Проходящий сквозь стены - Юрий Никитин

Коробки носили, как я понял, свежепринятые на работу курьеры и разносчики. Дверь в кабинет Вована прямо из коридора, хотя, конечно, наверняка уже планирует устроить предбанник, где посетителей будет встречать длинноногая красотка-секретарша и пропускать к нему только нужных людей….

Вован явился, отряхивая руки и одежду, сильно раскрасневшийся, раздраженный.

– Есть же люди, – сказал зло, – ну совсем ничего не умеют!

– Да они все такие, – утешил я. – Одних удается обучить, другие сами учатся, а вот остальные остаются… самобытными.

Он сел, взглянул на часы, лицо сразу вытянулось, в глазах метнулось беспокойство. Я поднялся, хоть дом во дворе, но из широкого окна хорошо виден участок оживленной улицы, машины снуют взад-вперед.

Вован сказал мне в спину:

– В прошлый раз они проехали между домами.

– А уехали?

– И уехали так же.

– Не выезжая на улицу?

– Да, – ответил он скованно. – То ли у них где-то база, то ли через дворы, чтобы никто не засек с той стороны.

– Подождем, – сказал я.

– Как будешь отмазываться? – спросил он обеспокоенно.

– Сперва узнаем, что хотят.

Он вздохнул тягостно:

– Да уже понятно, что хотят.

Минут через двадцать дверь распахнулась, вошли двое, огромные, мордатые, накачанные. Один так вообще под потолок, но при росте баскетболиста достаточно широкий и с толстыми руками. Правда, я сам теперь выгляжу накачанным, но это внешне, внутри же я все еще тот трусливый и перепуганный интеллигентик, на которого достаточно ногой топнуть, и тут же будет лужа. Ну ладно, не лужа, но пискнет и умолкнет. В смысле, пискну и умолкну.

Осмотрели кабинет, покривились, похмыкали, наконец тот, что пониже, по-хозяйски согнал Вована и развалился в его кресле, а гигант встал у двери. Я молча стоял у окна, уже все понятно, в ближайшем спортзале немало качают железо из тех крутых, что на базаре дань собирают. Все такие же мысчастые, да еще вот так топорщат плечи, чтоб казаться больше и страшнее, нагибают головы, дабы взгляд исподлобья, что значит – злее.

– И чем собрались торговать? – поинтересовался тот, что в кресле.

Вован беспомощно посмотрел на меня, уже открыл было рот, намереваясь принять огонь на себя, но я опередил:

– Добавками! Спортивными добавками.

– Че? – спросил он с недоверием. – Протеином, что ли?

– И гейнерами, – добавил я. – И креатином, вы же знаете, что без него не накачаешься. Глютамин заказали самый чистый, аминобласт так вообще чудо!

Он посмотрел с пониманием.

– А тестостерон?

– В первую очередь, – ответил я. – Правда, не синтетику, а вытяжку из трав.

Гигант от двери сказал нетерпеливо:

– Ладно, Серега, кончай базарить. Здесь ничего не обломится, но парней надо приучать к порядку. Думаю, пару сотен пусть платят, а там как хотят. Дело у них мелкое, много не разживешься.

Я охнул:

– Две сотни?.. Да мы столько, может, и за полгода не заработаем!

Он повысил голос:

– Ты поговори еще, понял? Все платят. Таков порядок. Чем ты лучше?

Тот, что в кресле, Серега, сказал успокаивающе:

– Вообще-то да, но я поговорю с боссом. Парни нужным нам делом занимаются. А там, глядишь, через них сможем расширить сбыт джинтропина. Недавно пришла партия из Китая, чистый, настоящий, но без документов, так что надо левым сбытом… Я договорюсь, что будут платить сотню баксов. Так что, парни, сотню баксов сейчас, а потом каждый месяц готовьте по сотне. Может быть, если начнете участвовать в сбыте травки или еще чего левого, то не только снизим… даже снимем налог, но и вам что-то будет перепадать.

Они тоже, как и следователи, играют в злого и доброго, я все понимаю, но боюсь меньше, понятно, этого, который вроде бы больше понимает и даже сочувствует.

Вован что-то пытался сказать, я сделал ему знак помалкивать, сказал первым:

– Сейчас у нас с собой ни копейки. Просто ни копейки!

Серега угрожающе набычился, резким толчком перевернул стол. На пол полетели и рассыпались папки, выскользнули и легли веером бумаги. Гигант от двери следил за нами маленькими злыми глазами, а Серега прошелся по бумагам ботинками на толстой подошве. Вован забился в угол, наконец гигант сказал успокаивающе:

– Погоди, Серега, не горячись. Ребята завтра приготовят сотню, а мы зайдем и заберем.

– Тогда пусть полторы! – прорычал Серега. – За то, что придем дважды!

– Клиентам надо идти на уступки, – сказал гигант. – Вот что, ребятки. Завтра зайдем в это же время. Где хотите доставайте, занимайте или воруйте, но чтоб сотня баксов была. Иначе поставим на счетчик… лучше бы вам его не знать.

Они ушли, громко треснув дверью, Вован смотрел на меня потерянными глазами.

– И что теперь?

– Утро вечера мудренее, – ответил я. – Ты занимайся своим делом. Это я беру на себя.

Он взглянул на меня испуганно и со вспыхнувшей надеждой.

– Ты… уже обзавелся крышей?

– Ну да, – ответил я. – Жизнь такая, крыша – в первую очередь.

– Надежная?

– Надежней не бывает, – заверил я.

Он сказал трепещущим, как бабочка крыльями, голосом:

– Ты поосторожнее там, понял?.. А то крыша бывает опаснее, чем вот такие…

– Это я беру на себя, – произнес я как можно тверже, – ты просто делай свое дело, а в это не вникай. Тебе же легче в любом случае.

На другой день, как и обещали, они подъехали снова. На этот раз вчетвером. Видимо, опасаясь, что в самом деле успел с кем-то договориться из местной шушеры, чтобы выдать ее за крышу. Двое поднимались к нам, третий остался в подъезде, а четвертый ждал за рулем. Я из тумана бетонной стены проследил за поднимающимся лифтом, третий прислонился к стояку в двух шагах от меня, закурил, лениво провожая их взглядом.

Я осторожно переместился поближе, надо торопиться, всполз внутри стены чуть выше его головы. Эх, если бы можно было пырнуть его ножом прямо из стены! Увы, моя аура или эманация не распространяется так далеко. Однако…

Я выдвинулся из стены плечом и головой, правая рука свободна, заточку, что прижимал плотно к телу, зажал в ладони. Сверху видно, что этот здоровяк вообще с розовой такой плешью посреди светлых волос, вот здесь, кажется, находится так называемый родничок, место, где кости черепа сходятся не вплотную, в этом месте мозг отделяет от соприкосновения с воздухом только кожа. Ганнусенька уверяет, что именно там третий глаз, что дает ей мудрость и предвидение…

Рука моя с заточкой медленно опустилась, заостренный кончик навис над уязвимым местом, почти касаясь розовой плеши. Я выдвинулся еще чуть, высвобождая из бетона другую руку. Здоровяк сопит спокойно и уверенно, там все сделают без него. Я задержал дыхание, только бы не струсить, с силой ударил ладонью по рукояти.