На пороге любви - Дебби Мэкомбер

– Не о чем беспокоиться, мама, – сказал Эван, нежно поцеловав ее в щеку. – Я тебя отвезу.

– Глупости, – запротестовала Лоис, взглянув в сторону двухместной спортивной машины Эвана.

– Ты же говорила, что отпустила Ричмонда отдохнуть? – сказал Эван, открывая дверцу. – Никаких возражений, мамочка.

– Но как же Джессика?

– Я прекрасно сама себя развлеку, – заверила ее Джессика. Она постояла в воротах, глядя вслед исчезающей машине, а затем не спеша отправилась в дом, на ходу отирая пот. Прошла на кухню, отыскала в холодильнике газированную воду и налила себе в бокал.

Напевая под нос мелодию из популярного фильма, она расхаживала по кухне, как вдруг дверь широко распахнулась.

– Мама, ради Бога, что ты здесь делаешь?! Тебя ведь ждут в... – Дамиан запнулся, увидев ее. – Джессика? – произнес он, не сумев скрыть изумления.

– У твоей мамы забарахлила машина, и Эван повез ее в штаб-квартиру кампании, пояснила она. Лицо ее раскраснелось от игры, волосы падали на лоб влажными прядями.

– Значит, Эван ее отвез. – Дамиан поспешил ретироваться. – Пойду взгляну, что случилось с машиной.

– Дамиан... – Она окликнула его, лихорадочно соображая, как бы его задержать. И тут ее осенило: изобразить калеку. Идея Кэти вовсе не так плоха, тем более что она и вправду малость изувечена.

Сконцентрировав силу своей мысли на правой ноге, она неуклюже заковыляла к нему. Он тотчас заметил ее хромоту и встревожился так сильно, что Джессика даже устыдилась своего обмана. Ладно, он простит ее, когда узнает правду.

– Ты повредила ногу! – вскричал он, поспешно возвращаясь. Дверь кухни качнулась вслед за ним.

– Пустяки, – прошептала она.

– Сядь, – приказал он отнюдь не ласково. – Эван знает?

– Да, но ушиб ведь совсем легкий, – пробормотала она. Он пододвинул стул и усадил ее. Прикосновение его рук было нежным, но уверенным. Она закрыла глаза. Господи, как ей его не хватало! Она столько дней ждала этой возможности побыть наедине с Дамианом – и сейчас не собиралась ее упустить. – Нам нужно поговорить, – сказала она. – Послушай, я...

– Поговорим потом, сперва я осмотрю твое колено. Черт побери, куда смотрит Эван? Даже не перевязал!

– Дамиан, пожалуйста, выслушай меня.

– Позже. – Он накладывал в пакет лед.

Она разозлилась и вскочила со стула.

– Ничего страшного с моим коленом не случится! Подумаешь, ушиб! Нашел, о чем волноваться!

– Все же лучше показаться врачу, – настаивал он, снова усаживая ее. Уложив ее ногу на стул, он пытался пристроить пакет со льдом на колено.

– Мне нужно поговорить с тобой, Дамиан! – повторила она и, опасаясь, что он ее прервет, выпалила залпом: – Я не люблю Эвана, он не любит меня, мы друзья, он любит Мэри Джо, а я люблю...

– Не убирай этот пакет хотя бы минут двадцать, поняла?

Джессика в ярости вскочила на ноги и зашвырнула пакет в раковину.

– Нет, ты меня выслушаешь, Дамиан, или я умру на месте! Ишь, какой заботливый! Да я нарочно захромала, чтобы задержать тебя. Иначе к тебе и подступиться невозможно.

– Так ты повредила колено или нет? – рявкнул он.

– Повредила немного, но это ерунда. Я хочу поговорить о нас двоих. О тебе и обо мне.

– Джессика, – произнес он с плохо скрытым раздражением. – Ты же встречаешься с моим братом.

– Мы с твоим братом друзья– и не больше. Сколько раз тебе повторять?

– От дружбы такого не бывает, – горячо возразил Дамиан. – Эван прямо воскрес, стал почти таким, как прежде. Здорово ты на него действуешь, Джессика. Спасибо.

– Может, я на него и действую, только вовсе не так, как ты полагаешь.

– При чем тут я? – сердито поинтересовался Дамиан. – Ты встречаешься с моим братом, и точка. Поняла?

– Нет! – выкрикнула она. – Не поняла!

– Так надо, Джессика.

– Но почему?! – Горькие слезы затуманили ей глаза.

Он молчал, как ей показалось, невыносимо долго.

– Так надо – и все.

– Это... тебе так надо? – У нее стиснуло горло, она до боли сжала пальцы в кулаки.

– Да, – ответил он через мгновение – самое длинное мгновение в ее жизни. – Мне так надо.

Джессика отвернулась, благодаря небеса за то, что не успела объявить ему о своей вечной любви. Хватит с нее и этого унижения.

– Джессика! – Ее имя прозвучало мольбой.

Джессика лишь опустила голову, зная, что он сейчас исчезнет, как всегда. Но он не исчез, а, напротив, обвил ее руками и развернул к себе. Он обнял ее так, будто не в силах был удержаться от прикосновения, будто, не почувствовав ее, он сойдет с ума. А потом прильнул губами к ее рту.

Его поцелуй был жадным и долгим, совсем не таким, как предыдущие. Джессика приникла к нему, забыв обо всем на свете, отдаваясь несказанной радости быть в его объятиях. Желание захватило обоих. Джессика ласкала его лицо пальцами. Он, слегка пригнув ее голову, покрывал бесчисленными поцелуями ее шею, плечи.

– Хватит, – простонал он, рывком поднимая голову. Но она не отпускала его, обнимала за шею, прижималась лицом к его груди. – Джессика, пожалуйста. – Когда он оторвал ее от себя, она заметила, что он дрожит так же сильно, как и она. Стиснув ее руки, он опустил голову.

Звук хлопнувшей входной двери прозвучал для них раскатом грома. Дамиан отпрыгнул от нее и повернулся спиной, когда Эван, посвистывая, зашел на кухню. Увидев брата, он остановился.

– Дамиан, привет. Спасибо, что развлек мою подружку.

Изобразив нечто весьма отдаленно напоминающее вежливый кивок, Дамиан выскочил из кухни.

Джессике показалось, что ее сердце разбито вдребезги.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Приехали, – объявил Эван, через полчаса останавливая машину у дома Джессики. – Между прочим, в понедельник у отца опять официальный ужин. Приглашены, что называется, друзья, которых оказалось триста штук – шутливо сообщил он. – Надеюсь, ты не откажешься сопровождать меня?

Джессика подняла на него глаза, вдруг сообразила, что не слышала ни слова. Она была так несчастна. Дамиан ее не любит, она ему не нужна. Она едва не призналась ему в любви, а он… опять про Эвана, а потом… ну и что? Потом он, как всегда, ушел.

– Джессика, с тобой все в порядке?

– Да, конечно, – ответила она, хотя сердце ее готово было разорваться от боли.

– Я говорил про ужин.

Она моргнула. Какой ужин?

– В понедельник вечером, медленно повторил он, помахав ладонью перед ее глазами. – Признавайся, что случилось.

– Можно я пойду домой? – спросила она вместо ответа. Признаваться она была не в состоянии, особенно в том, что произошло между ней и Дамианом.

– Конечно, можно.

Эван, не слушая возражений, проводил ее до самой квартиры. Засунул ее теннисную ракетку в стенной шкаф в коридоре, а потом прошел на кухню и принес воды.