Ленивый сын - Ив Лангле

— Возможно, ей лучше не найтись.

— А тебе, возможно, следует перестать дурачить меня. Я не в настроении разбираться с этим дерьмом. Скажи, где она. — Сила, новая сила, которую он обнаружил внутри, выстрелила наружу; он почти видел её.

— Карточка приведёт тебя к ней, — произнесла мадам, напоминая робота.

— Какая грёбаная карточка? — На полу их было довольно много. Он сгрёб несколько штук и сунул их в карман. Затем вздохнул и посмотрел на мадам. Она больше не кривилась от презрения.

— Ты нашёл лазейку к некоторым своим силам, — заявила она.

— Да, и не благодаря тебе.

— Нужно проявлять осторожность в том, как ты их используешь. Через них она сможет найти тебя.

— Кто она? Ты говоришь о моей настоящей матери?

— Тебе нужно уходить. Сейчас же. Пока она не нашла тебя. Нужно… — Словно ей внезапно заткнули рот, мадам замолчала.

— Что нужно?

Только, похоже, она впала в один из своих трансов. Голова мадам запрокинулась, глаза закатились, став белыми, а затем превратились в кровоточащую черноту, что никогда не предвещало ничего хорошего в кино.

Мадам мотала головой из стороны в сторону и низко стонала. Лампочка над головой вспыхнула, потом разлетелась вдребезги, Крис едва успел прикрыть лицо рукой.

Комната погрузилась во тьму, и кожу начало покалывать. Не от страха, а от трепета.

Предвкушение придало храбрости, и когда он открыл лицо, заметил, что комнату озарило странное свечение, будто сами тени несли пылинки света, лилового и зелёного оттенка, которые кружили и плыли, несомые невидимым ветром, который не касался его. Цветные пятнышки сливались и вращались всё быстрее и быстрее, окружая мадам, которая так и сидела, неподвижно задрав голову. Это новый трюк. Обычно мадам не прибегала к таким театральным приёмам во время гадания.

С громким хрустом у неё повернулась голова, и мадам посмотрела на Криса чёрными блестящими глазами. Её лицо стало бледнее обычного, даже под слоем макияжа.

Странный вид, но Крис не отшатнулся, наоборот, подался вперёд и спросил:

— Мама?

— А-а-а-а, — тихо застонала мадам, после чего у неё изо рта вылетело облако жуков, существ с тёмными телами, тёмными крыльями и злобным жужжанием. Опять же, судя по фильмам это всегда плохой знак, но Крис не вздрогнул, особенно когда понял, что они не приблизятся к нему. Они куда-то улетели, и ему было всё равно куда, потому что мадам заговорила.

— С-с-с-с-сын, — прошипела она.

— Ты моя настоящая мать?

— Я так долго тебя искала. Плоть от моей плоти. Скрытая от меня врагами.

— Какими врагами?

— Каждое творение хочет удержать меня в заточении. Не дать добраться до сына. Но я иду. Я нашла способ. И я иду за тобой…

Вот теперь он вздрогнул, потому что сомневался в том, что мать придёт ради счастливого воссоединения.

— Кто ты?

— Конец всему. Анафема жизни. И ты будешь сосудом моей мести.

— Как насчёт того, чтобы сначала встретиться и лучше узнать друг друга, прежде чем принимать какие-то решения?

Ведь он всё чаще задумывался, что есть веская причина скрываться от существа, говорящего из тела мадам.

— Ты принадлежишь мне! — От этих грохочущих слов у Криса волосы встали дыбом. Но он не съёжился. У него были яйца, большие железные яйца, и он огрызнулся в ответ:

— Я не принадлежу никому, кроме себя, леди. Так что успокойся, или не получишь подарочка на Рождество или День матери.

— А-а-а-ар-р-р-ргх. — Тихий крик перерос в громкий вопль, и мадам забилась в конвульсиях. Крошечное тело, завёрнутое в объёмистые слои одежд, поднялось к потолку и на мгновение зависло, прежде чем начать вращаться.

Когда-нибудь возникало плохое предчувствие на вечеринке? Когда говорят, что нужно убираться, пока не нагрянули копы? Умножьте это чувство, и вы всё равно не приблизитесь к тому, что ощущал Крис.

Инстинкт самосохранения заставил его броситься к двери, и он распахнул её, чтобы выскочить наружу.

Как раз вовремя.

От взрыва тела раздался громкий шум, напоминающий взрыв яйца в микроволновке. А ещё оказался влажным и довольно грязным, что заметил Крис, когда поднялся с тротуара, отряхивая куски, пролетевшие через двери.

Блин, на любимое пальто.

Не переживая о том, что может погибнуть, Крис осмелился заглянуть внутрь. Кишки и осколки костей валялись повсюду. Бедная мадам. Но с другой стороны, она прожила долгую жизнь.

«Это я виноват, что она умерла».

Да, но мадам знала, чего ожидать, когда подписывала контракт с будущим царём Вавилона. Если её душа когда-нибудь вернётся к нему, Крис обязательно вознаградит её.

«Прощайте, мадам».

Он закрыл дверь, стёр с ручки отпечатки пальцев и пошёл прочь, стараясь выглядеть непринуждённо, насколько это возможно, учитывая, что вся спина в брызгах крови.

Некоторое время он бесцельно бродил, не зная, что делать дальше. Жизнь, на которую он не так давно жаловался, говоря, насколько та скучная, стала сюрреалистичной… и захватывающей.

Сомнения в том, кто он, оставались, но, по крайней мере, теперь имел хоть какое-то подтверждение того, что он сын кого-то могущественного. И смертельного.

Теперь, когда мадам и Кларисса мертвы, ему не с кем было поговорить, не к кому было обратиться, кроме… Изобель. Она слышала его и верила в то, что он кем-то был.

Но Изобель тоже не было рядом.

Но разве мадам не говорила, что карточка приведёт его к ней? Он порылся в кармане и вытащил пригоршню прихваченных визиток. Химчистка — специализируется на удалении пятен крови.

Проехали.

Аптека: высушенные глазные яблоки для заклинаний. Работаем 24 часа.

Тоже проехали.

И тут он увидел её — визитка из толстого чёрного картона, с выгравированными серебряными буквами: «Добро пожаловать в «Грешную корпорацию», где вас всегда бесплатно оскорбят».

И посмотрите-ка, кто руководитель… Некая Эванджелина Распутина. Какое необычное имя.

Крис не верил в совпадения, но верил в судьбу, поэтому набрал номер, и когда знакомый голос бестактно спросил:

— Что тебе надо?

Спросил:

— Где твоя чёртова сестра?

Глава 13

«Куда он меня везёт?»

Одному дьяволу известно, какие козни строил у себя в голове человек, похитивший Изобель. Человек, которого она слишком хорошо знала. Учитывая, что он связал её магической верёвкой без узлов, но способной сдерживать неподвижной, Изобель могла просто таращиться на своего деда из задней части фургона.

Её похитил родственник.

Наглость.

Изобель прищурилась, жалея, что не может пронзить деда лазером, как, по слухам, делала её прабабка. Увы, от такого генофонда она унаследовала лишь невероятно длинные, хотя и светлые ресницы.

Каким бы презрительным ни был её взгляд, дедушка вовсе не походил на испуганного. С другой стороны, она могла бы выглядеть и