Истребитель «Родина» - Евгений Прошкин

— Она требовала, чтобы мы разговаривали по-русски, — вставил Стив.

— Из-за Волкова?

— Так я быстрее смогу его понять. И не только его. «Зови их сюда, пусть присоединяются», — снова повторила Ксена. — По-моему, это приказ. Кому он адресован, объяснять не нужно: Волков собирает резидентуру Сферы.

— Вы полагаете, у них на Земле целая сеть? — осведомился Трайк, уже без иронии.

— А вы полагаете, разведка Сферы в чем-то уступает нашей? — парировал Стив.

— Ни один из наблюдателей Колыбели не был раскрыт до самой смерти, — со значением добавила Ксена. — Биологические различия минимальны, отсталость местной науки позволяет их скрыть.

— На Земле действует вражеская резидентура — подытожил Трайк. — И вы знали это заранее.

— Руководство не исключало такой возможности, Иначе Миссия обошлась бы без меня.

— И отбор новых сотрудников из числа изгоев — это часть вашей операции?

— Не только. Люди нам понадобятся в ближайшее время, но основная задача — выявить среди них шпионов Сферы, обнаружить всю их сеть и подавить ее деятельность. После этого Миссии не помешает уже ничто. У Земли нет ни сил, ни воли к сопротивлению.

— И все-таки для меня остается загадкой, почему вы искали агентов Сферы в лагерях для особо опасных преступников, — проговорил Трайк.

— Попробуйте взглянуть на это с другой стороны, — сказала Ксена. — Противник знает, что мы будем набирать сотрудников среди недовольных и отчаявшихся. Человек, у которого отняли надежду на освобождение, — первый кандидат в предатели. Кроме того, задача-максимум для шпиона Сферы — не просто наблюдать за Миссией, а внедриться. Если они рассчитывали внедрить к нам своего агента, они должны были залегендировать его на Земле как отверженного. Кстати, и наши наблюдатели подтвердили, что тюрьма — лучший способ легализации в местном обществе. Вот поэтому мы искали шпионов там... где искали всех остальных. Мы позволили себя обмануть, это нормальный прием контрразведки. Хотя стопроцентной уверенности нет.

— Но вы же сами только что...

— Беда в том, что мы не можем следить за Волковым слишком явно. Он догадывается о нашем внимании, но он не должен почувствовать, что мы выделяем его среди остальных сотрудников.

— Кому досталось его дело? — спросил Трайк. — Кто отобрал его для разработки?

— Такой же сотрудник, как и он.

— Местный?!

— Николай Канунников, майор из Департамента Государственной Безопасности. Руководитель среднего звена одной из спецслужб, — пояснил Стив. — Майор умен, самостоятелен, осторожен и весьма нелоялен.

— Зачем нам такие помощники?

— Трайк, ну вы же взяли агента ФБР, — вступилась Ксена.

— Он был разжалован за должностное преступление и приговорен к огромному сроку. Около двухсот лет, если не ошибаюсь. Его психотип как нельзя кстати подходил для вербовки, ну и... вы сами одобрили его кандидатуру.

— Уволен и осужден? Вероятно, задним числом. Это действующий агент ФБР, он работает под прикрытием. Потому мы его и взяли. Пусть в Бюро считают, что они нас частично контролируют. Примерно так же дело обстоит и с Госбезом. Разница лишь в том, что майора Канунникова никто не подставлял, даже фиктивно. Он обратился в Миссию сам, внешняя мотивация — желание всегда находиться при наиболее сильном хозяине. И еще здоровье. Симбионты привели его организм в порядок, теперь майор злоупотребляет всем, что только может предложить ему современное общество, и производит впечатление человека, крайне Довольного жизнью. Он не шпион Сферы, это бесспорно.

— Зато он рекомендовал нам другого шпиона.

— Он сразу уловил, какие люди требуются Миссии. Майора никто не ориентировал, но у него большой опыт, этого нельзя отрицать. Возможно, он искренне хотел помочь, возможно — пытался заработать перед нами очки.

— Пять лет назад майор участвовал в расследовании по делу Волкова, — добавил Стив. — Он доложил, что эта кандидатура нас устроит.

— И он не ошибся, — кивнула Ксена. — Нам остается лишь фиксировать контакты Волкова. И не спешить, поскольку второго выхода на резидентуру Сферы у нас пока нет.

Трайк развел руками:

— Десантники верят пилоту, пилоты верят...

— Избавьте меня, — перебила она. — Я это слышала много раз. Невыносимо длинная пословица.

— Я только хотел напомнить конец. — Трайк взглянул на Стива, и тот поддержал:

— «Командующий армией верит в контрразведку». Так говорят в войсках. Разделяю мнение коллеги.

Трайк, словно бы смутившись, запечатал контейнер с едой.

— Вернусь я, видимо, к утру, — глухо произнес он. — Надеюсь никого не разбудить.

Какие у него могут быть дела в Москве, Ксена не представляла, но она точно знала, что если командир второго отряда собрался уйти, то он непременно уйдет.

Кратко отсалютовав обоим, Трайк удалился. Стив некоторое время сидел, изучая стеклянную столешницу, затем ударил по ней пальцем и вслушался в едва различимый гул.

— Вы заблуждаетесь, Ксена, — неожиданно сказал он. — Волков — человек.

— Странно. Только что вы говорили иное. Да я и сама не уверена в нем на сто процентов.

— Я следил за операцией. Эта кандидатура с первой минуты вызывала у меня вопросы. Я присутствовал на его перелицовке.

— И что же у него с лицом?

— Операция прошла успешно, но я говорю о температуре тела.

— Тридцать шесть и шесть? — предположила Ксена.

— Именно. Обитатели Сферы ничуть не теплее нас. Да вы и сами это знаете. Волков перегрет на четыре и тридесятых градуса. По шкале Цельсия, разумеется.

— Вы что, никогда не болели?

— Волков здоров, — возразил Стив. — Но и это еще не все. Мимика.

— Да, я понимаю.

— Подождите. Вы разведчик, я солдат. У нас с вами нюх на врага, и гражданина Сферы я учую... э-э-э...

— За версту, — подсказала Ксена.

— За версту, пусть будет так. Тот, кто всю жизнь провел на Колыбели, может и перепутать: действительно, видовых отличий между нами нет. Но у меня выработался инстинкт. Да и у вас, полагаю. Так вот, с Волковым мой инстинкт молчит. А ваш?

— А мой... запрещает мне прислушиваться к инстинктам. Не считайте меня пристрастной, но повышенная температура скорее подтверждает, что Волков — глубоко внедренный агент, залегендированный на биологическом уровне. При длительной подготовке и перенастройке обмена веществ...

— У Волкова не было даже испарины! Все реакции в норме, За исключением интенсивной мимики.

— Это не аргумент. Кривляться можно научить кого угодно. Мы не используем активно лицевые мышцы, но они работоспособны. Когда Миссия вернется на Колыбель, от нас будут шарахаться, вот увидите. Стив... — она помолчала. — Я не хочу вас ни в чем убеждать, я и сама пока недостаточно убеждена. И этот разговор я затеяла с единственной целью: развеять накопившееся недоверие. Мне кажется, оно начало нам мешать.