Росомаха: Оружие Икс - Марк Черазини

– Это Пол… Он опять плачет. У него очень высокая температура. Я боюсь, что он сгорит, – плакала Мадлен. – Нам надо отвезти его в «скорую помощь». Мы должны ехать немедленно!

Рыдания жены заглушали страдальческие крики его маленького сына. Корнелиус внезапно вскочил и обнаружил, что двигается очень медленно, ноги еле шевелились, будто он бежал в океане из клея.

– Я иду! – умоляюще кричал он, борясь с мешающим ему течением.

Но как бы Корнелиус ни боролся, как бы ни старался, каждый шаг вперед, казалось, уносил его назад. Сердце его билось о грудную клетку, грозя разорваться. Он удвоил усилия, но его ноги отказывались нести его к ребенку.

Наконец, Корнелиус прорвался сквозь море молочного тумана и добрался до спальни сына. Красочные обои сияли перед его глазами, как сотни компьютерных экранов; игрушки, висящие над колыбелькой, казались угрожающими, искаженными – длинные стальные шипы, шестидюймовые стальные подкожные иглы, хирургические зонды, забрызганные кровью.

Когда Корнелиус посмотрел в колыбель, Пола Филипа, его сына, там не было. На месте мальчика на окровавленных простынях лежал Субъект Икс, тысяча стальных шипов вонзилась в его плоть.

Корнелиус услышал крик и резко выпрямился. Из его ослабевшей руки выпала ручка и со стуком упала на пол. Он поднял руку, чтобы поправить на своем лице очки, потом бросил их на клавиатуру перед собой. Протирая сонные глаза, он оттолкнулся от компьютерного терминала.

Наверное, я устал сильнее, чем думал… Просто отключился.

Интерком зажужжал только один раз. На своем мониторе Корнелиус увидел вытянувшееся лицо серьезного молодого техника, который дежурил в наблюдательной кабине возле второй лаборатории. Корнелиус не знал имени этого молодого техника-наблюдателя, но это и не имело значения. Доктор устало надел очки, потом нажал клавишу.

– Корнелиус слушает… Статус?

– Он отдыхает, Доктор. Но он на полу, а не на койке.

Техник нажал клавишу, и изображение второй лаборатории заполнило монитор. Корнелиус увидел Логана, распростертого на полу на ложе из свернутых кольцами трубок и проводов – глаза закрыты, грудь вздымается. Волосяной покров теперь появился на груди, руках, ногах и лобке субъекта. Справа на экране Корнелиуса бежали в реальном времени данные о температуре субъекта, дыхании, кровяном давлении, сердцебиении и балансе электролитов.

– Оʼкей. Хотите о чем-то доложить? – Корнелиус видел, что молодой человек чем-то озабочен, хотя все показания были в пределах нормы.

– Нет, сэр… только…

Осложнение? Совершенно невозможно. Субъект Икс удивительно быстро приходил в норму.

– Что?

– Ну, понимаете, – начал техник. – Похоже, этому парню действительно здорово досталось.

– Гм, да, – ответил Корнелиус.

Какого ответа ждет от меня этот техник? подумал он. Что я чувствую свою вину перед субъектом? Что я считаю неправильным подвергать другого человека таким мучениям? Что Профессор бесчеловечно жесток? Что программа «Оружие Икс» – ошибочна и противоестественна?

– Не спускайте с него глаз, – сказал Корнелиус перед тем, как закончить разговор. Чтобы мне не пришлось это делать.

Доктор бросил взгляд на электронные часы. Три часа ночи. Господи. Не удивительно, что я без сил. Может быть, мне следует закончить работу?

Он встал и вытянул спину, которая оставалась сгорбленной над терминалом компьютера, когда он уснул. Он протянул руку, чтобы выключить свой терминал, когда снова раздался сигнал вызова.

Подавив зевоту, Корнелиус ответил.

– Доктор? Он только что проснулся, – на этот раз голос техника звучал нервно.

– Как он выглядит?

– Как коровья лепешка, доктор Корнелиус.

Логан появился на мониторе Корнелиуса. Субъект Икс лежал в том же положении, что и раньше, но его глаза были открыты и смотрели невидящим взглядом на противоположную стену.

– Он двигается?

– Нет. Просто смотрит.

Лучше не выключать терминал, решил Корнелиус. Просто на всякий случай, вдруг что-то пойдет не так.

– Ладно, – сказал Корнелиус молодому человеку. – Продолжайте наблюдение. Позвоните мне, если что-то произойдет. Конец связи.

Корнелиус сбросил туфли, снял лабораторный халат и повесил его на спинку стула. Потом, полностью одетый, он вытянулся на кушетке, сунул очки в карман сорочки и закрыл отяжелевшие веки.

Почти сразу же он провалился в глубокий сон, полный сновидений…

– Итак, Клит. Вы видели результаты. Каковы ваши выводы?

– Вам действительно нужно второе мнение, Эйб?

Доктор Корнелиус кивнул.

– Я – ученый-исследователь. А вы – практикующий врач. Так каков ваш диагноз, доктор?

Доктор Клитус Форестер достал толстые бифокальные очки из кармана своего светло-зеленого лабораторного халата. Подняв их к глазам, но не надевая, он рассматривал результаты многочисленных анализов, которые до этого сделал. К сожалению, они в точности совпадали с первыми результатами, присланными детским врачом.

– Количество лейкоцитов э… пациента гораздо выше нормы, даже для ребенка в пять раз старше мальчика, – начал доктор Форестер. – Если вы этого не знали на основании вашей собственной работы, ваш педиатр, вероятно, сказал вам, что у детей слабая иммунная система, именно поэтому они все время болеют.

– Но не Пол?

Форестер покачал головой.

– Ваш сын другой. Его антитела зашкаливают, и они действуют очень активно, убивают все, что им попадается. Присутствует устойчивая общая лимфаденопатия…

– Эти шишки на его шее, под мышками? – спросил Корнелиус.

Форестер кивнул.

– И в паху тоже. Эти шишки пока не заметны на теле мальчика, но скоро будут заметны. Это всего лишь вопрос времени. Вы говорите, у него постоянно повышена температура?

– Иногда выше ста градусов – но по ночам стабильно повышается до ста двух или даже ста трех[3], – ответил Корнелиус.

– Потеет по ночам?

– Практически каждую ночь. Иногда утром его простыни просто пропитаны потом. Мой сын…

Корнелиус замолчал, борясь с эмоциями. Когда он снова заговорил, его тон был нейтральным.

– Пол теряет жидкость с той же скоростью, с какой мне удается ее в него закачать. Когда случаются сильные приступы, он постоянно подключен к капельнице. Даже в этом случае его баланс электролитов полностью нарушен.

– Имеются признаки заболевания соединительной ткани, – прибавил Форестер.

– Системная красная волчанка? – с удивлением спросил Корнелиус. – Значит, Пол может плакать от боли в суставах или мышцах… Проклятье… Я никогда не думал о возможности волчанки.