Дороги вглубь - Вадим Охотников

Все это быстро пронеслось в голове Крымова. Он прислушался к спору.

— Нужно спроектировать автомат, меняющий резцы по мере их срабатывания! настаивал Катушкин.

Все понимали, что строить такой автомат — это значит значительно усложнять машину. Однако что-то надо делать. Директор требовал представить план разработки и постройки большой машины в самое ближайшее время.

Именно во время этих споров приоткрылась дверь и на пороге в нерешительности остановился профессор Толмазов.

— Простите, что помешал вам, но у меня очень срочное дело, — начал он, обращаясь к Крымову.

Профессор вошел в комнату, постукивая своей суковатой палкой. За ним следовал Панферыч.

— Мы к вам по важному делу, — сказал Толмазов. — Необходимо сделать сообщение…

— Садитесь, пожалуйста, — предложил Катушкин. — Как вы у нас проводите время?

— Есть у вас доска? Мел? — оживленно спросил профессор, не ответив на вопрос конструктора.

— Товарищи, принесите доску и мел, — проговорил Крымов.

Через несколько минут старик уже расхаживал перед доской с мелом в руке.

— Знаете ли вы, как устроены зубы у грызунов? Смотрите сюда.

Профессор провел на доске жирную белую линию.

— Это сердцевина зуба, она состоит из очень прочной кости. А вот по бокам слой более мягкой кости. Понятно? Дальше наслаивается еще более мягкая кость. Когда животное грызет, сперва срабатываются мягкие слои, а сердцевина срабатывается меньше и в результате этого она всегда возвышается над остальной частью кости. Что же получается?

— Не бунтуй, не ершись… Ничего не получится, милый, — неожиданно произнес Панферыч.

Все присутствующие повернули головы к вахтеру, старавшемуся что-то запихнуть в свой карман.

— Прошу внимания, — строго сказал профессор. — Итак, сердцевина зуба, подвергающаяся меньшему срабатыванию, всегда возвышается над остальной частью кости, и благодаря этому зуб всегда остается острым, сколько бы ни работал им грызун…

— Ой! — вскрикнул Панферыч.

— Что такое? — спросил Крымов.

— Научное доказательство… Вот, пожалуйста.

С этими словами Панферыч показал Крымову палец. Из него сочилась кровь и капельками падала на пол.

— Зубы, действительно, острые, — продолжал Панферыч: — Как хватит!

— Крот, товарищи, — спокойно произнес профессор. — Обыкновенный крот! Жертва, принесенная нашим Панферычем, совершенно излишня, надо промыть и перевязать палец. Найдется у вас аптечка?

Кто-то бросился в цех за аптечкой.

— По принципу зуба грызущего животного устроен режущий инструмент знаменитого советского изобретателя Игнатова, — раздался чей-то голос.

— Да, товарищи, изобретатель Игнатов, изучивший строение зуба грызуна, создал никогда не тупящийся инструмент для холодной обработки металлов, подтвердил профессор. — Почему бы вам, дорогие товарищи, не снабдить свою машину самозатачивающимися резцами?

— Видите ли, в чем дело, — начал Катушкин. — На основе строгих расчетов, произведенных очень знающим специалистом Петром Антоновичем Трубниным, доподлинно известно, что для работы в земле экономнее всего применять резцы с отрицательным углом атаки. Это проверено практикой. Резец с положительным углом требует большего расхода энергии. Скоростной шахматный бур тоже работает на резцах с отрицательным углом. Применить к ним принцип самозатачиваемости, предложенный инженером Игнатовым, к сожалению, совершенно невозможно.

— Что? — грозно спросил Толмазов. — Как вас прикажете понимать? Сама природа в течение многих миллионов лет путем длительного естественного отбора выработала наиболее совершенный инструмент для того, чтобы с его помощью наиболее экономно, с наименьшими потерями силы разрыхлять землю, а вы толкуете про какой-то там отрицательный угол! Что же это такое, товарищи? Инженер Игнатов нашел возможным применить принцип, по которому устроен зуб грызущего животного для резки стали, а вы не хотите им воспользоваться для разрыхления земли. Ведь зуб крота приспособлен исключительно для того, чтобы разрыхлять землю!

— Не спорьте, товарищи, с профессором, — вмешался Панферыч. — Все это очень научно, чего же тут спорить!

В комнате воцарилась тишина. Крымов вышел из-за стола и подошел к доске. Взяв в руку мел, он долго всматривался в эскиз зуба.

— Как же так, неужели мы шли неверным путем? — взволнованно проговорил Катушкин.

