сказать вам кое-что важное.

Она попыталась вырваться, но он крепко стиснул ее запястье и притянул к себе.

Селеста не собиралась уступать, но поблизости прогуливались другие гости, и ей не хотелось привлекать к себе внимания. Не хватало только, чтобы люди увидели, как она борется с лордом Кроуторном!

Что подумает граф Мелтам, узнав, что его юная гостья устроила скандал!

Не найдя выхода, она подчинилась лорду и позволила ему увлечь ее к беседке, где опустилась на самый краешек скамьи.

— У меня мало времени, милорд, — нервно сказала Селеста, поглядывая в сторону дома. — Я обещала танец и не хочу заставлять моего кавалера ждать.

Лорд сел рядом и, искоса посмотрев на нее, положил руку на спинку скамьи.

— Я очень огорчился вчера вечером, когда вы отказались пообедать со мной. Это Мелтам добился освобождения вашего брата?

— Его светлость очень добр к нам, — с вызовом ответила Селеста.

В лице лорда что-то изменилось, его как будто затянуло тучей, а глаза полыхнули лютой ненавистью, но уже в следующее мгновение он овладел собой.

— Я тоже могу быть добрым, — произнес он обманчиво мягким тоном, от которого по спине у девушки побежали мурашки.

— Вы ясно дали понять, милорд, что освободить моего брата не в ваших силах.

— Я не сказал, что не желаю содействовать его освобождению, — возразил лорд Кроуторн. — Собрать в короткое время столь большую сумму не так-то просто, но, если бы вы попросили хорошенько, Джайлс еще вчера стал бы свободным человеком.

— Мой брат уже свободен, и я не вижу смысла обсуждать далее этот вопрос. Извините, милорд, но мне нужно вернуться.

Она попыталась подняться, но Кроуторн снова удержал ее за руку.

— Вы так милы, — вполголоса сказал он, и ей снова сделалось не по себе от одного лишь звука его голоса.

— Отпустите!

— А вот этого я делать не стану. Ни сейчас, ни в будущем.

— Я не понимаю… не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Вы все прекрасно понимаете. Вы любите брата, и я обещаю, что позабочусь о нем. Джайлс сможет вернуться к той жизни, которая так ему нравится, и будет счастлив. Все, что от вас требуется, — это быть дружелюбнее и понять, как много мы значим друг для друга.

— Мы ничего друг для друга не значим! — возразила Селеста твердым (по крайней мере, ей хотелось в это верить) голосом, хотя на самом деле ее едва ли не трясло от страха.

— Я многое могу вам дать. — С этими словами Кроуторн обхватил ее за талию и привлек к себе.

Селеста вскрикнула и попыталась оттолкнуть его обеими руками:

— Не трогайте меня!

Поняв, что он намерен поцеловать ее, она отвернулась, и его губы коснулись лишь щеки.

Селесту передернуло от омерзения.

Отвращение и ненависть к этому человеку захлестнули ее, и в панике она обрела недостающую силу.

Она вырвалась и оттолкнула его, несмотря на то, что он пытался удержать ее, выбежала из беседки и, не разбирая дороги, устремилась к дому.