Невеста света для стража тьмы - Евгения Александрова

имею права тебе рассказать… И поэтому он там. Спал. Так получилось, – сдалась я.

– Роксана! – голос Гвен нехорошо зазвенел самыми высокими нотами.

– Это дело государственной важности, – просипела я на последнем дыхании.

– О чем ты говоришь? – всё еще возмущенно, но гораздо ниже спросила Гвен и поправила мягкие дужки очков, тоже бросив быстрый взгляд наверх.

– О том, что я не могу об этом говорить!

– Ты связалась с темной магией? – догадалась Гвен.

– В каком-то… ну о-очень отдаленном смысле.

– Тебе нужна помощь? – совсем тихо спросила наконец подруга.

Вот за это я ее люблю! Умеет отбросить эмоции ради дела и взять себя в руки.

– Нет, Гвен, я справлюсь. Просто сделай вид, что меня… нас тут нет, ладно? Я на секунду, мне нужно зеркало. Прошу, ни о чем не спрашивай! Потом обязательно расскажу.

Протиснувшись мимо нее, я забежала в крохотную ванную комнату на первом этаже, схватила зеркальце, попутно наспех оглядев себя: чуть опухшая после сна, губы красные, под глазами легкие тени, на голове полный бардак: светлые пряди давно требуют гребня и собранности. И всё же приятно было увидеть родное лицо, а не чужое.

– Дай мне час, и мы исчезнем, – пробормотала я, пробегая мимо Гвен наверх.

В ответ донесся только тревожный вздох.

– Разборки с начальством? – с сочувствием спросил Эйнор, сидевший на постели, когда я зашла в комнату и заперла за собой дверь.

– Нечего подслушивать чужие разговоры.

– За тобой строгий надзор, я смотрю, – усмехнулся страж. – Надо же. Ни одному мужчине входа наверх нет!

– А как ты… Да что ты вообще думаешь, – я даже запнулась от возмущения, – у меня здесь проходной двор?!

– Не думаю, – вкрадчиво улыбнулся он, – но мне как-то слишком легко удалось здесь оказаться. А выходит, это святая святых!

Прекрасно. Зато понятно, какого он на самом деле обо мне мнения. Конечно, когда отношения начались с того, что я обманула и представилась его невестой, доверия ожидать сразу не стоит.

Но по мне же видно, что я не под забором себя нашла! И что не согласна ни помогать ворам и вскрывать замки, ни участвовать в темных делах, ни тем более водить в комнату каждого встречного!

Видно же?..

– Ну, разумеется. Ты-то ведь «мой жених», тебе можно, – буркнула я и пожалела. Прозвучало так, будто я в самом деле об этом жалею, что жених он лишь на словах. И я торопливо добавила: – Хотя сейчас ближе словно «надзиратель».

– Надзиратель так надзиратель, – как ни в чем не бывало согласился Эйнор и кивнул на зеркало. – Это для меня?

– Да.

Я сунула зеркало ему в руки, взяла с подоконника готовый флакончик с зельем и медальон с символикой Ордена и протянула их тоже.

– И вот это… надень, пожалуйста.

Эйнор звякнул цепочкой, металлические части сцепились, но он аккуратно распутал и надел на шею обе штуки: хорошо, что медальон был короткий, а веревка с флаконом длинная.

– Надо, чтобы соприкасались с кожей, – добавила я, дотронувшись до своей шеи и постучав пальцами по впадине между ключиц, чтобы показать наглядно.

Хорошо, что наряд стражей такой плотный и сложный, чтобы спрятать флакон: куча застежек, фибула в виде круга с ромбом внутри – для крепления плаща. На поясе красовался широкий кожаный пояс поверх черных штанов, а на куртке мягкие кожаные наплечники с металлическими заклепками с символами солнца.

Эйнор, продолжая сидеть на постели, расстегнул несколько петель на вороте короткой куртки, открыв шею, осторожно засунул обе подвески под ткань, а потом вопросительно взглянул на меня.

– М-м. Забыла сказать, что я должна тоже касаться. Медальона.

Страж тьмы поднялся с постели и послушно расстегнул куртку еще ниже, до исподней рубахи с широким воротом – тоже черного цвета, – которая подчеркивала загорелую кожу. Цепочка с медальоном легла на выступающие ключицы, веревка под тяжестью флакончика скользнула ниже. На его шее едва заметно пульсировала вена, но Эйнор казался непоколебимым. Он действовал так спокойно и равнодушно, что только я, видимо, могла углядеть в этом что-то особенное.

Вот только бы Гвен не заходила в комнату именно в этот момент!

– Мне нужно будет сосредоточиться и попытаться создать нужный образ. Опиши мне человека и следи за изменениями, в первый час я еще могу что-то исправить, потом образ становится стойким…

Я вздохнула, подошла чуть ближе и осторожно коснулась медальона на груди у стража в распахнутом вороте. Очень осторожно, лишь бы не дотронуться ненароком до его тела, а то подумает еще… От прошлого прикосновения Эйнора меня и так неслабо встряхнуло тогда, после обморока – еле выбралась из железной хватки.

Коротко вздохнув, я вернулась к делу.

Медальон был ключом к созданию иллюзии: предмет позволял сконцентрировать в себе магию и оставить особый отпечаток, который сложно было создавать на живом человеке. По этому отпечатку иллюзия могла поддерживать сама себя.

– Ладно. Значит, так, – произнес Эйнор и посмотрел на свое отражение. – Рост у него примерно такой же, глаза… хм, кажется, серо-зеленые.

– Такие? – Я прикрыла веки, сосредотачиваясь, и потом посмотрела на Эйнора, в чьем облике начали происходить изменения.

– Да. Сойдет. Волосы светлые, короткие, немного вьются на концах.

– Так?

Эйнор на глазах из сурового стража превращался в куда более миловидного парня, почему-то становясь моложе. Волосы стали светлыми, короткими и завились мелким барашком.

– Не настолько кудрявые, – усмехнулся страж, глядя на отражение. – И ему не пятнадцать лет.

– А сколько?

– Около тридцати. И кожа немного… рябая, вот здесь пара оспин, от лихорадки остались, – он тронул левую щеку. – Еще более узкий подбородок, без щетины. Всегда гладко выбритый.

Я посмотрела на легкую двухдневную щетину на лице Эйнора и даже захотела потрогать его кожу – интересно, насколько колючая. Но собралась и представила то, что нужно: подбородок стал легче, не такой упрямый, очертания смягчились.

– Лоб высокий. Брови светлее и уже. Прямые. Глаза не такие… – нахмурился он. – Взгляд.

– Взгляд у него будет твой, тут уж извини! Глаза – зеркало души.

Эйнор посмотрел на меня внимательно и улыбнулся. Жаль, он был уже не похож на себя, глаза другого цвета, но такие же, а вот волосы, лицо… и от этого как-то жутковато, как будто он надел чужую маску. Неужели в облике Эйды я была такая же неуместная? Или знала ее лучше и удавалось играть роль?

– Что? – поежилась я.

– Ничего, – ответил Эйнор, снова перевел взгляд на зеркало и слегка покрутил головой. – В целом уже близко. Еще чуть уже лицо, вот тут, – коснулся он щек, – нос с легкой горбинкой. Глаза ближе друг к другу.

Лицо Эйнора изменилось уже сильно,