— Похоже на то, — сказал Олег Николаевич. — По этому принципу можно устроить резец, который будет работать значительно лучше резца Трубнина.

— Но почему же Трубнин не обратил на него внимания? Странно… — заметил Катушкин.

— Ничего странного нет, — спокойно возразил Крымов. — К сожалению, Петр Антонович не интересуется зоологией и вообще природой.

— Вот это верно! — согласился Катушкин. — Он любит только технику. Ему, конечно, и в голову не могла прийти такая мысль!

— Все ясно, товарищи, — сказал Крымов. — Вот смотрите сюда…

И он принялся чертить мелом профиль резца, пригодного для работы в земле.

— Эту деталь мы завтра же проверим, — пояснял Олег Николаевич. Самозаточка будет протекать очень интенсивно…

Присутствующие с напряжением следили за рукой Крымова, продолжающей вычерчивать белые линии.

— Будьте спокойны, все очень научно, — заговорил снова Панферыч. Возьмем, к примеру, крота: что же он, к точильщику носит зубы? Поглядите-ка на героя…

С этими словами он вынул из кармана маленького зверька с черной лоснящейся шерстью и положил его на стол.

— Вот, пожалуйста! Изучайте!

— Товарищи! — закричал Катушкин, порывисто взмахнув рукой. — Георгия Степановича Толмазова, подавшего нам такую замечательную идею, я предлагаю качать!

В кабинете поднялся невообразимый шум.

В темной комнате сидят люди. Они смотрят на большой фосфоресцирующий зеленым светом экран. На экране видно изображение двигающегося скелета животного: извивается позвоночный столб, шевелятся ребра, совершает однообразные повороты то в одну, то в другую сторону череп.

— Куда он пробирается? — слышится в темноте голос Бати.

Ему отвечает профессор Толмазов.

— Мы зарыли для приманки кусочек мяса.

— Неужели он чует мясо сквозь землю?

— Да, у этого животного необычайно развито обоняние, иначе ему трудно было бы разыскивать дождевых червей, которыми он питается!

— А почему он беспрерывно ворочает головой взад и вперед? — спрашивает Гремякин.

— В этом заключается его основная работа. Оскалив зубы, животное работает ими, словно резцами, для того чтобы разрыхлить впереди себя почву. Передними лапами и мускулами шеи распирает разрыхленную землю по сторонам. С помощью задних лап упирается в грунт, чтобы двигаться вперед.

Рядом с профессором сидит Крымов. Он не отрывает глаз от увеличенного изображения скелета. Ведь это двигающаяся схема механизма подземной лодки! Крымову чудится, что кости превращаются в стальные рычаги и детали машин…

Зажигается свет. Присутствующие поднимаются и подходят к большому рентгеновскому аппарату. Это дефектоскоп — аппарат для обнаружения раковин и трещин в толще металлических отливок и деталей. С его помощью в институте тщательно обследуют отливки, прежде чем пустить их в обработку, исследуют и готовые детали. Мощный поток рентгеновских лучей пронизывает толщу металла, и на большом экране можно увидеть малейшую раковину, скрытую внутри. Аппаратом рентгеноскопии предупреждаются возможные поломки в машинах и связанные с ними аварии.

Но на этот раз исследованию подвергалась не металлическая деталь и не отливка. В большом деревянном ящике, наполненном землей, находился крот. Он проделал в земле проход и пробирался к зарытому кусочку мяса.

В природе существуют и другие живые существа, передвигающиеся в плотной среде. Их много. Наиболее характерна в этом отношении личинка морского жука корабельщика. Она путешествует в толще дерева в любом направлении. Превращенное в порошок дерево личинка частично проглатывает, частично, с помощью лапок, отодвигает назад, в образовавшийся проход. Крепкими зубами снабдила природа эту личинку. Она может прогрызть и оболочку свинцовой трубы и даже мягкую породу камня.

Внимательно слушали люди, присутствовавшие в лаборатории дефектоскопии, рассказ старого профессора. Он призывал инженеров внимательнее относиться к окружающей их природе, изучать ее.

— Разве птица, парящая в воздухе, не прообраз современного планера? восклицал он. — Разве обыкновенная рыба не прообраз подводной лодки? Так почему же вам не заинтересоваться кротом и личинкой жука корабельщика? Ведь организм их совершенствовался в течение миллиардов лет в жестокий борьбе за существование! Гибли те виды, развитие которых шло по неверному пути, и только наиболее приспособленные к существованию выживали.